Н.К. Рерих о своем Учителе жизни.
В.М. Васнецов. Портрет художника А.И. Куинджи. 1869
27 января 2022 года исполнилось 180 лет со дня рождения А.И. Куинджи. К этой публикации мы позволили себе добавить видео рассказ Михаила Казинника о Куинджи "Гениальный миллионер из шалаша".
(…). Старая Академия кончилась. Пришли новые профессора. Встала задача: к кому попасть – к Репину или к Куинджи. Репин расхвалил этюды, но он вообще не скупился на похвалы. Воропанов предложил: "Пойдем лучше к Куинджи". Пошли. Посмотрел сурово: "Принесите работы". Жили мы близко – против Николаевского моста - сейчас и притащили все, что было. Смотрел, молчал, что-то будет? Потом обернулся к служителю Некрасову, показал на меня и отрезал коротко: "Это вот они в мастерскую ходить будут". Только и всего! Один из самых важных шагов совершился проще простого. Стал Архип Иванович учителем не только живописи, но и всей жизни. Поддержал в стремлении к композиции. Иногда ругал, например, за "Поход", а потом вернулся: «Впрочем, не огорчайтесь, ведь пути искусства широки – и так можно!" [1]
«... Мощный Куинджи был не только великим художником, но также был и великим Учителем жизни. Его частная жизнь была необычна, уединенна, и только ближайшие его ученики знали глубины души его. Ровно в полдень он восходил на крышу дома своего, и, как только гремела полуденная крепостная пушка, тысячи птиц собирались вокруг него. Он кормил их из своих рук, этих бесчисленных друзей своих, голубей, воробьев, ворон, галок, ласточек. Казалось, все птицы столицы слетались к нему и покрывали его плечи, руки и голову. Он говорил мне: "Подойди ближе, я скажу им, чтобы они не боялись тебя". Незабываемо было зрелище этого седого, улыбающегося человека, покрытого щебечущими пташками – оно останется среди самых дорогих воспоминаний. Перед нами было одно из чудес природы, мы свидетельствовали, как малые пташки сидели рядом с воронами, и те не вредили меньшим собратьям.
И.А. Владимиров. Куинджи Архип Иванович кормит пернатых друзей. 1910
Одна из обычных радостей Куинджи была помогать бедным – так, чтобы они не знали, откуда пришло благодеяние. Неповторяема была вся жизнь его. Простой крымский пастушок, он сделался одним из самых прославленных наших художников исключительно благодаря своему дарованию. И та самая улыбка, питавшая птиц, сделала его и владельцем трех больших домов. Излишне говорить, что, конечно, все свое богатство он завещал народу на художественные цели».
Так вспоминалось в записном листе "Любовь непобедимая". А в "Твердыне пламенной" сказалось: "Хоть в тюрьму посади, а все же художник художником станет", – говаривал мой учитель Куинджи. Но зато он же восклицал: "Если вас под стеклянным колпаком держать нужно, то и пропадайте скорей! Жизнь в недотрогах не нуждается!" Он-то понимал значение жизненной битвы, борьбы Света со тьмою.
А. И. Куинджи с учениками. 1897 г.
Пришел к Куинджи с этюдами служащий; художник похвалил его работы, но пришедший стал жаловаться: "Семья, служба мешают искусству". "Сколько вы часов на службе?" – спрашивает художник. "От десяти утра до пяти вечера". "А что вы делаете от четырех до десяти?" "То есть как от четырех?" "Именно от четырех утра". "Но я сплю". "Значит, вы проспите всю жизнь. Когда я служил ретушером в фотографии, работа продолжалась от десяти до шести, но зато все утро от четырех до девяти было в моем распоряжении. А чтобы стать художником, довольно и четырех часов каждый день".
Так сказал маститый мастер Куинджи, который, начав от подпаска стада, трудом и развитием таланта занял почетное место в искусстве России. Не суровость, но знание жизни давало в нем ответы, полные осознания своей ответственности, полные осознания труда и творчества.
Главное – избегать всего отвлеченного. Ведь в сущности оно и не существует, так же, как и нет пустоты. Каждое воспоминание – о Куинджи, о его учительстве, как в искусстве живописи, так и в искусстве жизни, вызывает незабываемые подробности. Как нужны эти вехи опытности, когда они свидетельствуют об испытанном мужестве и реальном созидательстве.
Помню, как после окончания Академии Художеств Общество Поощрения Художеств пригласило меня помощником редактора журнала. Мои товарищи возмутились возможностью такого совмещения и прочили конец искусству. Но Куинджи твердо указал принять назначение, говоря: "Занятый человек все успеет, зрячий все увидит, а слепому все равно картин не писать".
Сорок лет прошло с тех пор, как ученики Куинджи разлетелись из мастерской его в Академии Художеств, но у каждого из нас живет все та же горячая любовь к Учителю жизни. В каждой статье об искусстве приходят на память всегда свежие заветы Учителя, уже более четверти века ушедшего от земли. Еще в бытность нашу в Академии Щербов изобразил в карикатуре нашу мастерскую; для обстановки Щербов взял мою картину "Сходятся старцы", но карикатура лишь подчеркнула нашу общую любовь к Учителю.
Когда же в 1896 году Президент Академии обвинил Куинджи в чрезмерном влиянии на учащихся и потребовал его ухода, то и все ученики Куинджи решили уйти вместе с Учителем. И до самой кончины Архипа Ивановича все мы оставались с ним в крепкой любви, в сердечном взаимопонимании и содружестве.
И между собою ученики Куинджи остались в особых неразрывных отношениях. Учитель сумел не только вооружить к творчеству и жизненной борьбе, но и спаять в общем служении искусству и человечеству. Сам Куинджи знал всю тяготу борьбы за правду. Зависть сплетала о нем самые нелепые легенды. Доходило до того, что завистники шептали, что Куинджи вовсе не художник, а пастух, убивший в Крыму художника и завладевший его картинами. Вот до чего доползала змея клеветы. Темные люди не могли переварить славу Куинджи, когда статья о его "Украинской ночи" начиналась словами: "Куинджи – отныне это имя знаменито". Писали о Куинджи и дружили с ним такие люди, как Тургенев, Менделеев, Достоевский, Суворин, Петрушевский. ... Одни эти имена уже обостряли язык клеветы... Но боец был Куинджи, не боялся выступать за учащихся, за молодых, а его суровые, правдивые суждения в Совете Академии были грозными громами против всех несправедливостей. Своеобычный способ выражений, выразительная краткость и мощь голоса навсегда врезались в память слушателей его речи. В недавних газетах сообщалось, что в Русском Музее отведен целый зал произведениям Куинджи. Народ помнит о своих ценностях. [2]
"На границе тридесятого царства стоит великан – дикий человек. Ни конному, ни пешему не пройти, не проехать", – говорится в народной сказке. Еще во времена Академии, в мастерской Куинджи вздумалось мне написать такую картину. У каждого из нас было свое окно, все обвешанное сладкими итальянскими этюдами прошлого века. Каждый в такой закутке разрабатывал свои задания. Чем разнообразнее они были, тем больше радовался Куинджи. Мой "дикий человек" на ярко лимонном небе очень разил среди прочей обстановки. Не думал я, что такой выход из общепринятых рамок вместится. Но, видимо, вышло наоборот. Куинджи привел в мою закутку Айвазовского. "Кто это у вас тут сказки рассказывает?" – дружелюбно воскликнул маринист и долго разглядывал моего великана. "Сказка, настоящая сказка. Правда и сказка все вместе". [3]
А.И. Куинджи. Березовая роща. 1898-1908 гг.
(…). На наших глазах многих полезных деятелей обвиняли в эгоизме, ради которого они будто бы исключительно творили. Нам приходилось слышать такие обвинения и о Толстом, в отношении братьев Третьяковых, и о Куинджи, и о кн. Тенишевой, и о Терещенко, и о многих других, слагавших незабываемо полезное народное сокровище. Завистники шептали, что все эти поборники и собиратели действуют исключительно из самолюбия и ожидают каких-то высоких награждений. Когда мы говорили: "Но что, если вы клевещете, и доброе строительство происходит из побуждений гораздо более высоких и человечных. (…).
Сколько так называемых врагов оказались в лучшем сотрудничестве и сколько так называемых друзей не только отвалились, но и впали во вредительство, в лживое бесстыдное злословие. А ведь люди особенно любят выслушать таких "друзей". По людскому мирскому мнению, такие "друзья" должны знать нечто особенное. Именно о таких "друзьях" в свое время Куинджи говорил, когда ему передали о гнусной о нем клевете: "Странно, а ведь этому человеку я никогда добра не сделал". Какая эпика скорби сказывалась в этом суждении. [4]
Все равно, будет ли ложь передаваема по легкомыслию или по злобности, или по невежественности - семя ее будет одинаково вредоносно. Опять вспоминаю замечательный ответ Куинджи, который сам так не терпел всякую ложь. Куинджи находился в плохих отношениях с Дягилевым. Некий художник, зная это и, вероятно, предполагая, что Куинджи понравится дурное сведение о Дягилеве, рассказал какую-то мерзкую сплетню. Куинджи слушал, слушал и затем прервал рассказчика громовым восклицанием: "Вы клеветник!". Передатчик сплетни, потерпев такое неожиданное для него поражение, пытался оправдаться тем, что не он сочинил эту сплетню, но он лишь передал ее, даже "без умысла, только для сведения". Но Куинджи был неумолим, он продолжал сурово смотреть на злосчастного передатчика и повторял: "Вы принесли эту гадость мне, значит, вы и есть клеветник"». (…). [5]
Нововременский Буренин как-то повадился в нескольких своих фельетонах в связи с Горьким и Андреевым ругать и меня. Мы, конечно, не обращали внимания на этот лай. Но Куинджи был иного мнения. Он сохранял своего рода пиетет к печатному слову и считал, что буренинская ругань мне должна быть чрезвычайно неприятна. Как я его ни убеждал в противном, он все-таки твердил: "Что ни говорите, а это очень нехорошо. А главное в том, что если Буренин начал, то уж не отстанет". Я предложил Куинджи, что остановлю эти наскоки, но Куинджи только качал головой. В скором времени мне посчастливилось в театре встретить Буренина. На его традиционное "как поживаете?" я ответил: "Живу-то хорошо, но уж больно злы люди". "А в чем дело?" – осведомился Буренин. "Да вот вы меня сейчас часто поминаете, а люди ко мне пристают с вопросами, сколько я вам заплатил". Буренин даже глазами заморгал и с той поры никогда даже не упоминал меня. Куинджи много смеялся, узнав о происшедшем.
Однажды Куинджи вернулся после обеда у Альберта Бенуа очень огорченный. Мы стали спрашивать его, в чем дело. "Это дело в том, что опять сказал, что не следовало бы. Григорович при всех начал уверять, что он первый хвалебно писал о моих картинах. А я не удержался и сказал, что он называл мои картины сапогами. Он, бедный, так и осунулся. Мне не следовало напоминать ему. Пусть бы себе думал так, как ему сейчас хотелось". То же самое приходилось испытывать и каждому из нас. Помню, как наш друг Селиванов начал уверять, что он первый хорошо написал о моем "Гонце". А я ему совершенно не к месту напомнил, что именно он "Гонца"-то и обругал. Получилось совсем нехорошо, и в памяти встал эпизод Куинджи – Григорович. Русский народ сказал правильно: "Кто старое помянет, тому глаз вон". Мало ли что бывает. Тот же народ говорит: "Быль молодцу не укор". [6]
А.И. Куинджи. Эльбрус вечером. 1908
А. И. Куинджи. Дарьяльское ущелье. Лунная ночь.1895 г.
Весело теперь вспоминать всякие такие изречения, но в свое время они доставляли немало хлопот. После статей Буренина А.И. Куинджи очень разбеспокоился. Покачивая головою, он говорил: "А все-таки это нехорошо". На мои доводы, что было бы еще хуже, если бы Буренин принялся хвалить, Куинджи все же покачивал головой. Теперь так же весело вспоминать и скандал на первом представлении "Весны Священной" в Париже. Санин, весь вечер не отходивший от меня, умудренно шептал: "Нужно понять этот свист как своеобразные аплодисменты. Помяните мое слово, не пройдет и десяти лет, как будут восторгаться всем, чему свистали". Многоопытный режиссер оказался прав. [7]
Думалось мне, что в "Мире Искусства" должен сохраняться хотя бы некоторый корпоративный дух, но отношения Бенуа доказывают, что этого нет. А ну его к шуту! Покойная Мария Клавдиевна Тенишева всегда называла его Тартюфом, очевидно, она знала его природу. Меня нисколько не трогает оценка Бенуа и ему подобных. На наших глазах и Толстого, и Третьякова, и Менделеева, и Куинджи всячески поносили, но все это, как Вы правильно замечаете, лишь пыль, несущаяся за устремленным всадником. [8]
За все время работы в разных странах нам приходилось встречаться с самыми разнообразными изобретениями. Говорят, что восточные народы особенно склонны ко всяким шехерезадам, но на деле и Запад в этом отношении не уступает Востоку. Сколько раз приходилось слышать удивительно измышленные сказки! Эти повествователи, видимо, совершенно не стеснялись неправдоподобностью. Однажды Куинджи, услышав одну из таких легенд обо мне, сказал сочинителю: "Вы успели одновременно сделать его не только всемогущим, но и вездесущим. По вашему рассказу я могу заключить, что он был одновременно в двух местах". Оставалось непонятным, к чему сочиняются всякие неправдоподобные легенды. Всегда ли это делается со злостною целью или же иногда это происходит просто по старинной пословице для красного словца? Будем добры и предположим второе. [9]
(…). Помню, как Куинджи осуждал каждое уныние: "Коли повесите нос книзу, то и небо не увидите". [10]
(…). Помню, Куинджи говорил мне: «Это-то хорошо, что вы имеете врагов. Только бездарность врагов не имеет». [11]
.jpg)
Быстро бежит время. Уже тридцать лет минуло, как скончался Куинджи. Ушел большой художник, большой человек, большое сердце. Незабываемый!
Тяжко кончался Куинджи. Невольно поминалась народная пословица, что "добрые люди трудно помирают". Болезнь сердца, удушье со страшными болями, все это сломило крепчайший организм. Болезнь развивалась быстро, и в 1910 году уже не оставалось сомнения, что фатальный конец близок. Летом меня вызвали из Прибалтики ввиду ухудшения болезни. Я застал Архипа Ивановича, нагим сидящим на постели, а вокруг него помещалось несколько членов Академии – Беклемишев, Позен и другие. Архип Иванович говорил странные вещи, и я сразу понял, что он от страданий своих не в себе. Отозвав Беклемишева, я обратил внимание на эту новую сторону болезни, но Беклемишев замахал руками и сказал: "Ничего подобного". Не успел он вернуться к своему месту, как Куинджи позвал служителя, санитара Петра, и указав ему на сидевших членов Академии, горько сказал: "Петр, ты простой человек, посмотри, что за люди меня окружают". После этого Беклемишев понял. Конечно, только припадки боли вызывали возбужденное состояние, и тогда мышление туманилось. Но боль утихала, и Куинджи пристально вглядывался в нас и говорил: "Этто, давайте сегодня говорить глупости". Бывали и жуткие минуты: так, когда я и Зарубин дежурили ночью, Архип Иванович вдруг привстал на постели и, вглядываясь куда-то между нами, глухо спросил: "Кто тут"? Мы ответили: "Рерих и Зарубин". – "А сколько вас"? –"Двое". – "А третий кто?" Было жутко. Архип Иванович хотел повидать всех своих учеников. Но сделать это было очень трудно. В летнее время все были в разъезде. Вроблевский был в Карпатах, Пурвит в Риге, Рущиц за Краковом, Богаевский и Латри – в Крыму, и остальные все далеко. Я сделал целое расписание – кому и куда написано. В минуты облегчения от страданий Архип Иванович требовал этот лист и обсуждал, когда к кому могло прийти письмо, когда кто откуда мог выехать, по какой дороге. Осведомлялся, нет ли телеграмм, спрашивал: "Но ведь они торопятся? Они знают, что спешно?". Это было очень трагично. Куинджи любил учеников. Это была какая-то особенная любовь, которая иногда существует в Индии, где понятие Учителя – Гуру облечено особым пониманием. Незадолго до конца в припадке боли Куинджи пытался выброситься из окна. Значителен и мудр был лик его в гробу.
Куинджи, посылая денежную помощь бедным, добавлял: "Только не говорите, от кого".
Куинджи однажды услышал, что ученики между собою называли его Архипом.
Когда все собрались к чаепитию, он сказал, улыбаясь: "Если я для вас буду Архипкой, то кем же вы сами будете?" Учительство, подобное Гуру Индии, сказывалось в словах Архипа Ивановича.
Куинджи умел быть суровым, но никто не был таким трогательным. Произнеся жестокую критику о картине, он зачастую спешил вернуться с ободрением: « Впрочем, каждый может думать по-своему. Иначе искусство не росло бы".
Куинджи знал человеческие особенности. Когда ему передали о некоей клевете о нем, он задумался и прошептал: "Странно! Я этому человеку никакого добра не сделал".
Куинджи не только любил птиц, но и умел общаться с ними. Болезни его пернатых друзей сильно его огорчали. "Сильный дифтерит у голубя тяжелый случай! Вот и подклеенное крыло у бабочки не действует!"
Куинджи умел при надобности осадить вредные выступления. Когда Матэ стал высказывать в Совете наущения Репина, Куинджи прервал его словами: "Пусть лучше сам Илья Ефимович нам расскажет".
Куинджи умел защитить неправо пострадавшего. Ученики Академии часто не знали, кто смело вставал на их защиту. "Этто, не трогайте молодых".
Куинджи выказал большую самоотверженность, когда в. князь Владимир и гр. Толстой предложили ему немедленно подать в отставку за защиту учащихся. Друзья советовали ему не подавать, но он ответил: "Что же я буду поперек дороги стоять? Вам же труднее будет".
"Коли загоните в угол, даже овца кусаться начнет" – так знал Куинджи природу человеческую.
"Одни способны написать даже грязь на дороге, но разве в том реализм?" – говорил Куинджи, изучая свет луны.
"Сделайте так, чтобы иначе и сделать не могли, тогда поверят", — говорил Куинджи об убедительности.
Когда пришла весть, что адмирал Макаров сам выходит на разведку из Порт-Артура, Куинджи очень взволновался и говорил: "Нельзя ли телеграмму послать, ведь его заманивают на мины". Предвидение!
Однажды с Куинджи говорили о чудесах авиации. Он вздохнул: "Хорошо летать, прежде бы научиться по земле пройти". Он-то умел по земле ходить.
Когда же Куинджи слышал оправдания какой-то неудачи, он внушительно замечал: "Этто, объяснить-то все можно, а вот ты пойди да и победи".
Прекрасную победу одерживал Куинджи, когда писал приволье русских степей, величавые струи Днепра, когда грезил о сиянии звезд... [12]
(…). Единение, дух корпоративности всегда были мне близкими и нужными. Но не раз пришлось убедиться, насколько корпоративность далека от человеческого уклада. В мастерской Куинджи не вышла корпоративность. Не удалась она в «Мире Искусства». Обезобразилась она в Америке. Да так обезобразилась, что вред получился неизживаемый. И «Мир Искусства» оказался бы во сто раз мощнее, если бы не ползала ехидна раздора и ненавистничества. Вот и мастерская Куинджи разлетелась, а ведь могла бы оказаться прочною гильдиею, вроде средневековых. [13]
Британские газеты пишут о необычайном возрастании преступности в Англии и в Америке. Что же это такое? Впрочем, слабые мозги, потрясенные Армагеддоном, могут броситься в любые извращения. Какое же спешное культурное просвещение требуется! Также журналы сообщают о неслыханном развитии спиритизма в Англии. Опять опасность в невежественных руках. Также пишут о выкачивании крови и накачивании чужою. Опять опасность! Да, неблагополучно в большом земном доме. Мало таких крепких духом, каким был Куинджи — уже тридцать шестой год его ухода. Сколько добра он творил и всегда безымянно. Но умел быть и настоящим Гуру. Многое вспоминается. Однажды В. за глаза назвал его просто Архипом, но Куинджи услышал. Вечером, когда мы все собрались за чаем, Куинджи сказал: «Вот вы называете меня Архипкой, а кем же вы тогда будете?» Или Б. однажды злословил о нем за глаза. К вечеру Куинджи сказал: «Сегодня не будем пить чай. Не следует пить и есть с недовольным человеком». Много мудрости было в Куинджи — нужны такие учителя всегда, а особенно теперь нужны. [14]
А.И. Куинджи. Закат.
(…). Не прислать ли Тебе мой лист о Куинджи? В мастерской было двадцать человек, а теперь, оказывается, я остался один. Все переселились «в деревню» («ео рус», как говорил Вольтер перед своим путешествием). О Куинджи у меня сохранились сердечные воспоминания. Мало кто знал его как человека. И в живописи он был первым русским импрессионистом. У него было много врагов за его правдивость и резкость, но ведь по врагам судим о размерах личности. Без врагов — кисло-сладко! [15]
Примечания:
1. Н.К. Рерих. Листы Дневника, т. 2, «Академия».1937 г.
2. Н.К. Рерих. Листы Дневника, т.2. «Мастерская Куинджи». 15.10.1936 г.
3. Н.К. Рерих. Листы Дневника, т.2. «Тридесятое царство». 5.10. 1940 г. Урусвати, Гималаи
4. Н.К. Рерих. Листы Дневника, т 2, «Жизнь». 1937 г.
5. Н.К. Рерих. Листы Дневника, т.1. «Болезнь клеветы».14.01.1935 (Пекин)
6. Н.К. Рерих. Листы Дневника, т 2, «Оценки». 1937г.
7. Н.К. Рерих. Листы Дневника, т 2, «Мир искусства». 4. 08.1939г. Гималаи
8. Н.К. Рерих. Листы Дневника, т 2, «Другу» 4.12. 1939г.
9. Н.К. Рерих. Листы Дневника, т 2, «Зарождение легенд», 1939 г.
10. Н.К. Рерих. Листы Дневника, т.2. «Друзья» 3.03.1941
11. Н.К. Рерих. Листы Дневника, т 3, «Дела», 1.12.1945 г.
12. Н.К. Рерих. Листы Дневника, т.2. «Куинджи». (К тридцатилетию со дня смерти).
1940, Гималаи.
13. Н.К. Рерих. Листы Дневника, т 3, «Единение» 10.10. 1942г.
14. Н.К. Рерих. Листы Дневника, т 3, «Продвижение» 15.12. 1945г.
15. Н.К. Рерих. Листы Дневника, т 3, «Грабарь» 28.04. 1947г.
* * *
Первая публикация состоялась 30.01.2017г.
.png)
20.10.2022 07:38
Надежда01-02-2017 11:35:01
Откроет вдруг или не вдруг душа в тропах, дорогах незнакомые страницы, прочтет и слово вдруг волшебным станет...
-Так что случилось?
-Из души пролилось слово - родником, бальзамом. узнаем новое, не вдруг души страницы есть светлы и полны любви души...
Елена Солодянкина01-02-2017 17:22:01
Спасибо за прекрасную подборку, словно из родника чистой воды довелось напиться.
Чисто и проникновенно звучат слова Николая Рериха о любимом Учителе и достойном человеке. Радость доставляет каждое прикосновение к высокому искусству, к источнику света, каковым является художественное наследие Архипа Куинджи.
Николай Константинович без излишних подробностей, как бы колоритными мазками, создал духовный портрет своего Учителя, запоминающийся, значительный и впечатляющий. Спасибо за статью!
ЕЛЕНА02-02-2017 16:42:01
Спасибо,Татьяна Николаевна! С большой душевной теплотой Вы передали нам этот рассказ. В нем заложено зернышко иерархического Начала, которое прорастало и крепло между учеником и Учителем на протяжении всей жизни.
Вот что об этом пишет Елена Ивановна в своих Письмах: "Иерархия - именно этот непреложный космический закон так отвергнут. Именно в осознании этого закона так нуждается сейчас человечество. Закон Иерархии есть закон, ведущий и истинно дающий жизнь, потому мы должны насытить все сознание наше пониманием его, если хотим вырасти и продвинуть успешно наши дела.
Применив этот закон в жизни, не будет места маленьким сомнениям и завистям, ибо мы поймем, что чем выше наш Учитель, тем больше мы сами, ибо закон соответствия точен. Много жизненных примеров, подтверждающих этот закон, можно привести. Люблю пример, совершившийся на моих глазах. Куинджи был большим учителем, но лишь оценивший его ученик Н.К. стал сам велик. Те же
ученики, которые не прочь были умалить его и за спиною даже назвать просто "Архипом", постепенно совершенно детериорировали, (т.е. ухудшались) и сошли на нет. Не стал ли и Вивекананда наибольшим среди учеников Рамакришны в силу исключительной преданности своему Учителю?"
Администратор
Я только собрала все слова, что говорил о своем Учителе Николая Константинович.Светлана Сгибнева20-10-2022 09:58:01
Татьяна Николаевна, большое Вам спасибо!!!
Ксения20-10-2022 20:51:01
Как важно, особенно сейчас, когда попираются истинные основы Культуры, напоминать о таких замечательных и удивительных людях, как великий художник и Учитель Жизни Архип Иванович Куинджи. Замечательная подборка, которую дополняет замечательный фильм-рассказ Михаила Казиника.
Альфа21-10-2022 05:25:01
Да, Христос учил раздавать богатство бедным.
Но лишать коллектив чая и еды из-за проступка одного – это не мудрость, а обычная человеческая обидчивость.
Христос учил прощать.
Один у нас Учитель – Христос, все же мы братья.
ВНИМАНИЕ:
В связи с тем, что увеличилось количество спама, мы изменили проверку. Для отправки комментария, необходимо после его написания:
1. Поставить галочку напротив слов "Я НЕ РОБОТ".
2. Откроется окно с заданием. Например: "Выберите все изображения, где есть дорожные знаки". Щелкаем мышкой по картинкам с дорожными знаками, не меньше трех картинок.
3. Когда выбрали все картинки. Нажимаем "Подтвердить".
4. Если после этого от вас требуют выбрать что-то на другой картинке, значит, вы не до конца все выбрали на первой.
5. Если все правильно сделали. Нажимаем кнопку "Отправить".