Сугроб. Надежда Калиниченко
.jpg)
Весна, придя в Сибирь, робеет. Может быть там, в краях, где зимой вместо снега идёт дождь, она является громко, звонко, выставляя напоказ безудержный, весёлый свой характер, но здесь – не так: не шумно, но осторожно переступая по снегу озябшими ножками, она пробирается вглубь замёрзшей земли, освобождает её от холода, прилагая неимоверные усилия. Осторожничает весна неспроста! У зимы нрав колючий, караулит по углам, науськивает на теплолюбивую соперницу снегопады, льдины ей под ноги расстилает и с метелями-гонцами весть передаёт: «Не пущу-у-у!». Вечное противостояние… И ведь обе знают закон Мироздания: временам года друг за другом идти должно в установленном раз и навсегда порядке, и каждому времени своё время на царствие отведено.
Знают, и закону тому следуют неукоснительно. А всё остальное – игра, выдуманная ими для самоутверждения.
В тот год весне пришлось потрудиться значительно больше, чем обычно: зима оставила за собой снежные завалы, растопить которые оказалось делом долгим и изнурительным, не смотря на помощь солнца. Потом, как обычно: украсить землю цветами и травами, деревьям помочь в листву одеться, дожди проконтролировать, чтобы меру знали. Так прошёл март, потом апрель. За важными повседневными делами и заботами проглядела весна неслыханное самоуправство – в одном небольшом городке, притаившись меж домами, понурый, оплывший, но по-прежнему большой, стоял, вопреки всем законам и извечному порядку, снежный сугроб.
Этот сугроб родился в самые первые зимние дни. Один человеческий детёныш – маленький, пухленький, закутанный шарфом по самые глаза, умудрился снять варежки и прежде, чем это заметила то ли нянька, то ли мамка, набрал полные ладони лёгкого, пушистого, уже не тающего снега, что накануне просыпался из серой громадной тучи. Детёныш смял снежинки, склеил их своим теплом друг с другом, и когда нянька-мамка с воплем: «Заболеть хочешь?!» стряхнула их с маленьких ладошек, они так и упали на землю – вместе, комочком. Комочек прирос к ещё не совсем остывшей земле, на него всю зиму падал снег, и к концу зимы это был уже большущий сугроб - высокий, островерхий, красивый, хрупкий на первый взгляд, но на самом деле сильный, выросший на крепко спаянном корне.
Детство было отрадным и казалось бесконечным. Метели наметали на него новые снега, поднимали и поднимали верхушку, пока сугроб не стал выше всех своих собратьев, а зимнее солнце, весьма остуженное морозами, грело чуть, зато светило вовсю, и в его волшебном свете сугроб блестел так, что у мимо проходящих людей слепило глаза. Это было единственное, что омрачало беззаботные мысли сугроба – невнимание. Если бы он умел говорить, то воскликнул бы: «Ну, взгляните же на меня! Я так красив и гармоничен! Созерцайте, люди, созерцайте!» Но, к сожалению, или к счастью, даром слова сугроб не обладал.
Впрочем, сия проблема мучила его не долго. Он повзрослел, поумнел, детские черты: нетерпеливость, восторженность и – что уж там! – глуповатость, сменились одной, но всепоглощающей – любознательностью. Трудно познавать окружающий мир, оставаясь на месте, но сугроб стал внимательно слушать и пристально наблюдать. А однажды какой-то нерадивый первоклассник обронил рядом с ним книгу; подруга вьюга-позёмка несколько дней терпеливо листала страницы, кое-что подсказывала (её кругозор значительно шире, она ведь повсюду летает), и вот уже сугроб сам прочёл название на обложке - «Букварь». Потом вьюга часто приносила для сугроба обрывки газет, красочные журналы и даже книжные страницы – всё это он внимательно и вдумчиво прочитывал. Нельзя сказать, что таким образом сугроб сделался образованным, но кое-что в этой жизни стал понимать…
Разумное существо не может не мечтать. Разум, если он есть, всегда стремится познать до сих пор неизведанное, представляет, каким это неизведанное может быть, и верит, что однажды увидит, услышит, почувствует и поймёт, верны ли были его представления. Мечтательность особенно свойственна юности, вот и сугроб обрёл в своё время идею-фикс – ему нестерпимо захотелось увидеть лето. Почему именно лето? Почему не весну или, скажем осень? Почему, в конце концов, он не возмечтал увидеть море?! Кто ж их разберёт, эти мечты…
Заболел сугроб своей мечтой. Думать стал много, искать возможность не растаять, похудел даже, скукожился. Верная подруга вьюга запереживала, спросила совета у метели, а та лишь посмеялась. Вьюга друга расстраивать не стала, но сказала однажды: «Пора настала снега размётывать – весна близко. Я не знаю, возможно ли то, о чём ты мечтаешь, единственное, что я могу для тебя сделать – не размётывать тебя. И никому не позволю это сделать. Прощай, друг, мечтай, друг! Мечтай за нас обоих!» Сугроб ей ответил: «Спасибо!» и прослезился. Но потом спохватился – не слёзы это были, а капельки, в которые превратились некоторые его снежинки под нагревающимся солнцем. Ему повезло, что весна его не сразу заметила. А когда донесли, рассказали – пожалела. Сугроб предстал перед ней совсем больным, с сединой на макушке, с чёрными коростами пористого льда по всему телу. Но всё ещё большим, хоть и не с кем уже было равняться статью. Весна присела напротив.
- Стоишь? ;
- Даа, - говорил сугроб тяжело, одышливо. ;
- Почему стоишь? – Спросила весна с пробуждающимся любопытством. ;
- Жду… лето… - проскрипел и вздохнул устало. ;
- Растоплю я тебя. ;
Весна погладила сугроб по волнистому боку: бок потёк тонким грязным ручейком, сугроб вздрогнул и заскулил. Весна отдёрнула руку и отодвинулась подальше. ;
- Зачем тебе лето? ;
- Хочу увидеть… какое … оно… ;
- Жаркое. Ты не выдержишь. Тебе и сейчас вон как плохо. ;
- Увидеть… просто… Ты куда? ;
- Ухожу. Жди своё лето. Прощай. ;
Может быть, у весны тоже была кажущаяся несбыточной мечта? Весь май она сторонилась сугроба, иногда даже просила ветерки подуть на него прохладой, собранной на вершинах сопок. Сугроб же неукоснительно таял, но держался, из каких только сил – непонятно.
Разбитнóе лето приняло эстафету времени, принеслось на крыльях жар-птицы, раскидало разноцветные краски по земле. Охнул сугроб, поплыл, не выдерживая солнечного терпкого жара. Когда лето его заметило, было уже поздно. Но оно, ни разу не видевшее сугробов, успело спросить: «Ты кто?!» Сугроб ответил тихо-тихо: «Не знаю. А ты… ты – красивое…». И умер счастливым.
17.04.2018 -20.06.2018
06.04.2019 07:52
Сергей Красных11-04-2019 16:04:01
Напомнило мне мультик-Дед Мороз и лето. И немного жаль сугроб.
Администратор
Но главное, что он умер счастливым.Надежда Калиниченко12-04-2019 12:20:01
Да, немного жаль его. Но у него сбылась мечта!!! Это же так круто!
ВНИМАНИЕ:
В связи с тем, что увеличилось количество спама, мы изменили проверку. Для отправки комментария, необходимо после его написания:
1. Поставить галочку напротив слов "Я НЕ РОБОТ".
2. Откроется окно с заданием. Например: "Выберите все изображения, где есть дорожные знаки". Щелкаем мышкой по картинкам с дорожными знаками, не меньше трех картинок.
3. Когда выбрали все картинки. Нажимаем "Подтвердить".
4. Если после этого от вас требуют выбрать что-то на другой картинке, значит, вы не до конца все выбрали на первой.
5. Если все правильно сделали. Нажимаем кнопку "Отправить".