«В ЭТОЙ СИТУАЦИИ Я НЕ МОГ МОЛЧАТЬ…» или признания Президента МЦР
Получив приглашение принять участие в церемонии торжественного награждения победителей Всероссийского творческого конкурса на лучшее литературное произведение (14 ноября 2012 года в Зале Церковных Соборов Храма Христа Спасителя), в котором участвовала моя книга, я его принял. Поездку в Москву решила также возможность побывать на выставке картин Н. К. Рериха из частных собраний в Международном Центре Рерихов. Кроме того, на мое предложение Президенту МЦР Алексею Владимировичу Постникову о встрече («хотелось бы узнать Ваше мнение по некоторым вопросам в личном общении в любом месте и в любое время») во время нахождения в Москве, я получил ответ: «Я могу с Вами встретиться 14 ноября в 12.00 в МЦР». Предлагаю изложение нашей беседы.
– Прежде, чем перейти к теме нашей встречи: может у вас ко мне есть какие-то вопросы?
– Нет.
– Хорошо. Предполагаю, вы имеете представление о том, что я достаточно давно осваиваю наследие Рерихов. В этом году исполнилось сорок лет. Мне случалось здесь, в МЦР, работать по приглашению Людмилы Васильевны Шапошниковой. Правда, я недолго проработал. Это к тому, что с темой я знаком не понаслышке.
– Это мне известно.
МОТИВАЦИЯ
– Первый вопрос тогда. Алексей Владимирович, когда вы впервые встретились с рериховской темой?
– Вы знаете, моя встреча с Рерихами была почти случайной. Только благодаря моей научной деятельности. Наш институт, теперь уже где-то лет десять назад, если не больше, вступил в творческое сотрудничество с Международным Центром Рерихов. Я тогда был еще заместителем директора, затем стал директором (Институт истории естествознания и техники имени С. И. Вавилова РАН – А. А.). И именно благодаря тому, что я долго занимался Центральной Азией, вообще Азией, у меня вышла книжка про становление рубежей России, занимался русско-китайской границей, мне был интересен Памир, так или иначе, я с этой тематикой сталкивался. Но не с позиций искусствоведческих, а с позиций географической науки. Потому что, я вообще – географ, а еще вернее – картограф, изначально, по образованию. Но уже давным-давно занимаюсь исторической географией, историей картографии. Историей геополитики, поскольку занимался вопросами русско-китайской границы… Благодаря этому я был включен в совет МЦР, когда он был создан лет десять назад. А потом, совершенно неожиданно для меня, случилось, что Людмила Васильевна Шапошникова предложила мне возглавить Международный Центр Рерихов, стать Президентом. Честно говоря, я был этим удивлен, но в то же самое время это было честью для меня. Самое главное, что меня очень интересует проблема восстановления Кулу и института «Урусвати», в особенности. Институт гималайских исследований меня всегда интересовал, я никогда ничего о нем не писал, но занимался материалами. Сейчас как раз очень серьезные шаги предпринимаются для того, что создать этот институт и я принимаю активное участие в формулировании неких исследовательских программ. Главным образом, в естественно-научной области этих программ. Философией Рерихов я никогда специально не занимался. Будучи историком, и, прежде всего, естественником, концентрировал свое внимание на научной деятельности, особенно: Центрально-азиатская экспедиция, работы Георгия Николаевича – Юрия Николаевича – Рериха, Святослава Николаевича… Это меня интересовало. Философская часть мне известна, но я ей не занимаюсь совсем. И в ближайшем будущем не планирую заниматься…
– Вы – крупный ученый академического уровня. И вдруг приняли предложение возглавить МЦР, хотя, конечно, были осведомлены о неоднозначной оценке деятельности этой организации. Зачем?
– Зачем? Ну я уже сказал об основной мотивации. Я очень заинтересован в воссоздании деятельности Института гималайских исследований «Урусвати». Именно, как представитель естественных наук. Я в этом очень заинтересован. И, конечно, я совсем не безразличен к творчеству Рерихов – художников. Вот почему меня на этот пост пригласила Людмила Васильевна – не могу ответить. Но она дала мотивацию, которую просто не буду воспроизводить, поскольку она слишком мне льстит, так сказать…
ПОЗИЦИЯ
– Перехожу к той части вопросов, которые еще в 2006 и в 2009 году задавал вашему предшественнику – Ю. М. Воронцову, но не получил ответа. Вместо «Юлий Михайлович», я обращаюсь к вам, Алексей Владимирович: не откажите в просьбе кратко ответить на вопросы, волнующие многочисленных почитателей великой русской семьи Рерихов. Почему наследие Рерихов, переданное Святославом Николаевичем Рерихом 19 марта 1990 года Советскому Фонду Рерихов, привезенное из Индии, было получено почти через год – на основании акта приема-передачи 23 апреля 1991 года – от Людмилы Васильевны Шапошниковой? Почему от частного лица при жизни Святослава Николаевича?
– Все дело в том, что Святослав Николаевич ее сделал, насколько я знаю эту историю – не берусь утверждать, что я знаю ее документально, будучи историком, я привык опираться на документы – именно Людмилу Васильевну как бы своим представителем здесь. И поручил ей, ее заботам, это наследие. Вот и все. Это то, что я знаю. Причем я знаю даже, что этот вопрос был, к сожалению, к сожалению… Вообще, я полагаю, что светлое имя Рериха не должно быть запятнано всякого рода судебными процессами… Вопрос, к сожалению, проходил через суд и в конце концов это было признано.
– Является или нет в настоящее время МЦР юридическим правопреемником Советского фонда Рерихов?
– Да. Бесспорно. Это абсолютно документально подтверждено многими документами. Более того, это подтверждено решением… Есть Департамент общественной информации при Организации Объединенных Наций… Вот решением этого Департамента мы являемся организацией, входящей в этот Департамент. Мы признаны Организацией Объединенных Наций.
– Есть или нет юридическая проблема владения Международным Центром Рерихов «усадьбы Лопухиных»?
– Нет. Сейчас нет. Она уже решена полностью. Насколько я знаю, поскольку я в эти вещи специально не влезаю. А Людмила Васильевна, хорошо понимая и принимая мою позицию, вот во всякие эти дела, связанные с процессами разными, тяжбами, меня абсолютно не втягивает.
– На 95 или на 96 процентов содержание и деятельность Международного центра Рерихов и Музея имени Н. К. Рериха финансируется частным лицом?
– Частными лицами. Потому что Борис Ильич Булочник не единственный, кто много вкладывает. Конечно, он – главный меценат и Центра, и Музея, но есть и другие. Есть ведь и другие, очень авторитетные международные организации, которые финансируются богатыми людьми.
– Алексей Владимирович, вы – признанный авторитет мирового уровня в картографии…
– В истории картографии, точнее. Геополитики.
– …В истории картографии. Существует, с точки зрения вашей науки, земная Шамбала? Где-то отмечена или была отмечена?
– Нет.
– Но она существует?
– Этого я не знаю. Понимаете, на этот вопрос у меня ответа нет. Опять же повторяю: как естественник я опираюсь на материальные факты. Абсолютно не отрицаю возможность существования духовной Шамбалы, которое соответствует представлениям и других духовных течений… Но вот насчет ее материального положения и существования… У меня насчет этого нет данных…
– На ваш взгляд, существование Махатм Шамбалы – это вопрос веры или вопрос научного знания?
– Ну куда ж денешься?! Конечно, это вопрос веры. Конечно! Сам я человек религиозный, православный христианин, поэтому как любой православный христианин я признаю право на существование любых других религиозных течений. В том числе и буддизма. В книгах Живой этики на пятьдесят процентов – буддизм. В том смысле, что излагаются буддийские взгляды. Поэтому я считаю, что это конечно, конечно, понятие религиозное. Хотя прошу иметь в виду, что официальная позиция МЦР, и я ее излагал на официальном уровне в Госдуме, когда меня спрашивал председатель думского комитета по культуре: «Это что у вас – религия? То, что пропагандируется в Центре?», я сказал: «Нет». Это, надо сказать, и точка зрения Людмилы Васильевны. Она не считает это течение религиозным, она считает это течение, ну, идеалистически-духовным, скажем так. Но многие организации считают это течение стопроцентно религиозным, что не соответствует представлениям Рерихов. И нашим убеждениям.
ЧАСТНОЕ ЗАВЕДЕНИЕ
– Некоторое время назад к вам – главе организации – обратились с официальным письмом о невозможности доступа к архивным документам, хранящимся в МЦР, представляющим научный и общественный интерес. И попросили помочь. В ответ 27 марта 2012 года вы написали: «Со своим президентством в МЦР я "попал как кур в ощип", так как в момент моего избрания ничего не знал о творящихся в этой "общественной" организации делах. На самом деле это частное заведение, принадлежащее Л. В. Шапошниковой и банкиру Булочнику…». Насчет частного заведения. У Павла Федоровича Беликова был крупнейший частный архив по Рерихам в Советском Союзе. Но это был всесоюзный центр притяжения и благожелательного отношения к исследователям рериховского наследия. МЦР же расшифровывают, как «Международный Центр Раздоров». Намерена ли организация, которую Вы возглавляете, прекратить оскорбительную травлю (в письмах в инстанции, в своих изданиях, на своих сайтах) ученых, представителей общественных организаций, людей, имеющих иное, чем у руководства МЦР, мнение в теме творческого наследия семьи Рерихов? Вот я сижу сейчас перед вами, мне доверял Святослав Николаевич Рерих, Павел Фёдорович Беликов, а на сайтах и в изданиях организации, которую вы возглавляете, я прохожу по списку «лжерериховцев»…
– Я не подписывал такого рода информацию. И вообще, честно вам скажу, во всей этой кампании я не участвую. Меня Людмила Васильевна и другие действующие лица в это никак не втягивают. Ни одного официального письма по этому поводу я не подписывал…
– Намерен ли МЦР открыть рериховедам доступ к своим архивам? Ведь они переданы в общественное достояние.
– Насколько я знаю, доступ открыт.
– Передаю вам это обращение-просьбу: «Уважаемый Алексей Владимирович, в фондах Вашей организации хранятся материалы, имеющие важное значение для рериховедения, но уже почти двадцать лет недоступные для исследователей. Я имею в виду материалы архивных фондов Службы внешней разведки России, переданные на хранение Пресс-бюро СВР в Международный Центр Рерихов 9 сентября 1993 года.
В «Списке материалов», подписанном руководителем Пресс-бюро СВР России Ю. Г. Кобаладзе и «Директором международного рериховского центра» Л. В. Шапошниковой указывается на их историческую и научную ценность («Список» прилагается).
Обращаюсь к Вам с просьбой разрешить мне ознакомиться с этими материалами для использования в исследованиях, относящихся к жизни и деятельности Николая Константиновича Рериха».
– Я узнал о существовании этих материалов от Александра Ивановича Андреева. Вскоре поеду в Читу, буду там разбираться. Мне нужно самому узнать, как Служба внешней разведки передала эти материалы, куда они попали…
– Вы не знаете – хранятся ли они в МЦР или нет?
– Мне это надо узнать самому. Будучи в Чите я намерен познакомиться с состоянием дел вот с этими документами. Я имел некоторые контакты со Службой внешней разведки. И хочу попробовать выяснить, где эти документы сейчас. Понимаете, тут ведь есть еще одна сложность. В период развала СССР многие материалы были открыты, раскрыты, переданы. Сейчас ситуация изменилась, и довольно давно уже изменилась. Сейчас часть материалов снова закрывается. И не знаю: может быть, эти материалы относятся к их числу? Не знаю… Как руководитель этой организации я не могу ответить вам: есть они у нас или нет? Я сам архивом МЦР пользуюсь, но совершенно в другой теме…
– Странное признание: едете в Читу, вместо того, чтобы узнать – есть ли эти материалы в МЦР. Они были переданы для открытого изучения. Поэтому и обращаюсь, Алексей Владимирович, к вам официально. Вот список, подписанный Кобаладзе и Шапошниковой.
– Могу вам ответить сразу, у нас же тоже есть распределение обязанностей. По архиву доступ весь идет через Людмилу Васильевну.
– В таком случае – передайте ей. Алексей Владимирович, как вы смотрите на ситуацию, когда вашим именем известного ученого, именами других известных ученых пользуются для прикрытия сомнительных «философских» концепций фактического руководителя МЦР?
– Ну, наш Ученый совет возглавляет, ни много ни мало, академик РАН, председатель комитета по науке и наукоемким технологиям Госдумы. Так что, можно считать, что и его подставляют?
– Конечно, да. Конечно. Ведь и список Попечительского совета МЦР в настоящий момент на сайте МЦР является фактически липовым. Вы можете считать, что все в порядке с правопреемственностью и, например, с «апрельскими письмами» 1992 года якобы от Святослава Николаевича. Но хорошо известно, и я писал об этом – здесь жульничество чистой воды.
ОТВЕТСТВЕННОСТЬ
– Повторяю то, что я уже вам сказал: это не моя тема, я этим никогда не интересовался. Юридическими делами с нашим центром я, слава Богу, не занимаюсь вообще. Нет ни одной моей подписи ни на одном юридическом документе или заявлении, и никогда не будет.
– Да, верю. Вот сейчас существует ситуация с коллекцией картин, находящихся в государственном Музее Востока. Стоило общественной организации из Калининграда не согласиться с тем, чтобы из государственного музейного фонда картины Рерихов передавали в МЦР, частную, как мы установили, организацию, тут же в наказание в адрес калининградцев и в прокуратуру пришли письма из МЦР с требованием снять рериховский знак триединства. Подписали не вы, подписала ваша подчиненная – уважаемая в других областях Марина Лаврентьевна Попович, вице-президент МЦР…
– Я к этому вообще никакого отношения не имею.
– А почему? Вы же руководитель МЦР. Вы несете за свой пост какую-то ответственность? За то, что творят ваши подчиненные?
– Если честно, то основным руководителем является, конечно, Людмила Васильевна Шапошникова. На ней вся ответственность и она, кстати, и берет ее всю на себя. А знак триединства был официально утвержден в качестве нашего знака и что там за ситуация с калининградским обществом я просто не в курсе дела. Мне эти вещи просто даже не докладываются. За мною – наука.
– Но ведь наукой у вас считается и «философия космической реальности» от Махатм, сочиненная Людмилой Васильевной. Следовательно, и эта сфера должна быть в вашем ведении…
– Я так не считаю…
– Вы так не считаете, но вы возглавляете МЦР…
– Это философия. А любая философия…
– Лишь философствование по поводу науки? Как известно, ваш коллега по академическому институту выпустил книгу, которая критически оценивает идейную основу организации, где вы глава…
– Я знаю эту книгу. Читал. Как любое научное издание она имеет право на существование. Вообще, я неплохо знаком с современной литературой по Рерихам. Причем даже с той, которая считается запрещенной в стенах этого здания. Ну, например «Red Shambhala» Андрея Знаменского…
– Вы говорили о своем интересе к развитию научного проекта в Кулу. Но по вашим словам: «Последнее время ситуация в МЦР стала просто возмутительной, до такой степени, что Шапошникова практически разорвала связи с нашим посольством и Александром Михайловичем Кадакиным, что, по моему глубокому убеждению, приведёт (если уже не привело) к потере нами Кулу. В этой ситуации я не мог молчать, но мои разговоры с Шапошниковой и Булочником не имели никакого эффекта…». Вы даже не подписывали договор о сотрудничестве в Кулу между МЦР и ММТР, когда в Москву привозили руководство штата Химачал Прадеш…
– Как это я не подписывал?! Подписывала Людмила Васильевна, потому что речь шла о музее. А я его засвидетельствовал, этот договор. Ничего плохого в этом договоре невозможно усмотреть…
– Да, это было бы хорошо. Но раньше ведь речь шла о деятельности на уровне отношений между Россией и Индией, а не на уровне отдельного штата Индии и МЦР.
– Когда я находился в Кулу, я высказывал свою точку зрения. Но в вопросах тактики вопрос очень и очень сложный…
– Алексей Владимирович, как выглядит в ракурсе обыкновенной этики факт, когда известный ученый прикрывает своим авторитетом липовый общественный статус организации и воззрения, которые он сам не разделяет?
– Никого и ничего я не прикрываю. У меня своя независимая линия. Мое направление – обеспечение связи с иностранными организациями, где я могу появляться благодаря своим научным заслугам. Я не ухожу со своего поста только потому, что пользуюсь определенным уважением иностранных коллег в «Голубом Щите» и «Европа Ностра», где стараюсь доказывать, что МЦР это не только центр изучения Живой этики и Космического мышления. В конце концов, самое важное – сохранение наследия Рериха и выполнение его заветов.
– Нельзя не согласиться с этим… Большое спасибо за возможность побеседовать и получить ответы на вопросы.
Ноябрь 2012 г.
Абакан - Москва - Абакан
Ваши комментарии
Эти два декабрьских комментария взяты с сайта «Грани Эпохи», опубликовавших статью-интервью еще в середине декабря.
17/12/2012
Спасибо Алексею Николаевичу, что в очередной раз высветил «темные углы» лицемерного фасада МЦР.
Поможет ли это обрести критическое мышление МЦР-фанатам, уверенным в святой непогрешимости своего кумира? Вряд ли. Да и не в них дело. Объективная картина все ярче вырисовывается в умах и сердцах здравомыслящих людей. Неприятно, что имена Рерихов и память о них так плотно переплелись с этим нагромождением человеческих недостатков, называемом МЦР. Но у людей все как у людей, и трудно от них ожидать чего-то большего. Люди загрязнили идеалы, поднятые Рерихами на недосягаемую ранее высоту, и людям их отмывать. Кто боится испачкаться в этом процессе, пусть отвернется от реальности или смотрит со стороны на то, как это делают другие – каждый выбирает путь в меру своей совести.
Этот материал можно было бы назвать – «Откровения свадебного генерала». Есть такие люди, которые коллекционируют должности, звания, членства…
«…Юридическими делами с нашим центром я, слава Богу, не занимаюсь вообще. Нет ни одной моей подписи ни на одном юридическом документе или заявлении, и никогда не будет.»
Великолепная позиция должностного лица, на котором согласно законодательству РФ и Уставу МЦР лежит вся полнота ответственности за возглавляемую организацию! Интересно, а он вообще присутствовал на общественной конференции по своему избранию? И была ли таковая в принципе?
Жаль мне товарища Постникова, с его научной деятельностью я не знаком, и, возможно, она действительно имеет место быть, но генеральским мундирчиком он на «свадьбе» МЦР соблазнился, а вот что мундирчик-то больно грязный с изнанки – не подумал!
Мораль сей басни такова: от свадебного генерала до председателя «для отсидки» не так много шагов! По крайней мере, в этическом плане и на Высшем суде.
Андрей Пузиков.
23/12/2012
Читала эту статью и не удивлялась, да и многим не удивительна та закономерность, что в МЦР все решает только один человек — Л.В. Шапошникова. Не удивило даже и то, что во главе МЦР стоит человек, который говорит, что: «Философией Рерихов никогда специально не занимался…. Философская часть мне известна, но я ей не занимаюсь совсем. И в ближайшем будущем не планирую заниматься…». В каком-то другом случае, это могло бы крайне удивить и даже возмутить, но только не в этом. Когда все решает один-два человека, то вполне достаточно набрать людей со званиями для пущего веса и спокойно властвовать. Все, связанное с МЦР, настолько не ново, что уже на «зубах навязло».
Опасения, что Музей уже давно не общественный, а почти частный тоже были у многих, потому и подписывали письма против передачи картин Рерихов из Музея Востока. Ну а исходя из слов самого А.В. Постникова: «….На самом деле это частное заведение, принадлежащее Л. В. Шапошниковой и банкиру Булочнику…»,— это стало еще яснее. Правда, многие еще удивляются в растерянности: «И ещё прочитала в "Гранях эпохи" статью Анненко об МЦР. Стало очень тревожно за наследие. Речь уже идёт о том, что оно принадлежит частным рукам - Шапошниковой и Булочнику... А как же с эпитетом "Доверенная", которым бесконечно козыряют представители МЦР, говоря о Шапошниковой? Когда это уже наследие успело стать частным?!», — это написала одна из авторов нашего сайта «Адамант».
Подобные превращения (из общественного в частное) происходят постепенно и, в данном случае, все закономерно. И какой бы светящийся нимб не вырисовывали в статьях и открытых письмах вокруг головы Булочника, здравомыслящий человеке в это вряд ли поверит.
Татьяна Бойкова.
13.01.13. Самые первые чувства, возникшие у меня при чтении этой статьи, были недоумение и чувство жалости к А.В. Постникову.
Недоумение вызвано тем, что, казалось бы, умный человек, крупный ученый должен понимать, что возглавляя любую организацию, руководитель несет ответственность за все в ней происходящее, а, следовательно, обязан быть в курсе событий. Алексей Владимирович считает, что «самое важное – сохранение наследия Рериха и выполнение его заветов». С этим нельзя не согласиться. Но как можно сохранять то, о чем не имеешь представления. Допустим, А.В.П. не знает Учения (хотя он говорит, что с ним знаком), но как можно не знать творчества Н.К. Рериха и возглавлять МЦР? Всем, кто читал книги и письма Н.К., известно какое значение он придавал ответственности. Неужели интересуясь Азией,
А.В. Постников не удосужился прочитать хотя бы его статьи по этой теме. А если читал, то мог бы понять, что в этой ситуации он выглядит хуже верблюда, описанного Рерихом в статье «Свет пустыни». Напомню: «Вожак каравана верблюд украшен цветными коврами и лентами и над его грузом высится знамя. Он уважаемый верблюд, ведь он вожак. Он принимает на себя ответственность за поведение всего каравана и, горделиво выступая, мерно звенит…».
По-видимому, и к Учению Иисуса Христа г. Постников относится также легкомысленно и поверхностно, как и к творчеству семьи Рерихов. Ибо, по его поступкам видно, что называя себя человеком религиозным, православным христианином, он либо не понимает, либо не хочет применять в своей жизни это Учение. Какое побуждение двигало им, когда он согласился занять этот пост? Корысть, тщеславие, честолюбие? Ведь заниматься «своим направлением» и «независимой линией» можно вполне успешно и, вероятно, даже гораздо более эффективно, будучи не обремененным другими обязанностями, и возглавляя лишь соответствующее направление научной деятельности МЦР.
Не могу поверить, что соприкасаясь, так или иначе, к таким Высоким Духовным Ценностям его совесть, его душа молчит. Отсюда и моя глубокая жалость к этому человеку, к его страданиям в настоящем и будущем. Конечно, он успокаивает себя тем, что за все несет ответственность Л.В.Шапошникова. Однако чем бы человек ни заглушал свою совесть, отвечать все равно придется. Воистину «не ведает, что творит».
Что касается Людмилы Васильевны, то уж она не может не понимать, к чему приведут ее поступки и на что она обрекает своих приближенных.
Нина Ивахненко.
|
