О Юрии Николаевиче Рерихе. П.Ф. Беликов, Г.Р. Рудзите
Среди многих сеятелей Он знал, что Поле и Познающий Поле — Едины. И Его посев был шире широкого. Нивы, орошенные благодатным дождем, и нивы, напоенные кровью мужества, Он считал одинаково готовыми. Когда мы искали большое или малое и мерили своей мерой, Он различал достойное и недостойное и всюду находил человеческое достоинство.
Счастливы были те, кому пришлось присутствовать при посеве зерен Знания. Пахарь и сеятель привлекал к себе радостью творческого труда. К Полю, избранному Им для посева, потянулись труженики. Беспредельность замыслов открывала каждому возможность стать не только ближайшим, но и незаменимым Его помощником. Зерен хватало на всех, и каждый мечтал быть первым при сборе урожая.
Но, среди многих сеятелей, Он знал, что человек посеявший — не тот самый, который жнет. Когда мы думали о плодах, Он отдавал себя Делу, и Его доля всегда превышала все наши, вместе взятые.
Мы не заметили, как Он совершил положенное, и стоим теперь, пораженные внезапно опустевшим Полем. Наше сердце сжимается, и безбрежность поднятой целины пугает нас уходящей за горизонт чернотою. У этой безбрежности — все мы незаменимые помощники. Утрата полностью встанет перед глазами только тогда, когда в Поле зазвенит песня жнецов. Но тогда уже не будет места для горечи слез. Если посеявший — не тот самый, который жнет, то ведь он и не другой. Кто знал, что Поле и Познающий Поле — Едины, тот уже сеятель и жнец.
От нас, кому Он оставил уход за посевами, зависит оказаться или не оказаться рядом с Ним при жатве.
Павел Беликов
* * *
Дорогой Юрий Николаевич!
Уехал с очарованной душою. Волна небывалая чего-то самого прекрасного, чудного, самого дорогого больше не умолкнет в сердце. Истинно, есть еще сказки на земле. Истинно, красота пробудит к подвигу зажженные сознания. Сколько искр и пламени восхищения выльется в пространство. И какой голод у молодежи по истинной красоте и крыльям духа. Когда-нибудь Вы прочтете книгу записей гостей «выставки картин Н. К. Рериха». Это истинный гимн великому подвигу красоты. В сердце чувствую, что будет сдвиг небывалый. Потому и 12-ое апреля считаем историческим днем. Долгожданная Мечта наконец-то осуществилась. Лучшие сердца теперь соберутся, объединятся вокруг костра подвига прекрасного. Они в своем сердце принесут священную клятву самим идти путем претворения идеалов Прекрасного в жизнь.
Это величайший Дар, который мы унесем как самое сокровенное в глубине сердца. За это — спасибо Вам.
Второй Дар — это встреча с Вами. Сказал ли, что уже в прошлом году, с тех пор как расстался с Вами, в сердце остался огонь несказанных чувств. Что-то несравненное привлекало. Сердце почувствовало что-то самое Родное. Как будто какой-то магнит — тоска из отживших веков. Тут и Елена Ивановна, и Николай Константинович. Вековечная Индия. Гималайское сияние. Заветный Тибет. Самые сокровенные струны в чаше. Преклоняюсь сердцем. Спасибо за доверие и дружбу. Жду всем сердцем новую эру неимоверного пламенного сотрудничества.
16.04.58 г.
Из письма Рихарда Рудзитиса Ю.Н. Рериху
Истинный свет: из воспоминаний о Ю.Н. Рерихе
Двадцать шестого августа состоялась наша первая встреча с Юрием Николаевичем. На нас глядят глаза Елены Ивановны. Черты Матери и Отца. И общая цель, и одна дорога жизни. С юности изучив восточные языки и военное дело, он стал первым помощником родителей в беспримерной Центрально-Азиатской экспедиции.
И в Москве он — по желанию родителей. "Если меня уже не будет, поедешь в Россию?" — "Поеду", — ответил Сын Матери. Он привез огромную библиотеку, вещи родительские, свои, среди них зеленая настольная лампа матери, много повидавший ледоруб, статуя Будды с Цейлона, тибетские танки, статуэтки, ценнейшие иконы, более четырехсот картин Николая Рериха. Манускрипты отца и свои. Рукопись трехтомного автобиографического сборника Николая Константиновича из 999 очерков. (Лишь война помешала первой его части выйти в Риге). Свой бесценный манускрипт "Средняя Азия". Трудно все было разместить в четырех крохотных комнатах квартиры на Ленинском проспекте, 62/1.
Поразило его умение мыслить. Его мысль, напряженная, как натянутая тетива лука в руках его любимого героя Гэсэр-хана. "Любую вещь надо осмыслить со всех сторон, — говорил он, — даже если кажется, что может быть только так. Первое — дисциплина мыслей и чувств. Осмысленным должен быть каждый наш поступок, даже каждое движение руки. Вечером обдумывать пройденное и составить план на завтра. Хоть что-то изменить к лучшему в себе каждый день".
Конечно, во всем сказывалось и его прекрасное воспитание, и врожденный аристократизм, аристократизм духа.
Юрий Николаевич отличался удивительной интеллигентностью и культурой; был не просто полиглотом, но говорил на большинстве языков, которые знал, без акцента. Работал не спеша, в особом ритме, распределяя силы на весь день.
Он не терпел боязливости, показухи, мещанства, неисполнения обещаний. Обычно терпеливый, мягкий, он мог быть суровым. И я на себе испытала всю гамму его чувств, хотя он нас баловал неимоверно. Он не поучал, чаще старался передать свои мысли ненавязчиво, как бы невзначай, иногда примером в разговоре с другим.
Для меня было приятным открытием то, что Ю.Н., в отличие от большинства читающих Живую Этику, не бросался цитатами из Учения. Посторонний даже мог подумать, что он к ней непричастен, — он, самолично получающий прямые Указания! Юрий Николаевич передавал суть мыслей Живой Этики в своем мышлении, в своих поступках. Уловив однажды мой удивленный взгляд, он при первой возможности тихо пояснил: "Мы, восточные, не говорим о сокровенном, дорогом для нас".
Он ненавидел ложь, иногда удивительно откровенно отвечал на весьма сокровенные вопросы. Например, на вопрос одной женщины на выставке: "Видели ли вы Учителя, были ли вы в Шамбале?", ответил: "Да". Но если надо было охранить сокровенное, то ничего в его лице — ни один мускул — не выдавало тайны.
Строго избегал Юрий Николаевич людей с астральными наклонностями ("видениями", "голосами", "автоматическим письмом", имеющих "астральных гуру"), а также их друзей и знакомых.
С первого момента приезда в Москву Юрий Рерих весь был сосредоточен на том, чтобы понять, узнать советскую действительность, весьма трудную для каждого живого свободного ума. Ведь он приехал, чтобы передать Родине наследие родителей. Довершить то, что они не смогли, находясь вдали.
Таким же преданным Великому Делу родителей он был всю жизнь. Прекрасный художник в молодости, всесторонне одаренный, он изучает то, что нужнее всего для экспедиций — восточные языки, культуру. На вопрос моего отца, почему он не женат, он ответил: "Я же не мог подвергать семью всем опасностям путешественника и воителя".
Юрий Николаевич приблизил к нам Восток: "На Западе люди умеют умно говорить, даже умно думать, но живут обычной земной жизнью. На Востоке, если что-то говорят, сразу же применяют в обыденной жизни, чтобы было согласие. Потому Запад не продвигается вперед, не преуспевает. У западных философов очень красивые мысли, но сами философы не знают простой жизни. Многие люди думают, что Живую Этику можно читать и не применять. Вместо религий со временем придет наука. Надо исходить из обстоятельств сегодняшнего дня, возможностей. Говорить языком, сейчас понятным. Хоть немного дать в жизнь. Единственная сила может сейчас приблизить человечество к духовности — наука".
Юрий Николаевич советовал делиться прочитанным. Беседы — лучше всего вдвоем. "Мы ценим не объясняющие лекции, но работу над формированием себя". Делать выписки, создавать для себя определенные требования, нормы, чтобы знать, как действовать. Оставить в покое тех, кому трудно, кому надоедает, и работать с теми, кто готов и рад бороться с трудностями.
"Приближаясь к Свету, тени сгущаются, — говорил Юрий Николаевич. — Западник может сожалеть об ошибках, мучиться в угрызениях совести. Восточник осмыслит, отбросит и пойдет дальше".
Трудно было ему здесь, но он успокаивал нас: "Не трудно ли вам? Крепитесь, крепитесь, крепитесь!".
Квартира Юрия Николаевича постоянно посещалась людьми, и он считал возможным пока, до оформления мемориального музея Н.К. Рериха, часть самых дорогих ему картин вывесить у себя, насколько позволяла свободная часть стен. Так, в квартире остались: "Гэсэр-хан", "Св. Сергий Строитель", "Тень Учителя", "Держательница Мира", портрет Елены Ивановны Рерих кисти Святослава Николаевича, гималайские пейзажи. (Часть можно узнать и по каталогам — картины выставлялись после ухода Юрия Николаевича). И все они были завещаны Н.К. Рерихом Родине. Юрий Николаевич, как и его родители, вообще ничего не считал своей собственностью. Его миссия была передать наследие Родине.
Несмотря на радость возвращения на Родину и выполнение заветов родителей, в жизни Юрия Николаевича вряд ли был период более тяжелый, чем эти внезапно оборвавшиеся три года в Москве. Кажется, лучше всего говорит об этом картина Святослава Николаевича "Пиета" (1961), посвященная брату и предоставленная нам вместо портрета Юрия Николаевича, который все горячо требовали. Мать держит на руках сына-мученика, снятого с креста, убитого теми людьми, которым он отдал все — знания, работу, жизнь. Изменились ли мы? Или все еще готовы встать против каждого, кто нам чужд, непонятен? Но без надежды жить нельзя: беспросветный темно-синий фон боли в картине пересекается розовым лучом надежды... Разве чтобы понять, оценить, нужен нам был такой удар? "Они умеют почитать только мертвых", — когда-то горько отметил Николай Константинович.
Весной 1960 г. Юрий Николаевич мечтал об отдыхе в степях родной Монголии. Предполагал переехать работать в Бурятию, в Улан-Удэ. Не успел, ушел в другой мир, устрашающе внезапно. А может быть, он и знал, и чувствовал. За неделю до ухода, во время трапезы с ближайшими друзьями он усадил моего отца на свое место и просил всех работать вместе, поддерживая друг друга. Он ушел более одиноким, чем когда-либо.
01.01.2005 03:00
ИСТОЧНИК: ЗВЕЗДА ГЕРОЯ. - Львов, 1998.- Составители: Оргкомитет конференции
ВНИМАНИЕ:
В связи с тем, что увеличилось количество спама, мы изменили проверку. Для отправки комментария, необходимо после его написания:
1. Поставить галочку напротив слов "Я НЕ РОБОТ".
2. Откроется окно с заданием. Например: "Выберите все изображения, где есть дорожные знаки". Щелкаем мышкой по картинкам с дорожными знаками, не меньше трех картинок.
3. Когда выбрали все картинки. Нажимаем "Подтвердить".
4. Если после этого от вас требуют выбрать что-то на другой картинке, значит, вы не до конца все выбрали на первой.
5. Если все правильно сделали. Нажимаем кнопку "Отправить".