П. Ф. БЕЛИКОВ. УТРО РЕРИХОВЕДЕНИЯ
Тридцать лет назад — 15 мая 1982 года — ушел в иные сферы Бытия Павел Фёдорович Беликов, человек, представляющий  собой ярчайший пример служения высшим идеалам, соединяя повседневность и Надземное. С точки зрения самосовершенствования, достижения результата, а не достижения внешнего успеха, Павел Фёдорович остаётся непревзойдённым образцом подлинного, а не «трибунного» деятеля, строившего свою жизнь, ориентируясь на самые высочайшие нравственные и творческие планки.
29 июля (16 июля) 1911 года в Нарве, славном древнем городе западной части Российской империи, в семье Фёдора Александровича и Марии Матвеевны Беликовых родился сын Павел.
В 1972 году, вместе с искусствоведом В. П. Князевой, пенсионер П. Ф. Беликов выпускает книгу «Рерих» в серии «Жизнь замечательных людей» издательства «Молодая гвардия». Ещё при жизни она выходит в переводе на несколько языков. Участвует в изданиях книг о жизни и творчестве Н. К. Рериха, в конференциях «Рериховские чтения», выступает с лекциями и публикует статьи о Рериховском наследии.
 Умер в Таллинне 15 мая 1982 года.
Похоронен на таллиннском Александро-Невском кладбище, где на могиле установлен надгробный памятник с изображением знака Знамени Мира и надписью «Pax Kultura».
Внешняя канва его жизни ничем не напоминает жизнь мыслителя и подвижника культуры. Это жизнь рядового человека, волей внешних обстоятельств начавшего жизнь в императорской России, учившегося в пролетарском Ленинграде, начавшего трудовую деятельность в Эстонии свободного предпринимательства и ушедшего в мир иной пенсионером при советской власти. Государства, гражданином которых он был, имели совершенно определённые политические, административные и географические основы и координаты. Но дух и мысль его всегда были устремлены поверх границ, установленных людьми.
Если мы посмотрим с этой точки зрения на жизненный путь Павла Фёдоровича Беликова, то мы увидим, что он подтверждает житейскую мудрость – «не место красит человека, а человек – место». При этом корифей рериховедения отчётливо сознавал ложность любых претензий на собственную исключительность: «Поток Света столь обширен и могуч, – писал он, – что нет на Земле Фокуса, способного вобрать все знания и через свое преломление передать их остальным. Поэтому для меня не правы только те, кто претендует на подобную роль или считает обязательным для всех толкование одного…»
П. Ф. как мыслящий человек и строитель своей жизни, состоялся бы, если он, например, стал исследователем творчества Иммануила Канта. Это видно по сохранившемуся тексту доклада о немецком философе, по письмам к будущей жене. «Филео» плюс «софия» – любовь к мудрости – была яркой отличительной чертой Павла Беликова с молодых лет. В отличие от литературного героя из произведения А. П. Чехова, носившего ту же фамилию, и ставшего олицетворением «человека в футляре» повседневности, Павел Беликов открыл для себя космическое мировосприятие жизни. Трагедия героя Чехова – в отсутствии Большой Идеи жизни. У реального Беликова, почти в таких же жизненных обстоятельствах, Большая Идея жизни была. Он встретился с Державой Рериха уже в юности, когда формировалось его мировоззрение. Воодушевление фигурой Н. К. Рериха стало определяющим для разнообразной творческой работы П. Ф. Беликова – философа, учёного и общественного деятеля. Кармические накопления его были велики и характеристика дарований и связанных с этим достижений, выходит далеко за рамки определения – «классик рериховедения».
По мнению Л. В. Шапошниковой, Генерального директора Музея имени Н. К. Рериха, П. Ф. Беликов «стоял у истоков серьезного научного рериховедения… Не имея никакого специального образования, он был первым, сумевшим открыть нам подлинного Рериха во многих аспектах его деятельности…»[1].
Сам П. Ф. Беликов писал в 1968 году:
«Первым опытом научного обобщения творчества и деятельности Рериха следует считать монографию о художнике кандидата искусствоведения В. П. Князевой [2]. В. П. Князева проделала большую работу по сбору и научной обработке материалов о Рерихе, логически объединила русский и зарубежный периоды жизни и творчества художника и указала направление для дальнейших исследований»[3].
Есть ли противоречие между двумя этими мнениями? Отдавая должное научной этике П. Ф. Беликова, нужно все-таки обратить внимание на особый – искусствоведческий – ракурс работ В. П. Князевой.
П. Ф. Беликов, начав с изучения христианской теологии, трудов Канта, Гегеля, Маркса, русских философов, приходит к сокровищам восточной философии. В возрасте двадцати трёх лет начинает постижение книг Живой Этики, которые имели решающее значение для формирования его мировосприятия. «Эти книги, – по его собственному выражению, - меня буквально духовно перевернули»[4]. Его сохранившийся «Доклад после прочтения книги «Л. С. М.»[5] – яркое свидетельство глубокого понимания оригинальности Живой Этики и жизненная программа.
Его мысли были замечены на далёких горных вершинах. Он получил письмо из Индии от глубоко почитаемого им художника и мыслителя – Николая Рериха. Переписка с ним вдохновила молодого человека на всю последующую жизнь. Позднее он написал фундаментальные работы «Основные проблемы восточной философии и диалектический материализм (Опыт сравнительного изучения)», «Рерих – мыслитель»…
Он был «любомудром», любителем мудрости, философом в древнем значении этого слова. Это помогло ему стать первым исследователем Рериховского наследия, который ввёл его в сферу комплексного – не только искусствоведческого – научного изучения. Его статья «Рерих и Горький», составленная им «Библиография произведений Н. К. Рериха», опубликованные в «Ученых записках Тартуского университета», статья «Николай Рерих и Индия» в сборнике «Страны и народы Востока» Академии наук СССР открыли путь к грамотному научному познанию Державы Рериха.
 Вышедшая в 1972 году в серии «Жизнь замечательных людей» книга «Рерих», написанная в соавторстве с В. П. Князевой, несмотря на популярный характер, написана в строгом соответствии с научными критериями. Она открыла читательской аудитории многогранный мир исканий и достижений великого мыслителя и гуманиста. Её появление стало поистине светлым лучом, прорывом к признанию великого подвижника на его Родине.
«Конечно, я считаю эту книгу, – писал Павел Федорович С. Н. Рериху, – лишь слабым отзвуком тех чувств и мыслей, которые не облечь в обычные человеческие словосочетания. Остаётся только надеяться, что это первая более-менее подробная и систематизированная биография Н. К., в которой как-то раскрыт и его внутренний творческий мир, послужит фундаментом для дальнейших работ и исследований…»[6].
Его доклады на конференциях и статьи в научных сборниках, кроме того, что были безукоризненны с фактической стороны, известной в то время, открывали новые горизонты исследовательского поиска.
Книга, которую писал Беликов-учёный в последние годы жизни – «Рерих. Опыт духовной биографии» – положила начало уникальному направлению в рериховедении. Несмотря на то, что она осталась недописанной, книга представляет из себя законченный образец, завершённый опыт исследовательской работы. Рериховедение в исполнении П. Ф. Беликова становится большим, чем научный метод – это метод духовного самосовершенствования человека на примере жизненного подвига Н. К. Рериха и его семьи.
Был ли Павел Федорович Беликов – гением? Я как-то написал, что если в двух словах отметить одну из его характерных черт, то это будет звучать так – гений общения. Это действительно так. И это уже не мало. Однако, все-таки слишком мелко для такого высокого понятия. Ведь в распространенном представлении гении – это вершины, возвышающиеся над равниной, сверхлюди, среди массы не хватающих звезд с неба обывателей. Думаю, Павел Федорович первым резко запротестовал бы, если бы кто-то заговорил с ним о его гениальности.
И в самом деле, скажет кто-нибудь, это вы хватили, всю жизнь проработал человек бухгалтером, а вы о таких высоких понятиях. И еще высказывание великого Лермонтова приведет: «Гений, прикованный к чиновничьему столу, должен умереть или сойти с ума, точно так же, как человек с могучим телосложением при сидячей жизни и скромном поведении умирает от апоплексического удара».
Но вот Лев Лосев, размышляет над судьбой русского писателя Сергея Довлатова: «У Довлатова была гениальность, если использовать это слово не в дурацком смысле литературной табели о рангах, а в прямом значении, – способность к творчеству не благоприобретенная, а врожденная, закодированная в генах».
Если посмотрим на жизнь Беликова в таком значении, то мы обнаружим прямое подтверждение его гениальности. Тем более, если вспомним, что слово «гений» появилось в русском языке в Петровскую эпоху из немецкого языка, в котором Genius – «дух, гений» (от лат. gigno «рождаю»).
Кстати, по выражению того же Сергея Довлатова: «гений – это бессмертный вариант простого человека». Как будто о Беликове! Есть и такое определение Г. Джебрана: «Гений – песнь малиновки в начале запоздалой весны». Здесь прямо об искателе, открывшем для будущих поколений неизведанный материк, «Державу Рериха». А уж как осваивается этот материк, какие выбираются пути – это зависит от свободной воли человека и поколения.
Если хотя и трудно, но возможно (хотя бы с помощью библиографического изучения) оценить значение научной и литературной деятельности П. Ф. Беликова, то вряд ли даже со временем мы сможем оценить масштаб его общественной деятельности.
В советское время, особенно в последнее десятилетие его жизни, не было в СССР другого человека, который был так связан видимыми и невидимыми нитями с рериховским сообществом своего времени. Не ошибусь, если скажу, что само возникновение такого сообщества началось и ярко проявилось в деятельности Павла Фёдоровича Беликова. Он в контакте с С. Н. Рерихом осуществлял координацию общих усилий по продвижению рериховских идей в самых различных сферах жизни общества. В Козе-Ууэмыйза существовал и действовал неформальный «Всесоюзный Рериховский центр». «Первыми нашими публикациями о Рерихах все мы были обязаны ему. Его большой, тщательно подобранный и прекрасно систематизированный архив был для меня, – отмечает Л. В. Шапошникова, – надежным источником тех знаний о Рерихах, в которых я в то время нуждалась…»[7].
Принципиальное отличие центра в Козе-Ууэмыйза от ныне действующих рериховских центров – в следовании канону «Господом Твоим», в ориентации на удовлетворение потребностей обращающихся, а не в сосредоточении на решении собственных планов и задач. Этот неформальный центр не нуждался в каких-то письменных признаниях его полномочий. Мощная незримая сеть духовного влияния мудреца из Козе-Ууэмыйза, покрывшая всю страну, непрерывно совершенствовалась и увеличивалась благодаря добровольному и взаимному притяжению отдельных «ячеек». Все самые заметные общественные мероприятия, связанные с именем Рерихов при жизни П. Ф. Беликова, не только проходили с его участием, но во многом были обязаны ему своим успешным проведением. Его переписка свидетельствует о нём, как о человеке, который не только был прекрасным знатоком трудов Рерихов и Учения Живой Этики, но и применял их принципиальные положения в реальной жизни.
Однажды я ему написал:
«В книге Г. Гессе «Игра в бисер» (пер с нем.), которую я очень ценю, потому что в ней выведен образ подвижника, в чём-то близкого Н. К., есть такие строки: «Истина существует, мой дорогой. Но «учения», которого жаждешь ты, абсолютного, совершенного, единственного, умудряющего учения не существует. Да и не следует тебе мечтать о совершенном учении, друг мой, стремись к совершенствованию самого себя. Божественное в тебе, а не в понятиях и книгах. Истина должна быть пережита, а не преподана. Готовься к битвам…» (Г. Гессе. Игра в бисер. М., «Худ. лит.», 1969, с. 100). Мне очень нужно, чтобы Вы это прокомментировали, так как эта цитата ставит меня в какого-то рода противоречие…»
Ответ:
«Высказывание Г. Гессе не противоречит Основам Ж[ивой] Э[тики]. Абсолютная Истина, безусловно, ни в одном «учении» не может быть раскрыта и не может быть вмещена человеческим сознанием. Ведь в данном случае отрицается «абсолютное, единственное, совершенное и умудряющее учение». Ведь такое «учение» закрыло бы путь в Беспредельность. Те зерна Истины, которые содержатся в той или иной степени во многих Учениях и которыми, с учетом нашей эпохи, насыщены книги Ж[ивой] Э[тики], дают реальные ростки Истины только в том случае, если мы взрастим их на своем поле деятельности. Каждое Учение, содержащее в себе зерна Истины, – есть руководство к жизни, а следовательно, и к самоусовершенствованию. Пройдя один этап самоусовершенствования, мы подходим к новым, более углубленным Учениям. И все они будут «относительными» к понятию «Абсолютная Истина» и необходимыми, даже абсолютно необходимыми для нашей духовной эволюции. Ведь и само высказывание: «Истина должна быть пережита, а не преподана» – является тоже своего рода «учением» и тоже не «совершенным и единственным». В данном случае «форсируется» один из обязательных аспектов познания Истины. Многие ищут и жаждут открыть Ее в книгах, а, между тем, Истина – это нечто Беспредельное, реализуемое в Жизни. И Учение Ж[ивой] Э[тики] – является Руководством к такой реализации, а не «вместилищем Истины». Вместить Ее ни одна книга не может…»[8].
В заключение хочется привести два неопубликованных письма из переписки П. Ф. Беликова.
После выхода в свет книги «Рерих» в ЖЗЛ один из экземпляров он отправил в Вену (Австрия), где жила одна из участниц кружка по изучению Агни-Йоги, который он вел в конце тридцатых годов в Таллине. В него входили Павел и Галина Беликовы, Владимир Пейль, Аркадий Абрамов, Юлия Иванова. Наверное, были и другие. Сейчас опубликован, сделанный П. Ф. в этом кружке «Доклад после прочтения книги «Листы Сада Мории».
И вот в конце 1973 года он получает письмо от бывшей участницы кружка Юлии Ивановой:
«г. Вена. 14 ноября 1973 г.
Милый Павлик!
Или должна называть Тебя Павел Федорович? Ведь стал Ты теперь известным человеком. Рада за Тебя. От души поздравляю и желаю в дальнейшем много успеха и осуществления всего, что задумано Тобой.
Просто не могу сказать, какую радость Ты доставил мне своим подарком. Не только потому, что это была первая весточка после 35-ти долгих лет, но и потому, что пришел он как раз вовремя. Дело в том, что последнее время меня сильно стали мучить страхи, тоска и уныние. Казалось будто болото засасывает и миазмы не дают дышать. И вдруг пришла Твоя чудесная книга (П. Беликов, В. Князева «Рерих» – А. А.). Я не умею выразить словами, как я счастлива и благодарна. Но Ты сам поймешь, что в таком душевном состоянии это явилось для меня большой помощью, как луч во тьме. И самое интересное то, что незадолго до получения Твоей посылки как-то вдруг пришли мысли о Р[ерихе], и о наших встречах и беседах. Хотя, к стыду должна признаться, что давно об этом не думала и даже почти забыла. Ах, как хорошо было бы встретиться и побеседовать, а то ведь писать все, что хотелось бы сказать, не знаю, могу ли. Чудесное это было время молодости, полное надежд и порывов. Что-то стало со всеми милыми друзьями? Пришло на ум стихотворение, единственное из моих стихов, которое ещё помню, т. к. все затерялись и больше не пишу:
Жизнь – далекая дорога,
Люди – странники на ней,
Мысли – кладь сумы убогой,
Версты – смена кратких дней.
Ходят люди одиноко,
Обгоняют, отстают.
Звезды на небе высоко
Озаряют дальний путь.
Но не всем хватает света:
Рассыпают тень кусты
и пугают неприветно
придорожные кресты.
Много слез и песен много
Много пыли и камней,
Жизнь – далекая дорога,
Люди – странники на ней.
Этому стиху, пожалуй, 40 лет. А куда годы
Милый Павлик! Если Тебе не трудно и Ты сможешь уделить немного времени, то, пожалуйста, напиши о себе. Я забыла как зовут Твою жену, есть ли у Вас дети и вообще хотелось бы побольше узнать о Вашей жизни…
(Далее рассказывает о себе и семье).
Карлуша просит передать большой привет и также от души рад за Тебя. Кланяйся Твоей милой жене и будь здоров. С сердечным приветом.
Юля»
* * *
«19 декабря 1973 г.
Дорогая Юля,
очень рады были получить от Тебя весточку. Бывая в Таллине, проходим иногда по знакомым по молодым годам местам и вспоминаем прошлое. В этом прошлом всегда вспоминаем и Тебя. Старых знакомых я как-то растерял. Надо сказать, что не особенно я город люблю и поэтому в Таллине бываем не так уж часто.
Живем мы, правда, близко от Таллина – час езды на автобусе. Место красивое. Бывшая мыйза барона Юкскуля. Пирита протекает, кругом лес, парк баронский с прудиком и даже фонтаном. Местечко теперь уж разрослось, дома городского типа. Нам повезло, как старожилам. Живем хоть тоже в вполне городском доме с ванной, газом, водопроводом и т. д., но дом наш небольшой, только на четыре квартиры, а кругом домика разбит садик с деревьями, клумбами, кустиками. Вокруг живая изгородь из сирени, Галя очень любит заниматься цветами. Я же, грешным делом, больше за письменным столом время провожу.
 У нас уже взрослые дочь (Лена) и сын (Кирилл). У дочери внук Вова, а у сына наша внучка Галя. Ей скоро шесть будет, а внук уже ходит в школу, ему скоро одиннадцать. По праздникам и воскресеньям ребята наезжают к нам, а внука с внучкой иногда «подбрасывают» и на долгое время, особенно летом. Скучать в деревне не приходится. Книги, телевизор, большая фонотека, а у Гали еще и пианино. Кроме того, летом сад с огородиком, да еще неизбежные заботы по хозяйству. Оба мы на пенсии, но работы у меня от этого не сбавляется. О её характере Тебе уже известно из тех вырезок, которые послал Тебе с книгой.
Раз в году мы обычно совершаем с Галей длительные путешествия – на Кавказ, в Крым, по Волге, на Урал и т. д. В этом году побывали как раз в Уральских горах, а оттуда спустились на теплоходе по рекам Белой, Каме и Волге до Москвы. Очень красивые места. Жаль с собой фотоаппарата не взяли. Не захотелось таскать. А вот в прошлом году я с Леной и Кириллом ездил по Волге и на Черноморское побережье. Тогда Кирилл снимал. Я послал Тебе несколько карточек и еще прилагаю, чтобы было представление о том, что годы нас не красят, а дети и внуки далеко не в точности повторяют. Впрочем, характер у меня такой, что вспоминать о прошлом я вспоминаю, но тосковать не умею. Всегда больше думаешь е чем-то, что еще впереди и забываешь, что если считать на годы, то этого «впереди» не так то уж много остается.
Конечно, большое удовлетворение приносит мне творческая работа. Через нее знакомства с интересными людьми, сотрудничество с искусствоведами, востоковедами, художниками, писателями. Обширная переписка (отвык уже от руки писать и на машинке сейчас стукаю не «из важности», а уже по необходимости. От руки долго и зело неразборчиво). По делам приходится выезжать в Москву, Ленинград и другие города, а порой и выступать. Нашел среди фотографий один старый билет-программу. Посылаю для наглядности, а не для «известности». Абсолютно её не ощущаю, живу тихо и мирно, а мечтаю жить еще тише. В 1974 году – Столетие со дня рождения Н. Рериха. Подготовка к его проведению задала мне темпы слишком сильные. Подготовил ряд статей, много работы было со сборником литературных произведений Н. Р[ериха], который выходит под эгидой Института Академии художеств. Намечается в Москве научная сессия. Только что уехали от меня московские сценаристы. Я консультирую полнометражный документальный фильм о Рерихе. Не остается времени, чтобы сосредоточенно поработать над сугубо «своей» темой.
Безусловно, как уже сказал, вся эта работа и обеспеченная в матери¬альном отношении жизнь создали определенную «твердую почву» под ногами, но, слава Богу, не дают того, что называется «полным удовлетворением» или, вернее, полным успокоением. Всё кажется, что сделано мало и не так хорошо, как нужно и можно было бы. На душе всегда что-то «скребёт» и, пожалуй, этот «скребет» следует только благословлять.
Да, в последний наезд в Таллин пару недель тому назад был у Лёши Севостьянова. Просил Тебе кланяться. Он на пенсии, живёт в полном самоуспокоении, но такому покою я не завидую и никому его не желаю. Из старых знакомых встречался с Ксаной Хлебниковой (помнишь ли её?), с Валей Липп (от неё адрес Твой узнал), с Романом Матсовым (он теперь заслуженный дирижер ЭССР). Многих из нашего поколения уже нет (милого поэта Тагго-Новосадова, Пейля, да всех и не упомнишь сразу). Война – не шутка. Всё перемешала и многих смела с этого земного плана. И если есть чему удивляться,, так, пожалуй, тому, что живы остались.
Мы с Галей, вспоминая ушедшие годы, часто вспоминали Тебя и думали, как Твоя и Карлуши судьба сложилась. Как-то, через несколько лет после окончания войны, мы разыскали Твою маму, были у неё, побеседовали. Потом я из Таллина уехал, бывал в городе редко, а потом уже на Александро-Невском кладбище, где похоронен мой отец, обнаружил и её могилу на Вашем прежнем участке. Где-то нам придется лежать? Но это уже не столь важно. Главное: «Пройти жизнь, как по струне бездну – красиво, бережно и стремительно» (это из Книги, которую когда-то мы читали вместе с друзьями).
Шлём, дорогая Юля, Тебе и Карлуше свои лучшие пожелания.
Всего самого, самого светлого.
П. Беликов»[9].
Думаю, это письмо ярко показывает на чем основывалось влияние П. Ф. Беликова на окружающих: на мудрости, знании, доброжелательном участии в духовных поисках многих людей, от академиков и знаменитых писателей до студентов вузов, и проходило поверх административных барьеров или должностей. Принципы П. Ф. Беликова – добротворчество, соизмеримость, приоритет культуры и этики, разумная терпимость к иному мнению – крайне важны для духовного пространства современной России.
--------------------------------
1. Людмила Шапошникова. Хранитель / Непрерывное восхождение // Сб. к 90-летию со дня рождения Павла Федоровича Беликова (1911—1982). Том I. М., 2001. С. 49.
2. Князева В. П. Н. Рерих. Л.-М.: «Искусство», 1963.
3. Беликов П. Ф. Рерих и Горький // Горьковский сборник. Учёные записки Тартуского государственного университета. Труды по русской и славянской филологии, XIII, Тарту, 1968. С. 251.
4. Запись беседы с П. Ф. Беликовым. Новосибирск. 12 июня 1975 г. Архив автора.
5. См.: Беликов П. Доклад после прочтения книги «Л. С. М.» // Странник Державы Рериха. Абакан: Хакасское книжное издательство, 2011. С. 10-13.
6. Непрерывное восхождение // Сб. к 90-летию со дня рождения Павла Федоровича Беликова (1911—1982). Том II, часть 1. М., 2003. С. 238.
7. Людмила Шапошникова. Хранитель / Непрерывное восхождение // Сб. к 90-летию со дня рождения Павла Федоровича Беликова (1911—1982). Том I. М., 2001. С. 49.
8. Непрерывное восхождение // Сб. к 90-летию со дня рождения Павла Федоровича Беликова (1911—1982). Том II, часть 1. М., 2003. С. 439-440.
9. Архив П. Ф. Беликова (Таллин. Эстония).
-------------
В основу статьи положен доклад, сделанный на Международной научно-практической конференции «Рериховское наследие» «Рерихи. Их предшественники, сотрудники, последователи». Санкт-Петербург. Эрмитаж. 10 октября 2011 года.
г. Абакан
Ваши комментарии
15.05.12. Дорогой Алексей! С поистине глубоко - искренним счастливым чувством воспринял твоё дивное послание к Памятному Дню нашего дорогого ПАВЛА ФЁДОРОВИЧА и неизбывно благодарен тебе - за Благодатную пронзительность Озарений, щедро источаемых вдохновительными свидетельствами о НЁМ, за неизъяснимое, но вполне реально убедительное духоподъёмное Присутствие Огнедухновенно - несказуемой Сущности ЕГО и - с НИМ ЕДИНЫХ , - в твоём - из самых сокровенных глубин горнила твоего сердца рождённом - повествовании, ЕМУ посвящённом !
Пребываю в поистине благодетельном со-восхищении и плодотворно-непреходящем вдохновении - по прочтении твоей статьи «П.Ф. Беликов. УТРО РЕРИХОВЕДЕНИЯ.»!
Андрей Юшков.
25.05.12.Уважаемый Алексей Николаевич! Прочитал Ваш очерк о П.Ф.Беликове и хочу поделиться некоторыми впечатлениями. Для меня любопытен и поучителен ответ П.Ф.Беликова на ваше письмо с вопросом, требующим комментария вопросу «что есть истина», как она изложена в книге «Игра в бисер». Действительно, желанная для «дознавателя» истина всегда относительна, как «уходящий за край неба горизонт». Она не статична, как некая данность, истина в постоянном движении и изменении, как «цветные камешки в игрушке-калейдоскопе» и «взять» её одноразово невозможно. Можно только ощутить, почувствовать какую-то одну её грань, пережить ощущение причастности , приблизиться к истине… Чтобы в следующею минуту понять, что она, увы, относительна и ускользнула от вас в бесконечность… Но и это уже большое счастье! Большая удача и большой успех. Это возвышает, облагораживает, вселяет надежду, придаёт силы. И как это здорово у Вас замечено: «Истина должна быть пережита, а не преподана». И очень важно по П.Ф. , что «УЖЭ не вместилище истины, вместить её ни одна книга не может». Это сказано к тому, что нельзя делать из положений УЖЭ культа, иконы, поскольку данные нам положения лишь «отблеск истины», одна её грань, а наша задача, на основе Учения , попытаться найти свою истину , новую грань добытого Учителями, как продолжение добытой для потомков Рерихами Истины первой половины ХХ века. Понимаемая человеком истина не может быть вне исторического времени. Истина - дочь Времени. То есть последователям УЖЭ завещано и Рерихами, и П.Ф.Беликовым работать над творческим развитием Учения. Однако, повсеместно мы встречаем одёргивания «коллег», ни шагу вправо или влево от учения ! Караул! Крамола! Подрыв! Так, добытая Учителями истина становится монументом, камнем, теряет движение и умирает. Призыв П.Ф. «реальные ростки истины возникнут только тогда, когда мы взрастим её на сво ём поле деятельности», более чем актуален сегодня. Движемся ли мы в этом направлении? Мне кажется, что да, потихоньку движемся, и это обнадёживает… …Меня впечатлили письма П.Ф.Беликова Юлии Ивановой , настолько они живые, искренние и простые одновременно. Без затей и мудрствования, но полные настоящей любви к жизни, бытию, всему сущему. И выдают эти письма человека доброго, любящего всё живое, всё подлинное, завещанное, той самой ускользающей Истиной. Это письма мудрого, спокойного, полного достоинства и внутренней силы человека, которому «ни прибавить, ни убавить» и у которого «ни отнять». Цельная личность и натура. В его неторопливом, сердечном воспоминании прошлых лет видится предмет забот и любви, интерес к жизни и людям, безграничное желание творческого труда, которое и есть, нет, не погоня, а настойчивое и неуклонное стремление к Истине. Это письма основательного, твёрдо и разумно идущего по жизни человека, у которого есть чему поучиться и что позаимствовать. Должен признаться, что письменное изложение П.Ф.Беликова напомнило мне характер писем моего покойного отца Ивана Семеновича, с теми же самыми словечками «весточка», «очень рады», «шлём наилучшие пожелания».. Читал письма П.Ф.Беликова, как будто читал письма отца родного! Это удивительно… Настолько мне близок оказался П.Ф.Беликов, которого я ни разу не видел, но кажется очень хорошо знал. Это большой счастье и удача в жизни, что Вам привелось общаться с таким Человеком.
Александр
|
