Памяти Людмилы Степановны Митусовой. А.А. Бондаренко, В.Л. Мельников
(Л.С. МИТУСОВА И ПЕТЕРБУРГСКИЕ УНИВЕРСАНТЫ)
«Роль личности в истории» – первое, что приходит на ум, когда мы думаем о роли Людмилы Степановны Митусовой (1910—2004) в судьбе рериховского наследия. Но о ней в прошедшем времени до сих пор думать не можем и не хотим. Её образующая роль в нашей личной «истории» и в истории рериховского наследия – две разные, несоизмеримые грани одного процесса, но благодаря тому, что десятки, если не сотни людей имеют такую личностную грань общения с этой удивительной сотрудницей Рерихов, наследие семьи Рерихов в современной России вышло на новую, принципиально иную ступень актуализации. И сколько не стараются новоявленные серёжки соколовы посеять смуту в ума и сердца наших современников, наследие семьи Рерихов в современной России, по крайней мере, в Санкт‐Петербурге, в их родном городе, однажды и навсегда получило цельное и надёжное воплощение в форме Музея‐института семьи Рерихов, основанного в 2001 г. этой изящной, жизнелюбивой и человеколюбивой женщиной, сплотившей вокруг себя круг единомышленников‐универсантов. Долгое время именно Санкт‐Петербургский государственный университет был единственной организационной опорой в этом акте созидания Рериховского музея, и уже никому не удастся навести «тень на плетень», «развести», «отторгнуть» эти два учреждения друг от друга. Музей‐институт семьи Рерихов и Санкт‐Петербургский университет связаны не только по факту обучения Рерихов в университете, но и по длительной совместной работе по сохранению рериховского наследия. Тем, кто стремится «изгнать» это наследие из стен университета, напомним, что определено в Постановлении Правительства 12 марта 2007 г. в качестве целей и предметов деятельности основанного по проекту СПбГУ учреждения: целями являются «хранение, изучение и публичное представление музейных коллекций и музейных предметов семьи Рерихов», предметами – «осуществление в установленном порядке учёта, хранения и реставрации музейных предметов; проведение научных исследований в различных сферах науки, культуры, а также общественной, политической и экономической жизни; осуществление просветительской деятельности».
Вышедшая осенью 2004 г. книга воспоминаний Л.С. Митусовой1 заставила нас ещё раз пересмотреть семейный архив Митусовых, составивший основу архивного собрания Музея‐института семьи Рерихов. В этой книге Санкт‐Петербургский университет, с его историей, выпускниками и преподавателями – одна из главных, краеугольных тем всего повествования, лейтмотив всей жизни Людмилы Степановны. Естественно было предположить, что в её архиве может оказаться ещё много ценных и поучительных материалов по истории университета, ведь большинство упомянутых ею в книге петербуржцев, начиная с её отца, музыканта Степана Степановича Митусова (1878—1942), его друга и руководителя, художника Николая Константиновича Рериха (1874—1947) и заканчивая современным президентом университета, профессором филфака Людмилой Алексеевной Вербицкой (род. 1936), прямо связано с университетом и его факультетами. При ближайшем изучении так и оказалось.
Ранее один из авторов уже писал о том, когда и с кем учились на филфаке Рерих и Митусов2, каким светлым, романтичным и отзывчивым в памяти Людмилы Степановны сохранился облик её школьного учителя, преподавателя русского языка и литературы в 102‐й Единой трудовой школе, а в дальнейшем профессора филфака ЛГУ Владимира Яковлевича Проппа 
(1895—1970)3, сколь многое связывало её семью с филологами из семьи Римских-Корсаковых4. Но дальнейший поиск и изучение открыли нам ещё целый ряд имён. Остановимся на некоторых из них поподробнее5.
Александр Павлович Иванов (1876—1940) – учёный‐искусствовед, писатель, типичный пример вольнослушателя Историко‐филологического факультета. Учился на Физико‐математическом факультете и окончил его по отделению математики в 1900 г. По окончании университета служил счетоводом в бухгалтерии Министерства финансов. После Октябрьского переворота был научным сотрудником Государственного Русского музея. Автор повести «Стереоскоп» (1905)6 и нескольких монографий – о М.А. Врубеле (1911–1916), Н.К. Рерихе (1916), И.Е. Репине (1925) и других художниках, а также многочисленных статей7.
Вся творческая жизнь Александра Павловича была связана с искусством и литературой8. Круг его друзей формировался в орбите филфака, что неудивительно, ведь здесь же, на одном курсе с А.А. Блоком, учился и его брат Евгений, близкий друг великого поэта, в дальнейшем также ставший писателем.
В январе 2001 г. в архив Л.С. Митусовой поступили копии его писем Н.К. Рериху из Музея Николая Рериха в Нью‐Йорке. Они были присланы по её просьбе сотрудницей Музея Аидой Тульской. Среди множества уникальных документов было прислано и письмо А.П. Иванова, отправленное 25 сентября 1917 г. из Петрограда в карельскую Сортавалу, где тогда жили Рерихи9. Александр Павлович предстаёт здесь как тонкий знаток памятников литературы северных народов Европы. Письмо свидетельствует о глубоких творческих контактах художника и писателя‐искусствоведа. В истории науки А.П. Иванов остался не только автором монографии о нём10, но и составителем уникального списка его произведений до 1915 г. включительно11.
.jpg)
Людмила Степановна Митусова. 1980‐е.
Снимок из собрания СПбГМИСР.
1. А.П. Иванов – Н.К. Рериху. Петроград. 25 сентября 191712.
Дорогой Николай Константинович,
Я получил только одно Ваше письмо ещё до конца июня и вот прособирался отвечать до сих пор, пока не получил сегодня последнюю Вашу открытку. Лето моё было самое омерзительное, отпуска не было, и только в сентябре я смог провести у себя в Финляндии две недели, да и то там заболел. В течение всего лета я мыкался по жаре, переживал все здешние политические прелести и настроение было самое убийственное, так что даже письма написать не хватало пороху. С каждым днём дела здесь всё хуже, наступает настоящее недоедание, дороговизну не выдерживают никакие средства. Придётся на зиму сжаться и сдать ещё одну комнату. Так как на одну квартиру прибавилось нынче целые 70%. В Финляндии тоже было не важно, не достать ни масла, ни яиц, даже молока едва‐едва наскребёшь. Как у Вас в Сердоболе? Наверное, в продовольственном отношении гораздо лучше. Какие у Вас планы на зиму, останетесь ли там или переедете в город? Во всяком случае, если приедете в Петербург, хотя бы ненадолго, вызовите меня по телефону, чтобы свидеться. От Ваших слов снова пахнуло для меня чем‐то хорошим: Вы работаете по‐прежнему. Завидую Вам, не знаю только, в чём: в том ли, что обстановка для Вас счастливая, или Вашему уменью не считаться ни с какими обстановками, а делать неизменно своё любимое дело. Очень интересно, что такое Ваша «Heroica»13? Серия ли ландшафтов или какой‐нибудь цикл с темою поэтическою? «Сагу о Вёлунде»14 в Вашей трактовке более ясно могу себе представить, зная Ваш стиль и будучи знаком и с самой песней об этом связанном кузнеце, героическом аспекте огненного бога Локи. Помню даже наизусть один стих оттуда.
Сведал Нидуд, князь Ниаров,
Что жил Вёлунд в Волчьих Долах.
Но, конечно, увидеть самую картину очень, очень бы хотел. Придётся ли? Монография моя висит в воздухе. Последние сведения в июне от Гринберга были очень плачевны: они окончательно разошлись с рабочими и собирались на время остановить все свои издания. На днях в “Речи” снова появились объявления о “Свободном Искусстве”, и я ими несколько окрылился. Нужно будет поговорить с Гринбергом, какие у них теперь виды на монографию15. Какова судьба Общества поощрения [художеств] на эту зиму? Нет ли разговоров об эвакуации? Про наш департамент только усиленно разговаривают, но ещё ничего не решено. Из Вашей открытки вижу, что Вы были опять больны, быть может, серьёзно? Должно быть, снова бронхит с осложнением? Поправляйтесь хорошенько, и напишите мне ещё раз, не взирая на то, что я Вам так долго не отвечал.
Ваш А. Иванов.
Виктор Викторович Голубев (1878—1945) – археолог, востоковед, историк искусства. С 1896 г., после сдачи экстерном экзаменов по программе Второго реального училища, посещал четыре курса «на положении постороннего слушателя» на Физико‐математическом факультете16, на одном курсе с А.П. Ивановым. Тогда же был вольнослушателем и на Историко‐филологическом, где, очевидно, и подружился с Н.К. Рерихом. Именно на последнем факультете он впервые познакомился с научными взглядами профессора классической филологии М.И. Ростовцева, преподававшего в университете с 1899 по 1917 г., крупного специалиста по скифам. «Страстная увлечённость молодого профессора Востоком и темой сверхдальних контактов культур Запада и Востока передалась В.В. Голубеву. Впоследствии он дополнил теорию М.И. Ростовцева гипотезой о существовании морского пути регулярных торговых и культурных контактов между крупнейшими цивилизациями древности: эллинистическим миром Средиземноморья, Индией и Китаем»17. С 1900 г. он учился в Гейдельбергском университете. Время, проведённое в этой средневековой резиденции князей Рейн‐Пфальца на реке Неккар, дало знания не менее капитальные, чем в городе на Неве. В 1904 г. он окончил этот университет, получив за свою диссертацию о немецких переводах французского писателя XVIII в. Мариво степень доктора философии, специализирующегося в изучении искусства и археологии18. С 1905 г. он уже в эмиграции в Париже, участник известного Русского кружка художников (иначе – Русского артистического кружка), в котором участвовали и многие универсанты. В 1910–1912 гг. находился в археологической экспедиции в Индии. В 1914 г. – представитель Российского Красного Креста во Франции, полковник. После революции преподавал в Парижском университете. Член Французской Академии изящных искусств. С 1920 г. жил и работал в Ханое. С 1927 г. действительный член французской Дальневосточной школы. Осуществил археологическую аэрофотосъёмку Индокитая. За археологические работы удостоен премии Жиль Французской Академии. Умер в Ханое.
.jpg)
Виктор Викторович Голубев. Начало XX в. Снимок из собрания СПбГМИСР.
При жизни Виктор Викторович был известен также и как блестящий коллекционер и первооткрыватель шедевров искусства мирового значения. В очерке Н.К. Рериха «Индийский путь» (1913) ему посвящены замечательные слова: «Ясно, если нам углубляться в наши основы, то действительное изучение Индии даст единственный материал. И мы должны спешить изучать эти народные сокровища, иначе недалеко время, когда английская культура сотрёт многое, что нам так близко. Обычаи вымирают, быт заполняется усовершенствованиями, гробницы и храмы оседают и разрушаются. Голубев, чуткий к искусству, взял в этом изучении верный путь. Не путь отшельника‐учёного, летописца для будущих веков, а путь повествователя на пользу и сведение всем, кому дороги искусство и скованная им жизнь. <…> Дело, начатое В.В. Голубевым, должно нас радовать чрезвычайно. <…> Пусть Голубев сам подробно ознакомит нас со своими выводами и планами. Жаль, если французы с их верным чутьём скорее нас поймут значение работы Голубева. Желаю нашей Академии наук вовремя ещё серьёзнее обратить внимание на эти работы. Желаю В.В. Голубеву всякой удачи и жду от него бесконечно многозначительного и радостного»19.
В архиве Л.С. Митусовой хранятся фотографии Виктора Викторовича, его супруги Наталии Васильевны (урождённой Кросс) и их сына Виктора, несколько редких публикаций о В.В. Голубеве и его родственниках, а также связанная с ним переписка. Все эти материалы были получены Людмилой Степановной в 1994 г. от Надежды Адольфовны Курко‐Голубевой (род. в 1918 г.), ближайшей родственницы Виктора Викторовича из оставшихся на Родине. Сама Надежда Адольфовна тоже филолог, выпускница Высших государственных курсов иностранных языков в Ленинграде, всю жизнь проработала преподавателем немецкого языка. нинграде, всю жизнь проработала преподавателем немецкого языка. И многие годы хранит семейные предания Голубевых, память о русском востоковеде В.В. Голубеве. Странно, что имя такого выдающегося учёного не попало в последний именной указатель «Знаменитые универсанты» (СПб., 2002). Тем более необходимо почтить его память, ведь, как сообщает исследователь его жизни и творчества Б.П. Виноградов, побывавший в Ханое в 1990 г., даже могилы В.В. Голубева не осталось – на месте кладбища сейчас улица. «Говорят, после 1954 г. французы вывезли останки В. Голубева вместе с другими для захоронения где‐то во Франции», но теперь следы их затерялись20.
Писатель Всеволод Никанорович Иванов (1888—1971) учился на Историко‐филологическом факультете Петербургского университета в 1906–1912 гг. В дальнейшем он стал прозаиком, поэтом, публицистом‐евразийцем, сотрудником «Русского бюро печати» – органа Правительства адмирала А.В. Колчака, автором очерков о событиях гражданской войны, повестей о Китае, художественных хроник и исторических повествований21. В феврале 1998 г. Л.С. Митусова и один из авторов этих строк совершили необычную «спецоперацию» – вывезли из Эстонии в Россию самую ценную часть архива известного писателя‐рериховеда Павла Фёдоровича Беликова (1911—1982), с которым Людмила Степановна была дружна многие годы22. Это стало возможным благодаря помощи семьи Павла Фёдоровича и пониманию членами этой семьи той задачи, которую многие годы выполняла Людмила Степановна: собирать для будущего Музея Рерихов на их Родине в Санкт‐Петербурге все возможные документы, свидетельства и произведения искусства. Среди привезённых материалов оказалась переписка П.Ф. Беликова и с универсантом‐филологом Вс.Н. Ивановым. На наш взгляд, эта переписка имеет общий интерес не только для понимания взглядов и духовного мира писателя, но и в целом для истории отечественной литературы. Письма Всеволода Никаноровича написаны оригинальным, присущим только ему языком, относятся к последнему периоду его творчества, когда уже пришло время подвести жизненные итоги. Тем ценнее его неизменная в течение всей жизни любовь к предмету своих ещё юношеских увлечений – к творчеству Н.К. Рериха. Ниже приводятся первое и последнее письмо Вс.Н. Иванова из этой десятилетней переписки23.
2. В.Н. Иванов – П.Ф. Беликову. Хабаровск. 21 марта 1962.
Уважаемый П. Ф. – не могу расшифровать Вашего имени‐отчества, за что простите! Получил я Ваше письмо от 11/III, получил и экземпляр книжки моей о Н[иколае] К[онстантиновиче Рерихе]24 – за что большое спасибо!
Но аппетит приходит во время еды. Текст, писанный мной очень давно, – 30 лет! – я теперь имею. Вы пишите, что иллюстрированное издание этого текста25 – ныне библиографическая редкость. Но всё‐таки, не могли бы Вы помочь достать большую монографию, ежели бы она стоила не слишком дорого? Я в своё время получил из Риги 2 таких книги (экземп[ляры]), но нерасчётливо раздарил их. Если Вас не затруднит – помогите мне в этом…
Теперь о Вашей статье26 – это требует большого рассмотрения. Мне кажется – прав ли я – Ваша статья аналогична в некоторых смыслах моей (в книжке) – но в то же время и отлична. Что они, эти статьи, схожи – понятно – ведь они об одном – о Н.К. Рерихе. Был таков именно человек – мы с Вами его знали. Его. Именно конкретно. Его. Нам в этом повезло. Мне кажется, что в художнике, в пророке – всего важнее он сам. Мы видим картину. Книгу. Это хорошо.
Но… Но сколько бы этот человек мог бы сделать больше! И ещё: мы верим в то, что такой человек – неисчерпаем! Это ещё что! – восклицаем мы. Знает‐то он больше, и может мощнее, чем выражает.
Имея в своих руках, так сказать, всего человека, мы, предчувствуя – ожидая, уже как бы имеем то, что он может. Так христианство в лице Христа имеет человека – личность, которая столь могуча, что и умереть не могла, смерть и мир победила. Это пример, залог, договор, синица в руках – pardon за грубость, которая даст не только журавля, но и павлина.
Если начать с другой стороны, то приходится излагать то, что этот человек сделал, то есть раскрывать то громадное, что он дал, давя как бы своих слушателей перспективами – космическими, звёздными, иными мирами.
У старого скульптора Гальберга имеется скульптура «Рождение музыки»27 – так, кажется. Великолепный юноша – не то Пан, не то Bizet – стоит и прислушивается – к звукам, шороху камыша. У него внимание, полуулыбка на лице, лёгкое движение ритма в обеих руках. И только. Зато тут есть само начало музыки, а не сама музыка, которую просто по её объёмности и не переслушать.
И в Н[иколае] К[онстантиновиче], с которым я имел счастье общаться, было вот это внутреннее движение, начало всех начал, первая вспышка, горение, сияние, извержение, бушевание необозримого таланта… Не в объёмности огромном его, а просто в моменте первой наличности и затем в неограниченных, безграничных других возможностях. Как китайский рисунок – цветок яблони на фарфоре – а в нём вся весна!
В макромире – экстенсивности – мы потрясены, мы теряем личность и свою, и чужую. В микромире – интенсивности – по‐чеховски – мы получаем билет, чтобы проникнуть свободно в тайны коридоров колоссально‐тяжкой пирамиды мира, и ими пройти на вершину зиккурата, чтобы видеть и тайны искомые.
Ах, эти соблазняющие космические устремления! Ах, эти космонавты, которые никак не хотят понять, что и наша Земля – сама космический корабль, с которым мы связаны навеки – «земля еси и в землю отыдеши». Мы связаны с Землёй массой сотен квадратных метров, объёмом наших лёгких, которые питают нас воздухом. Полутора десятками метров нашего кишечника… Интересно – простите за грубость, что одна из крупных проблем конструкторов космических кораблей – это ночные горшки! Уж неужто мы так должны стремиться, торопиться покинуть милую удобную Землю? А предположите, что мы овладели энергией атома, создали могучий двигатель и поехали на самой Земле – на Луну, на Марс, Венеру – куда угодно… Разве это не блестяще правильное бы было решение проблемы космонавтики?
Одним словом, как писал один рано погибший поэт:
Без тела – какая же радость?
Без тела – какое же счастье?
Мария, рассорившись с Марфой,
Неловко встречает Христа…
Тут вопрос далее упирается в национальность. Я стою на той точке зрения, что и национальность есть, так сказать, личность части человечества – особый народ. И нам трудно жить и действовать без нашей русской народности. Чтобы не зате‐ ряться в других самоцветах – и самим надо быть самоцветным!
Я приветствую всё, что говорил, чему учил меня Н[иколай] К[онстантинович], но страшно боюсь расширений, потому что расширение ведёт к абстракциям. Вспомните логику – общие понятия бедны признаками. Пусты. Жизнь – в конкретности, в личности, в народе, из которых вулканами света, северными сияньями брызжет, бьёт, льётся искусство.
Мне очень, уважаемый П. Ф., было приятно получить Ваше письмо, вспомнить те письма, которые я имел от Н[иколая] К[онстантиновича] из Лагора, беседы с ним в Китае. Конечно, Азия – это великая вещь, много осознавшая за свои долгие пути... Пишите.
Жму руку и рад знакомству.
Вс.Н. Иванов.
3. В.Н. Иванов – П.Ф. Беликову. Хабаровск. Август 1971.
Дорогой Павел Фёдорович!
Получил письмо от 5/8/71 от Поляковой Е[лены] И[вановны]28 из Москвы, пишет о предбудущем юбилее Н.К. Рериха – 100 лет! От лица Московского комитета по этому делу предлагает мне написать мои «Воспоминания» о встречах с Н[иколаем] К[онстантиновичем], обещает не как всем воспоминателям 1 печатный лист и любезно говорит, что «это Вас не касается – чем обширнее, тем лучше!»
Говорит она, о чём писать. Обстоятельства знакомства с Н[иколаем] К[онстантиновичем], и встречи, и обстановка, и история Рижской книги, и отзыв на [неё] А. Бенуа, который «размышляет» и снисходительно щёлкнул по мне в этой книге. Просит – «в открытую» противопоставить ему мои соображения. Как быть с письмами Н[иколая] К[онстантиновича] мне, которые были, но которых нет?
Это то, что желает Е[лена] И[вановна], а как Вы думаете должны быть написаны они? Что вынести на первый план?
Я скажу теперь, какова будет по первым мыслям моя намётка. – Сначала о Гёте, который написал свой удивительный West – Östlicher Diwan, – мечты за Гафизом об Азии, о Востоке, куда можно убежать от валящихся империй (Наполеон и его работа). Имеется у меня указание Гёте, что этот West – Östlicher Diwan возник у него из чувства Азии – когда он увидел в Германии после 1814 года расквартированные у Рейна русские – азиатские части. Значит, уже Гёте сближал нас с Востоком. Это – содержание моей книги «Мы», которая вышла в свет в 1926 (?) году, которая имелась у Н[иколая] К[онстантиновича] Р[ериха] в его библиотеке – в Индии, и по которой он признал меня29.
Вот с этого начать. – Далее. – Мир, прежде всего, Мир – стон, который раздаётся посейчас. – Мир – это свойство Азии. И Китая, и Индии, и вообще. С этого и начать. Мир – это забота Н[иколая] К[онстантиновича], его предупреждение об Армагеддоне, его поучения насчёт сберегания культурных ценностей – его пророчества на эпоху о Грядущей Войне. И т. д. Эта проповедь Н[иколая] К[онстантиновича] – проповедь России и её интеллигенции тех лет.
Если обыграть всё это, как Вы думаете? И ещё – самое главное – пересылал ли я Вам письма Н[иколая] К[онстантиновича] на моё имя или нет? Пожалуйста, напишите мне об этом всём, что бы [Вы] думали о таком «программировании»? И Ваши соображения… Может быть, острый этюд о Н[иколае] К[онстантиновиче]. Я не хотел бы его испортить. Ваш Вс. Иванов.
К сожалению, задуманные воспоминания о Н.К. Рерихе так и не были написаны – вскоре писателя не стало. Тем ценнее для нас эти письма. Биограф Вс.Н. Иванова Светлана Якимова пишет: «В универсальном по сути творческом наследии Всеволода Никаноровича Иванова максимально полно и уникально сконцентрированно, художественно концептуально отразилась вся масштабная амплитуда жизни русской литературы ХХ века. <…> Чувство Родины, рано сформировавшееся острое ощущение истории, творящейся на его глазах, войдя в плоть и кровь молодого человека, побудили для продолжения образования выбрать Историко‐филологический факультет Санкт‐Петербургского университета»30. Как видим, это «чувство Родины» не оставляло Вс.Н. Иванова никогда.
Литературовед, автор «Лермонтовской энциклопедии», поэт, профессор филфака ЛГУ, доктор филологических наук Виктор Андроникович Мануйлов (1903—1987) – ещё один корреспондент П.Ф. Беликова. Его письма вернулись в родной Санкт‐Петербург тоже благодаря Людмиле Степановне Митусовой – в привезённых ею бумагах Павла Фёдоровича. Есть в этом определённая справедливая закономерность – Людмила Степановна была живым магнитом. Всю жизнь притягивала к себе поэтов, литераторов, музыкантов, художников, поскольку беззаветно была предана искусству и литературе. Среди её знакомых литераторов – Даниил Хармс, Валентин Распутин, Владимир Купченко, Геннадий Юшко, Алла Санникова, Юрий Линник, Николай Новиков, Наталия Спирина, Владимир Руднев, алтайские поэты Бронтай Бедюров и Паслей Самык… И очень часто по этой причине мы находим в её архиве их книги и рукописи, при этом необязательно она получила их лично. Кто‐то принёс, показал, оставил, ведь так горяча была любовь Людмилы Степановны к слову, так она любила читать и слушать, как читают другие. До конца дней она заучивала наизусть понравившиеся ей стихи даже начинающих поэтов. В прежние годы многие литераторы и простые любители слова часто попадали в её гостеприимный дом через П.Ф. Беликова, доброго её знакомого с 1960 г. То же можно сказать и о «загородном имении» П.Ф. Беликова под Таллинном в Козе‐Ууэмыйза, куда и Л.С. Митусова, и профессор В.А. Мануйлов регулярно направляли гостей. Примечательно, что в Ленинграде они жили на одной улице (4‐й Советской, бывшей 4‐й Рождественской) по соседству, дома друг против друга – Людмила Степановна жила в доме 18, а Виктор Андроникович в доме 31… О внимательном, радушном участии Виктора Андрониковича в судьбе многих литераторов, филологов, литературоведов тоже хорошо известно. Он ещё при жизни был настоящей легендой филфака и всего литературного Ленинграда, олицетворяя живую связь с Серебряным веком нашей культуры31. Его связывали многолетние дружеские отношения с А.А. Ахматовой, памяти которой он посвятил следующие строки:
Много фальши вторгается в музыку жизни,
Но не ей заглушить вещий голос в венках
Королевы, чьё верное слово Отчизне
Загоралось на гордых и горьких устах32.
Он встречался с М.А. Волошиным, Б.Л. Пастернаком, Вяч. И. Ивановым, В.В. Маяковским, С.С. Есениным и многими другими славными поэтами и писателями, о чём живо рассказывал на занятиях студентам и неказённо записал в своих воспоминаниях. В свою очередь, о нём опубликовали интересные свидетельства его бывшие студенты, ставшие известными литераторами – Сергей Довлатов, Василий Пригодич (С.С. Гречишкин), Александр Марков, Уильям М. Тодд, Анджей Иконников‐Галицкий… Последний так передал одно из его обычных жизненных наставлений: «Вас будут ожидать соблазны… Вино… Вы ходите к Сосноре33? Я видел его однажды: он был пьян!!! Я не представляю, как мэтр может находиться в таком состоянии. Вот Вячеслав Иванов – он всегда был величествен… Пейте, но пейте умеренно… Вы должны пройти мимо соблазнов… И даже любовь к женщине, это “живейшее из наслаждений человеческих”… не должно вас подчинять целиком»34.
Судя по переписке с П.Ф. Беликовым, Виктор Андроникович Мануйлов принял самое деятельное участие в судьбе рериховского наследия в годы «хрущёвской оттепели». Именно через него П.Ф. Беликов сблизился с выпускником филфака 1950 г., профессором Тартуского университета Юрием Михайловичем Лотманом (1922—1993), при помощи которого вышла первая научная библиография литературного наследия Н.К. Рериха. Об этом свидетельствует приводимая ниже переписка35. Кроме этого, в ней – интересные данные о некоторых современниках корреспондентов, также объединённых заинтересованным отношением к творческому наследию Н.К. Рериха. Так, поэт Максимилиан Александрович Волошин (1877—1932) писал о Н.К. Рерихе и был лично с ним знаком ещё в петербургский период своей жизни36. О творчестве молодого, рано погибшего эстонского поэта Бориса Христиановича Тагго‐Навосадова (1907—1945) Н.К. Рерих хорошо знал и положительно о нём отзывался37. Выпускник университета 1922 г., композитор, музыковед Сергей Александрович Кондратьев (1896—1970) познакомился с Н.К. Рерихом в 1926 г. в Улан‐Баторе, где оказался в составе ленинградской экспедиции П.К. Козлова; в дальнейшем, в 1957–1960 гг., С.А. Кондратьев встречался в Москве с его сыном, Ю.Н. Рерихом38.
4. П.Ф. Беликов – В.А. Мануйлову. Козе‐Ууэмыйза, Эстония. 31 октября 1965.
Глубокоуважаемый Виктор Андроникович,
Я хотел оставить Вам статью Волошина39, которая отсутствовала в Вашей картотеке, но в спешке сунул её обратно в портфель. Посылаю её Вам с этим письмом. Предупреждаю, что она отпечатана не с оригинала, а с машинописной копии. Мне кажется, что в ней допущены ошибки.
Посылаю ещё стихи одного безвременно погибшего поэта. По моим представлениям – талантливый был человек. В Таллинне было издано две книжки его стихов. Обе интересны40.
В Москве была интересная беседа с Сергеем Александровичем и его супругой41. У нас оказались общие знакомые – дочь путешественника Козлова, её муж и проводил меня к С[ергею] А[лександровичу].
В Москве мне обещано содействие в издании избранных произведений Н. Рериха. К концу года положение должно окончательно выясниться.
С искренним уважением и наилучшими пожеланиями П. Беликов.
5. В.А. Мануйлов – П.Ф. Беликову. Ленинград. 6 ноября 1965.
Глубокоуважаемый и дорогой Павел Фёдорович!
Сердечно благодарю за ценный для меня и интереснейший подарок: статью М.А. Волошина. Интересно, у меня не было из «Новой Руси» за 5 февраля 1909 г., и стихи Б. Новосадова – значительные. Портрет Н[иколая] К[онстантиновича Рериха] я уже окантовал, и будет висеть у меня на стене.
Рад, что Вы познакомились с Сергеем Александровичем. Рад и тому, что есть надежда на издание избранных произведений Н.К. Рериха.
С сердечным приветом, Ваш В. Мануйлов.
6. В.А. Мануйлов – П.Ф. Беликову. Ленинград. 19 мая 1966.
Дорогой Павел Фёдорович!
Разрешите представить Вам талантливейшего профессора Тартуского университета Юрия Михайловича Лотмана, с которым у Вас окажется много общих интересов. Отнеситесь к нему с полным доверием и вниманием.
Очень сожалею, что не выбрался ещё к Вам и не смогу присутствовать при Ваших беседах с Юрием Михайловичем.
Сердечно Ваш В. Мануйлов.
7. В.А. Мануйлов – П.Ф. Беликову. Ленинград. 21 июня 1966.
Дорогой Павел Фёдорович!
Ещё раз благодарю Вас за интереснейший каталог выставки Н.К. Рериха42. Меня очень тронули Ваше внимание и Ваша забота.
Прошу Вас встретиться и побеседовать с живущим в Вильнюсе талантливым художником и писателем Борисом Митрофановичем Тунгусовым, который гостил несколько дней у меня, узнал о Вас и Вашей деятельности по собиранию материалов о жизни и творчества Н.К. Рериха. Борис Митрофанович страстный поклонник творчества Рериха, всё с ним связанное представляет для Бориса Митрофановича большой интерес, и я надеюсь, что и Вам будет приятно и интересно встретиться с Борисом Митрофановичем.
С сердечным приветом и глубочайшим уважением,
Ваш В. Мануйлов.
8. П.Ф. Беликов – В.А. Мануйлову. Козе‐Ууэмыйза, Эстония. 4 октября 1966.
Дорогой Виктор Андроникович,
Я до сих пор ещё не отблагодарил Вас за те ценнейшие знакомства, которые состоялись при Вашем содействии. Юрий Михайлович выразил заинтересованность в «Литературном наследии Н.К. Рериха». Я подготовил и переслал ему эту рукопись вместе с сопроводительной статьёй. Не исключено, что её опубликуют в Трудах Тартуского университета43.
Пару дней тому назад я вернулся домой из отпуска, который проводил в Крыму. Посетили мы с женой44 и Коктебель и провели два незабываемых часа у Марии Степановны45. Думаю, что о впечатлениях говорить Вам излишне. Тот высокий строй творческого духа, которым пропитана вся обстановка дома, известен Вам лучше, чем мне46.
На обратном пути из Крыма побывал в Москве, где вёл переговоры относительно издания книги в серии «Жизнь замечательных людей» о Н.К. Рерихе. Переговоры дали позитивные результаты. В начале будущего года представляю главному редактору подробный план книги и перечень используемых материалов. Имею согласие В. Князевой47 на соавторство. Надеюсь, что в течение двух лет книгу можно будет завершить48.
В первое полугодие 1968 г. намечен к выпуску альбом о Н.К. Рерихе. Альбом должен содержать 50 красочных репродукций. Многие из них публикуются у нас впервые. Текст В. Князевой уже принят49.
Не исключено, что ещё в этом году я побываю в Ленинграде. В таком случае обязательно постараюсь лично с Вами увидеться50.
С искренней благодарностью,
Ваш П.Беликов.
Приведённые документы свидетельствуют о глубокой рериховедческой традиции в России, сохраняемой многие десятилетия при участии петербургских универсантов.
В заключение нам хотелось бы ещё рассказать о самой Людмиле Степановне Митусовой – хранителе мемориально‐художественного наследия семей Рерихов, Митусовых и Голенищевых‐Кутузовых, основателе петербургского Музея‐института семьи Рерихов. Здесь мы попадаем практически в наши дни, которые, впрочем, стали уже достоянием истории, после ухода из жизни Людмилы Степановны 23 апреля 2004 г., накануне 94‐летия.
С нашим университетом Л.С. Митусова формально была связана трижды. Первый раз – уже после выхода на пенсию, в 1982 г., когда она месяц проработала в общежитии № 3 уборщицей. Второй раз – в 2000–2002 гг., когда Л.С. Митусова открывала в залах университета выставки Рериховского центра «Н.К. Рерих. Из сердца Петербурга в сердце Азии» и «Неизвестный Рерих. Произведения из частных и музейных собраний США». И третий раз, в 2003 г., когда она стала Лауреатом Международной премии имени Н.К. Рериха в номинации «За сохранение рериховского наследия». Соучредителем этой престижной награды является Санкт‐Петербургский государственный университет. Диплом Лауреата ей вручали президент (тогда – ректор) нашего университета Л.А. Вербицкая и директор Государственного Эрмитажа, член‐корреспондент РАН М.Б. Пиотровский 10 октября 2003 г. в Петровском зале.
Без многолетней самоотверженной работы Л.С. Митусовой по сохранению рериховского наследия мы не имели бы сейчас уникального мемориально‐художественного фонда подлинных предметов, произведений искусства и документов, на основе которого в 2001 г. в Санкт‐Петербурге был учреждён Музей‐институт семьи Рерихов. Подчеркнём ещё раз, что в создании этого учреждения с момента зарождения самой идеи и до сего дня Санкт‐Петербургский государственный университет принимает самое непосредственное участие51.
Недавно обнаруженные в архивах Музея Николая Рериха в Нью‐Йорке и Международного центра Рерихов в Москве документы свидетельствуют о глубочайшем духовном родстве Рерихов и Л.С. Митусовой.
Родилась Людмила Степановна 23 мая 1910 г. в Бологом в семье потомственного дворянина, музыканта‐педагога, руководителя канцелярии Н.К. Рериха в Рисовальной школе Императорского Общества поощрения художеств, Степана Степановича Митусова. Дворянский род Митусовых известен с XVI в. По линии бабушки, княгини Евдокии Васильевны Путятиной, рождённой Голенищевой‐Кутузовой, Людмила Степановна приходится двоюродной племянницей Елены Ивановны Рерих. Ю.Н. Рерих и С.Н. Рерих – её троюродные братья. Мать Л.С. Митусовой Екатерина Филипповна происходит из польского рода Потоцких, разжалованного в своём достоинстве после поражения Польского восстания и сосланного в Олонецкую губернию на поселение52.
Отец С.С. Митусов (всю жизнь его друзьями были универсанты – дети Н.А. Римского‐Корсакова, И.Ф. Стравинский, И.Я. Билибин, Н.И. Рихтер, М.А. Бихтер, целый круг других деятелей Серебряного века), бабушка, княгиня Е.В. Путятина (певица, в 1870‐е –1880‐е гг. солистка Мариинского театра), отчим отца, князь П.А. Путятин (известный археолог, этнограф и коллекционер), двоюродная тётя Е.И. Рерих и её семья – вот какие люди оказали сильнейшее влияние на Л.С. Митусову в детстве и юности, определили её моральный облик и дальнейшие творческие интересы.
Ещё в 1927 г. Людмила Степановна познакомилась с Зинаидой Григорьевной Лихтман (Фосдик), впоследствии директором Музея Николая Рериха в Нью‐Йорке, с того времени завязалась их переписка и общение. «Тебе выпала доля отдавать свои силы в качестве представителя от меня и всей семьи в поддержании связи с Лихтманами, таким образом, на тебя легла обязанность выполнения части заветов Николая Константиновича [Рериха]. Ты любишь красоту, и каждое достижение, как бы мало оно ни было (тут мелочи прекрасны) – ступень к высотам, о которых говорит Николай Константинович», – писал спустя несколько лет Степан Степанович своей дочери из Хибиногорска.
В 1929 г. Людмила Митусова окончила 102‐ю Единую трудовую школу на Греческом проспекте. Как уже упоминалось, её учителем в школе был известный учёный‐филолог, профессор ЛГУ В.Я. Пропп. Среди других учителей были замечательные педагоги – Б.П. Барсов (математика и физика), Н.И. Брянский (химия), А.И. Боргман (история), С.А. Калугин (прикладное искусство). В 1920‐е гг. Людмила Митусова параллельно со школой посещала Техникум музыкального просвещения на Бассейной улице, где её отец руководил мастерской камерного пения (совместно с М.А. Бихтером). 24 марта 1929 г. в 102‐й Единой трудовой школе состоялось кульминационное событие в деятельности школьного драматического кружка – представление спектакля «Овод», поставленного под наблюдением куратора кружка, тогда руководителя студии в Ленинградском государственном академическом театре драмы, известного актёра Ю.М. Юрьева. После представления Людмила Митусова, исполнявшая роль графини Грасиньи, заслужила от Ю.М. Юрьева слова похвалы: «Ваша судьба решена. Вы должны быть актрисой».
Несмотря на то, что Людмила Степановна успешно сдавала все экзамены (сначала в Театральное училище, затем в Академию художеств), её три года не брали в вузы Ленинграда из‐за записи в анкете – «дворянское происхождение». Пришлось отправиться на биржу труда и работать сначала копировщицей‐чертёжницей на 5‐й ГЭС, а затем лаборанткой‐газоаналитиком в Дизельном НИИ.
В 1931 г. Л.С. Митусовой всё‐таки удалось поступить на Подготовительные классы при Академии художеств. В 1936 г. она успешно выдержала экзамен на Архитектурный факультет Академии, где проучилась два года. По итогам двух курсов у неё была отличная успеваемость, но всё равно Л.С. Митусову отчислили во время очередной «чистки». Причина всё та же – «чуждый элемент» дворянского происхождения. Однако в Академии художеств Людмила Степановна успела получить профессию. Во всех известных документах о её профессиональной принадлежности сказано – «художница».
Все эти годы Л.С. Митусова выполняла поручение отца – поддерживала связь с Рерихами, которые к тому времени уже побывали в Индии и США, путешествовали по Европе и Азии. Во время приезда в Москву в 1926 г. Рерихи передали для неё через С.С. Митусова памятные вещи и отдельные поручения в сфере культурных связей между Россией и странами Запада. Также по их просьбе Людмила Степановна вела работу по сбору сведений о творческом наследии Н.К. Рериха в музеях Ленинграда. Об успешном выполнении поручений Рерихов свидетельствуют недавно найденные документы в архиве Музея Николая Рериха в Нью‐Йорке. Сохранились письма Л.С. Митусовой середины 1930‐х гг., адресованные Рерихам и их ближайшим сотрудникам. Исследователями выявлены и многочисленные упоминания имени Людмилы Степановны в переписке Рерихов тех лет. До последнего времени Людмила Степановна думала, что никаких свидетельств этого общения с семьёй Рерихов в тот период не осталось, всё поглотило время: голодные 1920‐е, страшные 1930‐е, роковые 1940‐е, одинокие 1950‐е… Подлинные письма Рерихов, возможно, уничтожил сам С.С. Митусов незадолго до Великой отечественной войны, когда начались аресты и обыски в его доме на ул. Моисеенко. Так была сохранена честь любимых людей, и может быть сами эти люди, но был утрачен важнейший источник, свидетельствующий о связях Рерихов с Ленинградом в период между войнами.
В 1935 г. Л.С. Митусова вышла замуж за Ростислава Владимировича Тронина, соученика по курсам в Академии художеств. С 1936 г. Л.С. Митусова и Р.В. Тронин поселились в квартире старого друга С.С. Митусова, выпускника юрфака, профессора Академии художеств И.Я. Билибина, причём переехали они к И.Я. Билибину по просьбе последнего – Иван Яковлевич опасался, что к нему подселят кого‐нибудь из рабочих или служащих по распределению партийных органов.
В 1938 г. мужа призвали на действительную военную службу при Пензенском артиллерийском училище. В этом же училище в качестве художницы‐чертёжницы Л.С. Митусова проработала около двух лет. Ни до, ни после этого Людмила Степановна не покидала свой родной город на срок более трёх месяцев и большую часть жизни прожила на Песках у Суворовского проспекта.
В 1940 г. Л.С. Митусова и Р.В. Тронин вернулись в Ленинград и вновь поселились у И.Я. Билибина в квартире на улице Лизы Чайкиной на Петроградской стороне. Именно оттуда Ростислав Тронин ушёл на фронт, чтобы больше не вернуться. Во время войны Л.С. Митусова потеряла всех близких ей людей – в боях погибли её суп‐ руг и муж старшей сестры художник Олег Всеволодович Карташов (ученик В.В. Стерлигова); отец, мать, старшая сестра Злата и её дочь Наташа умерли от голода в блокаду. Из близких людей осталась только младшая сестра Татьяна. С ней и жила Л.С. Митусова всю оставшуюся жизнь до её смерти в 1994 г.
Всю войну Л.С. Митусова пробыла безвыездно в Ленинграде. Работала в Таврическом садоводстве работницей‐истопницей. В августе 1942 г. была мобилизована в Местную противовоздушную оборону, а в июле 1943 г. её откомандировали на 232‐й военный завод, на должность конструктора. С 1944 по 1949 г. Л.С. Митусова работала преподавателем черчения и рисования в 7‐м ремесленном училище при этом заводе, в этом же качестве трудилась в 1950–1967 гг. в школах и училищах города, вплоть до выхода на пенсию.
К несомненным заслугам Л.С. Митусовой в деле сохранения наследия семьи Рерихов следует отнести её героические усилия в годы блокады, позволившие спасти значительную часть вещей Рерихов, их архива и художественных произведений, вывезенных её отцом по просьбе Рерихов ещё в 1922 г. с квартиры Рерихов на Мойке, д. 83. За самоотверженный труд и службу в частях противовоздушной обороны во время войны в родном городе Л.С. Митусова была награждена медалью «За оборону Ленинграда», другими памятными знаками и отличиями.
После войны возобновилась связь с Рерихами, оказывавших реальную материальную помощь, очень поддержавшую здоровье и быт уцелевших членов семьи Митусовых. Людмила Степановна возобновила занятия вокальным искусством. В 1945–1947 гг. она была последней ученицей (меццо‐сопрано) известного пианиста, концертмейстера и педагога, профессора Ленинградской консерватории Михаила Алексеевича Бихтера (в своё время у него брал уроки Ф.И. Шаляпин).
Для обеспечения сохранности художественных произведений Н.К. Рериха и других художников, его современников, в 1954 г. Людмила Степановна передала на сохранение в Государственный Русский музей 75 картин из семейной коллекции. В дальнейшем сёстры Митусовы передавали художественные произведения, рукописи и мемориальные предметы и в другие государственные хранилища – Российскую национальную библиотеку (автографы универсантов С.С. Митусова, И.Ф. Стравинского, Н.К. Рериха и И.Я. Билибина), в Музей‐усадьбу Н.К. Рериха в Изваре (предметы обстановки из квартиры Рерихов на Мойке, д. 83), в Алтайский краевой краеведческий музей (более 90 экспонатов). Дар, сделанный последнему музею, очень помог при организации нового Государственного музея истории литературы, искусства и культуры Алтая, созданного в 1989 г. в Барнауле на базе литературно‐художествен‐ ных коллекций краеведческого музея. Таким образом, сохранённое Л.С. Митусовой и её семьёй достояние реально способствовало развитию культурных и научных учреждений в Ленинграде и Ленинградской области, а также на Алтае.
В послевоенный период Л.С. Митусова вела активную творческую жизнь. Она продолжала проявлять себя в области вокала, где ещё с начала 1920‐х гг. её учителями были С.С. Митусов и М.А. Бихтер. Более двадцати пяти лет она была участницей, а затем солисткой Академического хора под управлением профессора Ленинградской консерватории А.Е. Никлусова, получала звания лауреата и дипломанта музыкальных конкурсов и смотров. Параллельно Людмила Степановна пела в церковном хоре Князь‐Владимирского собора на Петроградской стороне, в других храмах города и пригородов. Уже на пенсии, более 15 лет (с перерывами) Людмила Степановна работала в качестве библиотекаря отдела эстампов в Российской национальной (Публичной) библиотеке, откуда уволилась лишь в феврале 1997 г. на 87‐м (!) году жизни.
Людмила Степановна Митусова во время встреч со Святославом Николаевичем
и Девикой Рани Рерихами в квартире Ю.Н. Рериха. Москва. Май – июль 1960.
Снимки Т.С. Митусовой. Собрание СПбГМИСР.
После того как в 1957 г. на Родину вернулся Юрий Николаевич Рерих, духовное одиночество Л.С. Митусовой было прервано. Шла интенсивная переписка, Ю.Н. Рерих часто приезжал в гости к сёстрам Митусовым, организовывались встречи и поездки, совещания. От этого общения также остались уникальные свидетельства и материалы. «Будет по‐нашему», – говорил Юрий Николаевич Л.С. Митусовой в 1960 г. о Музее Н.К. Рериха в Ленинграде. К тому времени он уже добился согласия Министерства культуры СССР на его создание. Однако внезапный уход из жизни Ю.Н. Рериха помешал довести до конца решение этого вопроса. Л.С. Митусова осталась ждать лучших времён и новых возможностей для осуществления заветных планов.
В последующие годы заботу о сохранении фамильного наследия в Мемориальном собрании Митусовых проявлял младший сын Рерихов, известный художник Святослав Николаевич Рерих, проживавший постоянно в Индии и с 1960‐х гг. время от времени наезжавший в Союз. Именно его обращения в Академию наук, Академию художеств, к ленинградским властям, привлечение деятелей культуры позволили сёстрам Митусовым получить новую квартиру в доме на углу Суворовского проспекта и 4‐й Советской улицы, когда их старый дом на улице Моисеенко, д. 6 ставился на капитальный ремонт. Сохранность фамильного собрания была обеспечена. Сам же вопрос о Рериховском музее в Ленинграде не получил разрешения.
Только в наше время сбылась заветная мечта Л.С. Митусовой, её отца С.С. Митусова, Ю.Н. Рериха и всех членов его семьи, многих помощников и сподвижников – организован Музей‐институт семьи Рерихов. И в основе созданного учреждения культуры – наследие, собранное Людмилой Степановной. Именно ею были сохранены живая память о Рерихах в их родном городе и особая, «петербургская», «ленинградская» часть их наследия, в настоящий момент уже переданная Музею‐институту.
В целом структура мемориально‐художественного наследия семьи Рерихов, сохранённого Л.С. Митусовой, такова: 1) мебель XVIII–XX вв. из квартиры Рерихов на Мойке, д. 83. (15 предметов); 2) живопись и графика XIX–XX вв. (48 предметов); 3) прикладное искусство XIX–XX вв. (16 предметов); 4) посуда XIX–XX вв. (34 предмета); 5) личные вещи XIX–XX вв. (31 предмет); 6) отдельные предметы XIX–XX вв. (всего 14); 7) предметы каменного века из археологической коллекции Н.К. Рериха (всего 166); 8) рукописи и документы начала 1890‐х – 2004 гг. (около 1000 листов); 9) библиотека (более 500 наименований книг 1902–2004 гг.); 10) фотоархив (более 500 единиц хранения второй половины XIX–XX вв.).
С 2003 г. мемориально‐художественное наследие семьи Рерихов, переданное Л.С. Митусовой, включено Музейный фонд Российской Федерации. Более 12 лет мы имели уникальную возможность пользоваться советами и воспоминаниями Людмилы Степановны, бывавшей в доме Рерихов ещё до революции 1917 г., для формирования мемориально‐художественной экспозиции на основе этих экспонатов. При этом детские воспоминания Людмилы Степановны, а также её рассказы о встречах с Юрием Николаевичем и Святославом Николаевичем Рерихами (их она по‐семейному называла «Юриком» и «Светиком») в зрелые годы удивительным и подчас неожиданным образом подтверждаются вновь найденными в архивах письмами и фотографиями. Её беседы и наставления настраивали молодёжь на непосредственное восприятие ценностей мировой культуры, помогали глубже узнать художественные и духовные традиции Санкт‐Петербурга.
Старт экспедиции «Культурная инициатива – Эльбрус-2003».
Владислав Монастырский, Алексей Бондаренко и Л.С. Митусова
на Московском вокзале Санкт-Петербурга. 27 апреля 2003. Снимок В.Л. Мельникова.
И хотя Людмила Степановна получила образование в Академии художеств, в её лице мы имели достойного продолжателя лучших университетских традиций, которые она восприняла от отца и многих выдающихся универсантов. Это всегда подчёркивала и ректор нашего университета, профессор филфака Людмила Алексеевна Вербицкая, после первой же встречи с Л.С. Митусовой 6 сентября 2000 г. Именно личная поддержка Л.А. Вербицкой в вопросе создания Музея‐института семьи Рерихов, а затем в выделении и закреплении за ним здания на Набережной Лейтенанта Шмидта, д. 41, в непосредственной близости от университетского комплекса на Васильевском острове и по соседству с мемориальными местами семьи Рерихов, определяет благоприятное для Музея‐института преобразование из негосударственного учреждения с неустойчивым статусом в государственный музей, создаваемый по образцу университетского междисциплинарного центра с самым широким спектром культурной, научной и иной творческой деятельности.
Людмила Алексеевна Вербицкая и Владимир Николаевич Троян
в гостях у Людмилы Степановны Митусовой. Санкт‐Петербург,
квартира на улице Некрасова. 2003. Снимок В.Л. Мельникова.
Учредители Международного благотворительного фонда «Рериховское наследие».
Слева направо: Ю.А. Ушаков, В.Л. Мельников, Л.С. Митусова, А.А. Бондаренко.
Санкт‐Петербург, Музей истории школы К.И. Мая. 2001.
Так Людмила Степановна Митусова достойно выполнила заветы отца и Рерихов. Она была последней, кто хранил тепло заботливых рук Елены Ивановны Рерих, кто слышал её голос и голос Николая Константиновича, кто близко общался с их сыновьями. Вечная ей память!
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Митусова Л.С. О прожитом и судьбах близких: I. Воспоминания / Отв. ред. акад. Б.С. Соколов. – СПб. – Вышний Волочёк, 2004. – 384 с.: ил. – (Серия «Щедрый дар». – Вып. I).
2 См.: Мельников В.Л. Н.К. Рерих и историко-филологический факультет Императорского Санкт-Петербургского университета // Материалы XXX Межвузовской научно-методической конференции преподавателей и аспирантов. – Вып. 9: Секция истории Филологического факультета. – СПб., 2001. – С. 6–17; Мельников В.Л. Филологическое окружение Н.К. Рериха // Материалы XXXI Всероссийской научно-методической конференции преподавателей и аспирантов. – Вып. 10: Секция истории Филологического факультета. – СПб., 2002. – С. 13–22; Мельников В.Л. Универсанты-филологи в архивах Российского зарубежья // Материалы XXXII Международной филологической конференции. – Вып. 5: Секция истории Филологического факультета. – СПб., 2003. – С. 44–52. См. также: Митусова Л.С. Указ. соч. – С. 13, 19, 35, 40, 67, 236 (фотопортрет С.С. Митусова в студенческой форме), 237 (аналогичный фотопортрет Н.К. Рериха), 243 (Митусов с Римскими-Корсаковыми), 253 (Митусов с Михаилом Терминасовым и Владимиром Давыдовым), 292 (фотопортрет Н.И. Рихтера в студенческой форме с дарственной надписью С.С. Митусову).
3 Мельников В.Л. Филологи Петербургского университета в материалах Музея-института семьи Рерихов // Материалы XXXIII Международной филологической конференции. – Вып. 3: Секция истории Филологического факультета. – СПб., 2004. – С. 9–11. См. также: Митусова Л.С. Указ. соч. С. 57–58, 315 (фотопортрет В.Я. Проппа, выполненный в Ленинграде в 1928 г.).
4 Мельников В.Л. Указ. соч. С. 11–12.
5 См. также: Мельников В.Л. Универсанты-филологи в Мемориальном собрании Митусовых // Материалы XXXIV Международной филологической конференции. – Вып. 3: Секция истории Филологического факультета. – СПб., 2005. – С. 49–55.
6 Повесть написана в традициях «готического романа», но более отклоняясь в сторону фантастики,чем ужаса. Герой ради забавы приобретает недорогой оптический прибор, а когда вечером решает в него посмотреть, то видит в нём Египетский зал Эрмитажа, а затем постепенно «проваливается» внутрь изображения. Он попадает в 21 апреля 1877 г., за тридцать лет до настоящего, и путешествует по замершему миру Эрмитажа и Санкт-Петербурга XIX в.
7 Например, об операх Р. Вагнера в журнале «Мир искусства» (СПб., 1904. – № 6).
8 См. подробнее о нём: Купченко В.П. Ещё один Александр Иванов. Приложение. А.П. Иванов. Городище / Предисловие и публикация Л.А. Ильюниной и Е.Р. Обатниной // Лица: Биографический альманах. – М. – СПб., 1993. – № 3. – С. 5–40.
9 Полностью публикуется впервые. Фрагмент опубликован в книге: Сойни Е. Северный лик Николая Рериха. – Самара, 2001. – С. 56.
10 К сожалению, набор её сгорел во время погромов в Москве в 1915 г., что отчасти нашло отражение в единственной дошедшей до нас повести Н.К. Рериха «Пламя» (1918). Монография должна была выйти в издательстве И.Н. Кнебеля в Москве, но набор её был рассыпан во время т. н. «немецких» погромов, тогда же затерялась и рукопись. Сохранились только оттиски иллюстраций и отдельные фрагменты, попавшие в дальнейшем в сектор рукописей ГРМ. См.: Иванов А.П. Черновые подготовительные материалы к монографии о Н.К. Рерихе // Дельфис. – М., 1998. – № 3 (16). – С. 157.
11 Иванов А.П. Списки живописных и литературных работ Н.К. Рериха // Автограф. – Сектор рукописей ГРМ, ф. 143, № 10. – 32 л.
12 Ответное письмо Н.К. Рериха от 10 октября 1917 г. опубликовано: Сойни Е. Указ. соч. – С. 56. Другие 8 писем А.П. Иванова Н.К. Рериху 1914–1915 гг. хранятся в ОР ГТГ, ф. 44, № 809–816.
13 В серию «Героика» 1917 г. входили следующие картины (все написаны темперой): «Клад захоронённый», «Зелье Нойды», «Приказ», «Священные огни», «Вечное ожидание», «Конец великана», «Победитель клада», «Властитель ночи» (Каталог выставки Н.К. Рериха в Хельсинки. 1919 // Сойни Е. Указ. соч. – С. 162).
14 Входит в цикл «Старшей Эдды», нечто среднее между мифологическими и героическими песнями. С одной стороны, её герой – волшебный кузнец Вёлунд, «властитель альвов», и сказание о нём не имеет никакой исторической основы. С другой стороны, действие песни локализовано в реальном мире. Вёлунд – сын «конунга финнов», а его противник Нидуд – «конунг в Свитьоде» (Швеции). В песни явно две фабулы: основная – сказание о мести волшебного кузнеца Вёлунда и побочная (начало песни) – сказка о девушках-лебедях, которые улетают от тех, кто их поймал. Сказание о Вёлунде было распространено не только в Скандинавии, но и у западных германцев. Песнь обычно считается одной из древнейших в «Старшей Эдде».
15 Речь идёт о книге А.П. Иванова о Н.К. Рерихе.
16 Рожнов В. Господин Голу // Вокруг света. – М., 1993. – № 5. – С. 40.
17 Антощенко B.И. Исследования русского востоковеда В.В. Голубева (1878–1945) во Вьетнаме // Международная конференция «Вьетнам в XX веке». – М.: Интернет-журнал «Ломоносов»; РОО «Мир Науки и Культуры», 2000. – ISSN 1684-9876.
18 Вампилов Б.Н., Рерих Ю.Н. Виктор Викторович Голубев // Проблемы востоковедения. – М., 1959. – № 3. – С. 214–215. Авторы сообщают, что В.В. Голубев учился в Петербургском университете в 1896–1900 гг. и окончил его, но не уточняют, по какому факультету. Вячеслав Рожнов пишет, что в Гейдельбергском университете В.В. Голубев получил степень доктора филологии, а не философии (Рожнов В. Указ. соч. – С. 41).
19 Рерих Н.К. Собрание сочинений. Книга первая. – М., 1914. – С. 258–261.
20 Виноградов Б.П. Письмо Н.А. Курко-Голубевой. Июль 1990 г. // Автограф. Архив Санкт-Петербургского Музея-института семьи Рерихов, фонд МСССМ.
21 Знаменитые универсанты: питомцы Санкт-Петербургского – Петроградского – Ленинградского университета: Именной указатель / Авторы-составители: М.В. Ходяков, О.А. Ходякова. – СПб., 2002. – С. 74.
22 Кстати, своё образование П.Ф. Беликов получил в Ленинграде.
23 Письма публикуются впервые.
24 Имеется в виду изд.: Иванов Вс. Н. Рерих: Художник – мыслитель. – Рига: Угунс, 1937. – 101 с.
25 Имеется в виду изд.: Рерих: Альбом / Статьи Вс.Н. Иванова и Э. Голлербаха; Художественная редакция А.М. Прандэ. – Рига: Jzdevis Rericha Muzejs, 1939. – 202 с.: ил.
26 Очевидно, имеется в виду одна из частей книги П.Ф. Беликова «Основные проблемы восточной философии и диалектический материализм (Опыт сравнительного изучения)» (1960), которая осталась неопубликованной.
27 Имеется в виду скульптура С.И. Гальберга (1787—1839) «Начало музыки» (1830–1835, ГРМ).
28 Елена Ивановна Полякова (1926—2007), российский театровед, литературный и театральный критик, Заслуженный деятель искусств РФ (1995), доктор искусствоведения (1970). Окончила театроведческий факультет ГИТИСа (1949). Заведующий отделом истории журнала «Театр» (1952–1961). С 1961 г. сотрудник ВНИИ искусствознания в Москве. Специалист по истории отечественного театра и художественной культуры. Основные труды: «Театр и драматург. Из опыта работы МХАТ над пьесами советских драматургов. 1917–1941» (1959), «Станиславский – актёр» (1972),«Николай Рерих» (серия «Жизнь в искусстве», 1973), «Станиславский» (серия «Жизнь в искусстве», 1977), «Театр Льва Толстого. Драматургия и опыт её прочтения» (1978), «Зеркало сцены» (1994), «И.М. Москвин (1874–1946)» (1995).
29 Книга вышла в 1926 г. в Харбине. См. современное переиздание: Иванов Вс.Н. Мы. Культурно-исторические основы русской государственности // Вестник Московского университета. – Серия 18: Социология и политология. – 2002. – № 2. – С. 99–141. См. также: Руснак С.С. Взгляд на евразийство с Дальнего Востока. Вс.Н. Иванов и его книга «Мы: культурно-исторические основы русской государственности» // Личность. Культура. Общество. – М., 2001. – Вып. 1. – С. 206–215.
30 Якимова С. Харбинский странник // Литературная Россия. М., 2004. 16 апреля. № 15.
31 К сожалению, составители именного указателя «Знаменитые универсанты» (СПб., 2002) тоже не удостоили его своим вниманием.
32 Цит. по изданию: Мануйлов В.А. Записки счастливого человека. – СПб.: Европейский дом, 1999. – Глава «Анна Андреевна Ахматова».
33 Имеется в виду поэт и прозаик Виктор Александрович Соснора (род. в 1936 г.). После армии учился на заочном отделении Философского факультета ЛГУ (диплом не защитил).
34 Иконников-Галицкий А. О блудном сыне… // Пропущенное поколение. – СПб., 2001. – С. 24.
35 Все письма публикуются впервые.
36 См.: Волошин М. Архаизм в русской живописи (Рерих, Богаевский, Бакст)» // Аполлон. – СПб., 1909. – № 1. – С. 43–53.
37 См. о нём: Мельников В.Л. О влиянии Н.К. Рериха на культуру Первой Эстонской республики // Петербургский Рериховский сборник. – № 4. – СПб., 2001. – С. 622–623.
38 См.: Сафонова Н.Н. О встречах братьев Кондратьевых с Ю.Н. Рерихом // Рериховское наследие: Труды конференции. – Т. II. – СПб., 2005. – С. 97–103.
39 Речь идёт о статье М.А. Волошина в газете «Новая Русь» от 5 февраля 1909 г. (см. ниже).
40 Имеется в виду поэт Б.Х. Тагго-Новосадов и книги его стихов «Шершавые вирши» (1935) и «По следам бездомных Аонид» (1938).
41 Имеются в виду Сергей Александрович Кондратьев (1896—1970) и Мелитина Ивановна Кондратьева (урождённая Клягина).
42 Очевидно, имеется в виду издание: Кашкалда В. Путеводитель по выставке Н.К. Рериха. – Новосибирск, 1965. – 27 с.: ил.
43 Так и вышло. Первая послевоенная публикация П.Ф. Беликова (после тридцатилетнего перерыва) состоялась: Беликов П.Ф. Рерих и Горький. Библиография произведений Н.К. Рериха // Учёные записки Тартуского университета. – Тарту, 1968. – № 217. – С. 251–282.
44 Галина Васильевна Беликова (1910—2002), урождённая Махова, агроном, педагог.
45 Мария Степановна Волошина (1887—1976), урождённая Заболоцкая, жена М.А. Волошина, автор книги «О Максе, о Коктебеле, о себе. Воспоминания. Письма» (Коктебель – Феодосия, 2003. Составитель В.П. Купченко). О встречах с ней пишет и Л.С. Митусова в своей книге (Митусова Л.С. Указ. соч. – С. 120–121).
46 В Доме-музее М.А. Волошина в Коктебеле хранится рукопись воспоминаний В.А. Мануйлова о встречах с М.А. Волошиным «Лето 1927 года» (Л., 1982. – 7 с.).
47 Валентина Павловна Князева (1928—2004), кандидат искусствоведения, до конца жизни – ведущий научный сотрудник отдела живописи второй половины XIX – XX в. ГРМ. Автор более 30 публикаций. Среди них монографии о Н.К. Рерихе и З.Е. Серебряковой, статьи о А.Е. Яковлеве, В.И. Шухаеве, Б.М. Кустодиеве, И.Е. Репине, В.И. Сурикове и др.
48 Беликов П.Ф., Князева В.П. Рерих. – М., 1972. – 1-е изд. – М., 1973. – 2-е изд. – (Жизнь замечательных людей. Серия биографий. Вып. 17 (510)). – 256 с., 17 л. ил. В 1975 г. книга вышла на литовском языке, в 1979 – на непали и бенгальском, в 1980 – на румынском.
49 Князева В.П. Николай Константинович Рерих. – 2-е изд., испр. и доп. – М., 1968. – 46 с., [56] л. ил.
50 «К сожалению, в Ленинграде не смог увидеться с Виктором Андрониковичем, т. к. пробыл там малое время, а Виктор Андроникович находился в Комарове» (Беликов П.Ф. Письмо Б.М. Тунгусову. – 9 декабря 1966 // Ксерокопия. Архив Музея-института семьи Рерихов, коллекция МСССМ).
51 В Музее-институте семьи Рерихов работают и выпускники университета. Например, автор десятка публикаций в области филологии, философии, истории культуры, многолетняя сотрудница Л.С. Митусовой, выпускница кафедры общего языкознания филфака в 1987 г. Юлия Юрьевна Будникова (род. в 1965 г.). В архиве Л.С. Митусовой хранятся её творческие материалы. То же относится и директору Музея-института семьи Рерихов Алексею Анатольевичу Бондаренко (род. в 1964 г.), и к его заместителю по научной работе Владимиру Леонидовичу Мельникову (род. в 1970 г.), а также к заведующему библиотекой Музея-института Петру Игоревичу Крылову (род. в 1955 г.).
52 Из этого же рода происходит единственный близкий родственник Л.С. Митусовой – её двоюродный племянник Александр Мстиславович Потоцкий (род. в 1948 г.), в настоящее время работающий преподавателем английского языка на филфаке. В архиве Л.С. Митусовой хранятся его биографические материалы.
Владимир Мельников19-12-2013 19:54:01
Спасибо, друзья!
Сергей Целух20-12-2013 09:10:01
Что можно сказать о статье А.А. Бондаренко и В.Л. Мельникова «Памяти Людмилы Степановны Митусовой?». Превосходная статья! Она написана большими знатоками и ценителями творчества Николая Рериха и Людмилы Митусовой. Читается на одном дыхании. Личная и общественная жизнь великой труженицы Л.С. Митусовой, так талантливо переданная авторами, вызывает в нашей душе боль, сочувствие, понимание и гордость за то, что эта мужественная женщина не сломалась, не сдалась, а вопреки всему, добилась создания Музея-Института семьи Рерихов в Санкт- Петербурге. Больно и радостно читать жизненную и творческую биографии Митусовой. Появляется чувство стыда от недопонимания чиновников, сострадания за прожитые ею блокадные годы, за унижение советской властью, и гордость за достижение цели своей жизни. Радуют письма известных и неизвестных нам людей, помогавших творить новую историю, вызывают интерес и редкие фотографии. Авторы подошли к своему предмету трепетно, с большой любовью, зная, что их материал вызовет у читателей большой интерес, понимание, одобрение, и поможет глубже вникнуть в творческую деятельность трудового коллектива Музея–Института.
Ждем новых публикаций!
Галина Ермолина20-12-2013 10:10:01
Светло на душе, когда видишь, как тепло вспоминают люди о близком по духу, не по крови, а именно, по духу, человеке. Испытываешь чувство благодарности, от того, что хотя Людмилы Степановны уже нет на земле, а плоды Дела её зримы и приумножаются. Стольких людей она обогрела своей улыбкой, простотой! Мне тоже довелось встретиться с Людмилой Степановной в её квартире, куда меня привёл представитель Рериховской Организации, было это в 2002 году. Лично я испытываю негодование, читая высказывания некоторых, мягко говоря, недоброжелателей о вкладе Л.С.Митусовой в дело сохранения наследия семьи Рерихов, или в адрес её друзей-соратников. А вы, господа хорошие, что сделали в дело сохранения-охранения высокого имени?
Вообще-то, это хороший показатель правильности пути-когда нападают.
Я пришла в дом тогда, можно сказать "с улицы", не представляя конкретную Рериховскую организацию, а только с любовью и преданностью Идее и была встречена с душевным теплом и вниманием Людмилы Степановны и Владимира, не уверена, что он помнит о той встрече, и это неважно - столько людей побывали в их гостеприимном доме. В свои преклонные годы она уделила мне довольно много времени, рассказывая и показывая вещи, которые через несколько лет я увидела уже в Музее-Институте семьи Рерихов.
Агни Йога напоминает нам о Чувстве благодарности, так будем же помнить светлые имена и деяния светлых людей.
Новосибирск.
Татьяна Бойкова20-12-2013 10:33:01
Благодарим вас за статью, за полученную радость встречи с нашей Людмилой Степановной!
Нина Ивахненко20-12-2013 18:16:01
Спасибо! Замечательная, очень нужная и своевременная статья.
Она пронизана сердечным теплом и любовью к Людмиле Степановне, и тем самым пробуждает ответные чувства.
Для всех кто знал Л. С. очень дороги каждые новые подробности из ее жизни. Поэтому особую благодарность вызывает огромная работа проведенная Музеем, и в частности А. Бондаренко и В. Мельниковым, по дальнейшему исследованию жизни и деятельности Л.С. Митусовой и ее связей с семьей Рерихов. Радует то, что сотрудники музея не просто хранят и представляют широкой публике коллекции предметов, но исследуют, изучают и делятся с нами своими новыми открытиями.
Нина17-01-2014 21:11:01
СПАСИБО!!! Очень хорошая статья))) После ее прочтения пришло сожаление, что я лично не знала Л.С.Митусову.Хотя давно слышала о ней, как об одном из организаторов музея,посвященного жизни и деятельности членов семьи Рерихов.Представляю Людмилу Степановну целеустремленной, стойкой, выдержанной, интеллигентной и умной женщиной. Светлая ей память...
ВНИМАНИЕ:
В связи с тем, что увеличилось количество спама, мы изменили проверку. Для отправки комментария, необходимо после его написания:
1. Поставить галочку напротив слов "Я НЕ РОБОТ".
2. Откроется окно с заданием. Например: "Выберите все изображения, где есть дорожные знаки". Щелкаем мышкой по картинкам с дорожными знаками, не меньше трех картинок.
3. Когда выбрали все картинки. Нажимаем "Подтвердить".
4. Если после этого от вас требуют выбрать что-то на другой картинке, значит, вы не до конца все выбрали на первой.
5. Если все правильно сделали. Нажимаем кнопку "Отправить".