Слово о Людмиле Степановне Митусовой. Ю.Ю. Будникова
.png)
Мне уже доводилось писать и говорить о том, что Л. С. Митусова была и остаётся для меня образцом настоящего петербуржца / петербурженки, которые составили славу нашего города и его неповторимое лицо. Лучшие черты петербуржского высшего общества (к которому она принадлежала), а к ним я отношу, прежде всего, такт, признание человеческого достоинства и широту взглядов, были представлены в ней максимальным образом и стали тем вымпелом, который она передала, успела передать своим младшим современникам, нам, ныне живущим. Эта живая традиция непосредственной передачи душевного огня, конечно же, очень важна, и в этом смысле я без пафоса и преувеличения могу говорить о том, что мне, тоже по паспорту петербурженке (а точнее, ленинградке, что по‐своему символично), необыкновенно повезло в смысле такой «петербургской инициации». Потому что ведь не одни только справка и стены делают тебя подлинным уроженцем, представителем того или иного города, особенно когда речь идёт о мировом центре культуры. Сегодня, к сожалению, чаще всего без внутренней связи существуют петербургская культура, созданная на века, и обитатели города на Неве.
Ю. Ю. Будникова, Л. С. Митусова и А. А. Бондаренко. Елец. 1996. © СПбГМИСР
Мне повезло не только знать эту женщину, но и быть с ней в доверительных отношениях, что давало возможность слышать её мнение по многим вопросам самого разного характера. Конечно, в первую очередь стоит отметить её глубокое, правильное чувствование, именно чувствование многих положений Учения Живой Этики, рериховских высказываний, вообще, духовных текстов. Вспоминаю, с каким удовольствием, почти восторгом произносила она строки молитвы:
Царю Небесный, Утешителю, Душе истины,
Иже везде сый и вся исполняяй, Сокровище благих
и жизни Подателю, прииди и вселися в ны, и очисти
ны от всякия скверны, и спаси, Блаже, души наша.
«Вслушайтесь, – говорила она, – как это звучит: “Душе истины”. Не просто Истина, а душа Истины!». В этом – вся Людмила Степановна: кому нужна истина («буква истины»), если в ней нет души.
Она говорила об Агни‐Йоге не так уж много, но всегда в применении к чему‐то конкретному, пережитому как событие внутренней жизни. Совершенно особое, трепетно‐пиететное отношение было у Людмилы Степановны к Елене Ивановне Рерих, к её личности и написанному ею. Но и другие члены семьи Рерихов, особенно Юрий Николаевич, которого она знала ближе всех, выходили в её высказываниях, воспоминаниях не столько близкими родственниками, сколько духовными идеалами: нравственными вершинами, светочами сознания. И всё это при большой сдержанности выражений, без слащавости и пафоса, так как непогрешимое чувство вкуса и меры – ещё одно качество Л. С. Митусовой. Очень важно, по моему мнению, что не было в разговорах о Рерихах фамильярности – при её‐то возможности щегольнуть исключительным положением по отношению к этой семье в сравнении со всеми окружающими поклонниками рериховского наследия. Я знала и её младшую сестру, и видна была разница в отношении к личностям Рерихов: для Татьяны Степановны, всё же, они были лишь знаменитыми родственниками, которым она должна была как‐то «соответствовать», но не духовными водителями и наставниками каждого дня.
Особая тема – блокада, но она, так же, как и связь Митусовых и Рерихов, уже освещалась. Мне хочется вспомнить о другом – о том, что характеризует Людмилу Степановну как мыслителя и отражает её взгляд на вещи. Она ведь была нашей соотечественницей и современницей, которая видела и знала то, чего в силу исторической объективности не знали Рерихи и не могли высказаться по этому поводу. У неё был живой, наблюдательный ум, и она делала довольно много замечаний о том, что происходит вокруг неё, какие проблемы она подмечает. Хочу рассказать об одном эпизоде. Этот разговор состоялся в одну из наших последних встреч, кажется, в конце 2003 г., когда я пришла в гости к Людмиле Степановне и застала её дома одну. Мы пили чай, делились новостями, обсуждали необходимость ведения научной работы с рериховским наследием. На последнем Людмила Степановна всегда особо настаивала: она очень хотела, чтобы именно учёные поняли важность рериховских мыслей, открытий, личного духовного опыта и продолжили работу в указанном Рерихами направлении, провели действительно профессиональные исследования, сделали научно обоснованные выводы. Потом я заторопилась по своим делам, вышла в прихожую, оделась, а Людмила Степановна всё меня не отпускала, продолжая говорить, как будто надо было ещё обсудить что‐то жизненно важное. Из дня сегодняшнего я это вижу как её желание передать своего рода завет младшим товарищам – не только мне и близким мне людям, но своему времени. Она вдруг довольно неожиданно сказала, глядя мне пристально в глаза:
«Понимаете, у нашего времени нет героя. Нет образа, который вобрал бы в себя дух эпохи. Литература, искусство должны его создать». Я услышала то, над чем и сама уже стала задумываться как над своего рода дефектом нашего существования, ущербностью современной культуры, причём не только русской, но и западной. В нашем обществе есть кумиры, наша современная литература создала немало антигероев и суперменов, но нет в нашем «сегодня» ни романтического героя общества, вроде того же Чкалова, ни литературных персонажей, подобных Онегину, Базарову, Павке Корчагину, в конце концов, или его современнику Мартыну из набоковского «Подвига». Таких, которых можно было бы назвать душой времени – страстной, холодной, больной, озлобленной, наивной – не важно, но душой, нервом, а не пародией, схемой, стилизацией; таких, через которых эпоха самовыразилась бы и в которые смотрелась бы, как в зеркало и в магический кристалл одновременно. Однако удивительно было не только это драгоценное для меня совпадение мыслей, но и то, что это прозвучало почти как приказ, как указание на то, в чём могло бы обрести смысл существование, если принять постулат о том, что высшая форма жизни – это творчество в самом широком смысле слова. Я совершенно уверена в том, что ни мы сами и наши воспитанники не сможем стать такими героями, ни созданные нами художественные образы не обретут властной полноты бытия в сердцах тысяч людей, если мы не примем во внимание, не сделаем мерилом ценностей, жизненных и эстетических, то, чем жили лучшие представители нашей нации, подобные этой изящной, чуткой, с богатым внутренним миром и духовно стойкой женщине. Если связь времён и поколений в России прервётся, если всё то, что волновало разум и кровь таких людей, как Людмила Степановна, её отец, родственники, петербургское окружение С. С. Митусова и Рерихов, её друзья и любимые, прошедшие сквозь годы репрессий и войн (и не вернувшиеся), станет для нас тенью, нам не придётся рассчитывать на то, что наша современная постсоветская цивилизация останется самостоятельной страницей в истории человеческой культуры. Ровесница Двадцатого века Людмила Митусова, настоящий герой своего времени, бросает вызов интеллигенции уже века Двадцать первого, и посмотрим, кто же сможет поднять перчатку.
Международная научно‐практическая конференция «Рериховское наследие». Том X: Результаты и перспективы Международного выставочного проекта «Рериховский век». – СПб., 2013. – 456 с.: 320 ил.
Похожие статьи:
23.04.2014 22:34
ВНИМАНИЕ:
В связи с тем, что увеличилось количество спама, мы изменили проверку. Для отправки комментария, необходимо после его написания:
1. Поставить галочку напротив слов "Я НЕ РОБОТ".
2. Откроется окно с заданием. Например: "Выберите все изображения, где есть дорожные знаки". Щелкаем мышкой по картинкам с дорожными знаками, не меньше трех картинок.
3. Когда выбрали все картинки. Нажимаем "Подтвердить".
4. Если после этого от вас требуют выбрать что-то на другой картинке, значит, вы не до конца все выбрали на первой.
5. Если все правильно сделали. Нажимаем кнопку "Отправить".