Предчувствие. Надежда Калиниченко
Розовое утро пахло дымом. Пелена невидимого дыма надвигалась на город, струясь с вершины сопки, оттуда, где вставало заспанное, блестящее, ленивое солнце. Лилька вглядывалась в солнечную макушку, невообразимо медленно появляющуюся над верхушками тёмных деревьев, вдыхала горький дымный воздух и боялась, потому что всё это – и цвет, и запах, и неторопливость начала дня – не предвещали ничего хорошего.
Вообще-то Лилька вышла на балкон покурить. Свою единственную в сутки сигарету она выкуривала всегда в одиночестве ранним утром, когда никто не мог составить ей кампанию. В эти сакральные пару минут, следя за зловещим алым огоньком, пожирающим девственно белое тело сигареты, словно адово пламя – душу, она раздумывала над никчёмностью своей жизни и над необходимостью что-то менять, исправить, начать заново… Раздумья были привычными, как кофе на завтрак, и такими же безвкусными, потому что похмельный синдром аннулировал не только запах напитка, многими определяемый как «божественный», но и вкус к жизни.
Сегодня всё было по-другому. Только Лилька чиркала спичкой, как вдруг взявшийся ниоткуда лёгкий порыв ветра гасил крохотный огонёк, и так раз за разом. Тонкие обугленные палочки перелетали через перила балкона и бесшумно падали в бездну, вслед за ними полетели пустой коробок и смятая в раздражении так и не подкуренная сигарета. Нахмуренная Лилька зябко повела худыми плечиками, обтянутыми выцветшим трикотажем, и закусила нижнюю губу: что-то её тревожило, что-то было непонятно и опасно. Пытаясь определить причину тревожного ощущения, она стала всматриваться в обозримое пространство, и только тогда уловила запах дыма. Но пожара не было. Город безмятежно спал, уже переварив ночные непотребства, но ещё не набрав сил для нудного дневного бытия, спал лес, окруживший город, и нигде не виднелись всполохи огня, лишь светлело небо, как и положено утром.
От того, что опасность оказалась невидима, Лилька боялась сильнее. Она зажмурилась, затаила дыхание, перестала смотреть и слушать. И почти сразу ощутила тяжёлое колыхание воздуха, который, словно студень на тарелке, не расплёскивался, но шевелился, ворочался, грозя разломиться, разойтись похабной трещиной и обнажить серое нутро. Воздух дрожал, потому что дрожала земля – тарелка, несомая пьяной рукой.
Лилька вдруг поняла – нужно бежать, вон из города, как можно скорее! Она распахнула балконную дверь (острый запах немытых тел вырвался наружу и пропал во всё сгущающемся запахе дыма), ворвалась в комнату и принялась щипками, тычками и пинками будить валяющихся в беспорядке людей. Человеческая масса зашевелилась, обнажая распухшие полузнакомые лица, заворчала зевками, ощерилась голодными до опохмелки взглядами.
- Вставайте, - не кричала, просто говорила Лилька, испуганно всхлипывая после каждого слова, - вставайте, идиоты, спасайтесь…
Кто-то дёрнул Лильку за подол: «Выпить есть?», кто-то более разумный спросил: «Лиль, ты чё?!» Она же металась между ними, сиюминутно удивляясь, как много в её доме незнакомых людей, и продолжала, как мантру, твердить: «Вставайте, идиоты, спасайтесь…»
Тощий мужичонка в растянутом свитере, сидя на полу, вдруг сладострастно потянулся и проговорил, тщательно катая слова в щербатом рту:
- Ребя, а хозяйка-то наша, кажись, умом двинулась. - Так надо её опохмелить, и всё пройдёт.
Реплика худосочной блондинки с размазанной по щекам сиреневой помадой вызвала взрыв хохота. Смеялись все: щербатый мужик и блондинка, прыщавый парень, смущённо выглядывающий из-за широкой спины развалившейся на диване косоглазой соседки (кажется, её новоселье вчера и отмечали) и подошедший откуда-то сзади новый Лилькин ухажёр, имени которого она никак не могла вспомнить. Не переставая смеяться громко, на повышенных нотах, словно готовясь перейти на визг, гости дефилировали мимо хозяйки на кухню, и каждый считал своим долгом многозначительно заглянуть ей в глаза и мотнуть головой, приглашая за собой. Безымянный ухажёр сбивал в кучку гранёные стаканы, готовясь наполнить их лекарством от всех бед.
Лилька чувствовала, что каждый, проходящий мимо неё, пах дымом.
Выбежав из подъезда, она остановилась и посмотрела вверх. На её балконе курила блондинка, из распахнутого кухонного окна выглядывал ухажёр и, глядя на Лильку, крутил пальцем у виска. Лилька со всех ног бросилась прочь.
Она бежала вдоль широкой улицы. Утро было настолько ранним, что ей никто не встретился. Лилька обернулась на ходу и поняла, что невидимый дым следует за ней по пятам, покрывая своим запахом дома, закупоривая своей густотой окна и двери, помечая спящих людей невозможностью спастись. И тогда она закричала – голос прорезался, то ли от отчаянья, то ли от того, что стало вдруг страшно спасться одной. На её истошный крик люди стали выглядывать из окон – заспанные лица были недовольны, послышались ответные крики, слова, всё больше нецензурные, предложение вызвать полицию оспаривалось более добросердечными гражданами, уверяющими, что здесь нужна помощь медиков.
- Да что ж вы, не понимаете?! – Воскликнула Лилька, остановившись под стенами многоэтажки и отчаянно потрясая кулаками. – Говорю же – спасайтесь!!!
- От чего спасаться-то? – Вроде вполне серьёзно спросила тётка в окне третьего этажа.
- Да не знаю я! – Злясь на собственную неосведомлённость, провыла Лилька.
- Беги-ка ты, суперменша, а то тебя от меня спасать придётся, - тётка выставила на подоконник мускулистые руки.
- Ну и сдохните! Сдохните! – Завизжала Лилька и помчалась к площади, считающейся центром города, пересекла её, нырнула в проходной дворик, ведущий в узкую улочку имени какого-то исторического деятеля. Она и вправду не знала, что должно было случиться, но чувствовала, что нужно как можно дальше убраться от сопки, которая сейчас, как ежеутренне, выпускала на волю солнце.
Сквозь собственные злые рыдания Лилька вдруг услышала жалобный вой. Оглянувшись, она увидела, что вслед за ней бежит худющая рыжая сучка, в её пасти бессильно трепыхается пучеглазый щенок. Собака вдруг бросила своё чадо и побежала обратно, туда, где застыли ошалевшие от страха ещё двое таких же пучеглазых, коротколапых рыжих щена. Схватив одного из отставших, сучка жалобно глянула на Лильку, и в этом взгляде было столько паники, и желания жить, и надежды спасти своих детёнышей, что Лилька кинулась ей навстречу, подхватив одного визжащего щенка, затем другого, и вместе с дворнягой они продолжили бегство из города, почти полностью пропахшего дымом.
Лилька и собака бежали уже третий час, не замечая дороги, иногда останавливаясь, чтобы перевести дыхание. Очередная такая передышка со всей очевидностью показала – двигаться дальше нет сил. Лилька упала лицом вниз, судорожно дыша, сучка, вывалив сухой язык, повалилась на бок, к ней тут же подползли щенята и впились в набухшие молоком соски, зачавкали яростно, обиженно, урча и толкаясь. Через несколько минут, восстановив дыхание, Лилька поднялась. Далеко на горизонте виднелась, словно прочерченная в сером небе, вершина сопки, у подножия которой остался город. Лилька застыла, не отрываясь, смотрела на сопку, пока та вдруг не вспыхнула ярким жёлтым пламенем, залившим и небо, и сопку, и переставший существовать город. Тогда Лилька молча опустилась на землю рядом с дворнягой, сытые щенята поёрзали, удобно устроились в коконе из своих тел и уснули, согретые теплом матери и усталого человека.
25.07.2017 (0.38-4.10)
.jpg)
06.04.2019 09:20
Сергей Красных11-04-2019 15:54:01
Надюша, здравствуй. К сожалению внутренняя чуйка опасности есть далеко не у каждого и зачастую мы не слышим(или не хотим слышать) когда нам говорят, или даже кричат, об этой самой опасности. Вот такие мы.
ВНИМАНИЕ:
В связи с тем, что увеличилось количество спама, мы изменили проверку. Для отправки комментария, необходимо после его написания:
1. Поставить галочку напротив слов "Я НЕ РОБОТ".
2. Откроется окно с заданием. Например: "Выберите все изображения, где есть дорожные знаки". Щелкаем мышкой по картинкам с дорожными знаками, не меньше трех картинок.
3. Когда выбрали все картинки. Нажимаем "Подтвердить".
4. Если после этого от вас требуют выбрать что-то на другой картинке, значит, вы не до конца все выбрали на первой.
5. Если все правильно сделали. Нажимаем кнопку "Отправить".