Алексей Анненко — настоящий русский интеллигент
Имя журналиста Алексея Анненко имеет особенное звучание. Многим он известен по сборнику «Непрерывное восхождение» как корреспондент П. Ф. Беликова. Я впервые увидела А. Анненко и познакомилась с ним на Рериховских Чтениях, проходивших в 2005 году в Новосибирске. Его выступление запомнилось не только совершенно новыми для меня сведениями о Харбинском «Содружестве», но и естественностью, отсутствием всякого пафоса. Запомнились и приведенные им слова Ш. А. Амонашвили: «Не спешите стать Учителями!» Позже, ознакомившись с различными публикациями Алексея Анненко, отметила необыкновенно широкий кругозор автора и жизненность его статей.
Особое место занимают критические письма А. Анненко о ситуации в Рериховском движении. Публикации такого рода, да и в целом, высказывание своего мнения, конечно, не может не вызвать ответной критики. Однако, часто вместо аргументов по существу дела, ответная критика сводится к обвинению в «далеко идущих планах», в желании «оболгать», «опорочить», «оклеветать».
В открытом письме С. В. Скородумова и др. высказан упрек в адрес А. Анненко в том, что он «опровергает собственную точку зрения, публично озвученную год назад». Приводятся отрывки из его статьи «Людмила Шапошникова: читайте, наблюдайте и думайте…», опубликованной в газете «Южно-сибирский вестник», № 44 (251), 2-9 ноября 2005 года. В этой статье Алексей Анненко пишет о Л. В. Шапошниковой исключительно в положительном ключе. В известном же письме-статье, опубликованном на сайте «Адамант» — критикует.
Между тем, в самом тексте письма-статьи имеется упоминание о личном письме Л. В. Шапошниковой: «Если в 1998 году, написав ей откровенное личное письмо, я говорил о том, что она не прошла испытания властью, и еще надеялся на что-то, то сейчас я могу к этому добавить, что именно к ней должны быть обращены слова авторов из «Литературки». Она оказалась "не на высоте нравственных идей Н. К. Рериха"».
Позднее, в своем ответе на открытое письмо С. В. Скородумова и др. Анненко пишет: «Еще восемь лет назад Л. В. Шапошникова получила по своему домашнему адресу мое письмо, отправленное в ответ на ее новогоднюю открытку, в котором я, в частности, писал: "…Пишу лишь о том, чему был свидетель, как руководитель пресс-центра МЦР. В МЦР – авторитарный стиль руководства, искусственно поддерживаемая «милитаризованная» обстановка, все и вся оценивается с точки зрения – «наши» и «не наши» – с Вашей подачи. Вы одиноки в МЦР… Вы не прошли испытания властью… Я пишу это единственно с чувством сожаления. И с надеждой, что Вы не совсем потеряли способность к критической самооценке своей нынешней роли в Рериховском движении…
Мое безграничное уважение к Вам, помимо властных полномочий, никогда не иссякнет…"»
Невозможно не понять, что не только отношение А. Анненко к действиям Л. В. Шапошниковой не менялось, но и то, что в своих действиях Анненко руководствуется совершенно другими принципами, нежели руководство МЦР. Он, в первую очередь, высказывает свою точку зрения лично тому, с кем не согласен. И только после этого считает возможным высказать её другим.
На первый взгляд, может показаться, что и руководство МЦР, и А. Анненко делают одно и то же: пишут открытые письма. Однако, существенное отличие в том, что МЦР свое мнение, например, о диссертации Росова, публикует в общероссийских изданиях. Анненко же проблем, касающихся РД, «наружу» не выносит. Его критические статьи публикуются на Рериховских сайтах. Проблемы РД должны решиться внутри РД, без привлечения «союзников» в виде ВАКа, Президента, «широкого общественного мнения».
В открытом письме членов Хакасской региональной общественной организации последователей Рерихов «Рериховское общество» «Осторожно, Анненко!» журналиста обвиняют в использовании недостойных средств, в нарушении журналистской этики и этики вообще.
«…Он купил "газету «Содружество»", в которой перепечатана статья из «ЛГ» (речь идет о статье "Культура, не политика… К вопросу о неудачной диссертации о Рерихе", Литературная газета, № 38 (6087), 20 сентября 2006 г.), и "с удивлением увидел подпись Валентины Николаевны". Далее по тексту письма: "Поскольку мы давно знакомы, вернувшись в Абакан, я встретился с ней"». Далее авторы открытого письма пишут об усмотренном ими «четко выстроенном плане – отстоять позицию В. Росова и в очередной раз оболгать и оклеветать МЦР и его руководство».
Что же должен был делать порядочный человек, увидев развязанную МЦР войну против Росова и свободы мысли, и подпись Валентины Николаевны под статьей, с которой он не согласен? О каком «четко выстроенном плане» «оболгать и оклеветать» может идти речь, если А. Н. Анненко идет к В. Н. Тугужековой и прямо спрашивает ее, почему она поставила подпись под статьей. В. Н. Тугужекова не сказала А. Н. Анненко, что полностью согласна с содержанием! Причем «чашка чая» и «доверительная обстановка», если В. Н. признала, что подписала статью, не вникая глубоко в смысл? Если, по процитированным Анненко её словам, её обеспокоило, что поставленная ею подпись может помешать защите Росова?
Согласно соображениям этики, человек должен нести ответственность за поставленную им подпись. Алексей Анненко не виноват в том, что В. Н. Тугужекова оказалась не в состоянии взять на себя ответственность за свою подпись в статье.
Анненко вменяют в вину, что он не дал понять, что разговор может выйти за пределы кабинета. Но и по словам В. Н. Тугужековой, по крайней мере, по процитированным в письме-статье, нельзя сделать вывод, что В. Н. дала ему понять, что признать свою ошибку она готова только в доверительной обстановке.
Авторы письма «Осторожно, Анненко!» пишут с целью «защиты чести и достоинства» В. Н. Тугужековой. Но, если вдуматься, как раз те слова В. Н., которые привел А. Анненко в своем письме-статье, скорее, говорят в пользу и чести, и достоинства. По крайней мере, в доверительной обстановке В. Н. Тугужекова не считала необходимым спорить с оппонентами путем вынесения искаженных суждений в массовую печать и не возражала, что такие споры должны идти академическим путем.
Этично ли поступил А. Анненко, опубликовав разговор с В. Н. Тугужековой? Если он поставил В. Н. Тугужекову в известность о намерении его опубликовать, если дал возможность возразить — да.
Авторы открытого письма приписывают Анненко мотив «отстоять позицию Росова». Между тем, в его письме-статье сказано: «Еще не наступило время, чтобы в полной мере оценить весь массив материалов, ставший нам известным благодаря исследованиям В. А. Росова. Я думаю, что этот массив в чем-то ошеломил самого исследователя и он не совсем точно расставил акценты в деятельности Н. К. в рассматриваемых обстоятельствах. (Выделено мной – О. Р.) Но глупо отрицать его заслугу в создании научного пространства исследования этих обстоятельств.
Более того, он совершил прорыв в понимании многомерности жизненного пути Н. К. Рериха. Уж кто-кто, а он всегда стремился не только провозглашать идеи, но и воплощать их в жизнь».
Приведенный фрагмент письма-статьи говорит о том, что ее автор может не разделять выводов Росова, однако высоко оценивает проделанную им серьезную исследовательскую работу. Анненко, как мне представляется, выступает не «за идеи Росова», а за проведение серьезных исследований, за свободу исследователя.
Если ученый приходит к ложным заключениям, дело его оппонентов — аргументировано оспорить неверные выводы, дать другую, более достоверную трактовку фактов, наблюдений, опытов, но никак не пытаться лишить коллегу возможности защитить диссертацию. Пока же вся критика идей Росова сводится к многократному повторению известной идеологической концепции, к утверждению ее как единственно правильной.
Оппоненты Алексея Анненко достаточно часто прибегают к цитированию текстов Учения Живой Этики, Писем Е. И. Рерих для аргументации своей позиции. Хотя мне не очень близка идея доказывать правоту с помощью подходящих цитат, не удержусь и приведу фрагмент письма Д. С. Лихачева «О русской интеллигенции» в редакцию журнала «Новый мир», 1993, № 2, с. 3-9: «Я писал положительные отзывы на рукописи талантливейшего историка-фантаста евразийца Л. Н. Гумилева, писал предисловия к его книгам, помогал в защите диссертации. Но все это не потому, что соглашался с ним, а для того, чтобы его печатали. Он (да и я тоже) был не в чести, но со мной, по крайней мере, считались, вот я и полагал своим долгом ему помочь не потому, что был с ним согласен, а чтобы он имел возможность высказать свою точку зрения, скреплявшую культурно разные народы нашей страны».
Стоит прочитать целиком письмо Д. С. Лихачева, чтобы почувствовать, насколько отличается дух этого письма от той несвободы, которой веет от публикаций и деятельности МЦР, а также от той непримиримой борьбы с несогласными, которая с разных сторон, к сожалению, разжигается и поддерживается в современном РД.
«Я бы сказал еще и так: интеллигентность в России – это, прежде всего, независимость мысли при европейском образовании. <…> А независимость эта должна быть от всего того, что ее ограничивает, — будь то, повторяю, партийность, деспотически властвующая над поведением человека и его совестью, экономические и карьерные соображения и даже интересы специальности, если они выходят за пределы допустимого совестью».
«Дискуссии, разное видение мира и его будущего, конечно же, свойственны интеллигенции, но взаимное уничтожение привнесено в ее среду тем же Горьким, теми же полузнайками и "образованцами", не говоря уж о ЧК-ГПУ-НКВД-КГБ. Так неужели и нынче всю тяжесть бремени, все исторические задачи, возложенные на интеллигенцию, она может решить только путем бесконечных распрей и взаимного озлобления, выводящим ее за пределы интеллигентности, в то время как вся история культуры, равно как и совсем недавний наш практический опыт, подсказывает нам совершенно иной, противоположный путь?»
Анненко приписывают желание «в очередной раз оболгать и оклеветать МЦР и его руководство». Но в действительности, он только открыто говорит о существующих реальных проблемах. В очередной раз хочется сказать, что надо отличать критику от лжи и клеветы, обсуждение от обвинения и осуждения. Непредвзятому человеку ясно, что Анненко не преследовал цели оболгать и оклеветать какую-либо организацию или человека. Он высказывал мнение о ситуации в РД не с целью кого-то обвинять. Он показывал существующие недостатки. Считаю, что он поступает как настоящий русский интеллигент.
Ольга Резанова
Новосибирск
_________________________
Дата публикации 07.05.07
|
Версия для печати