Последние дни Уильяма К. Джаджа. Сергей Целух
.jpg "Уильям К. Джадж. Журнал Слово. 1912 год")
Уильям Куан Джадж. Журнал Слово. 1912 год
Джадж был преданным учеником
Никто не мог поверить, что Советник-Адвокат Теософского общества Уильям Джадж проживет всего лишь 45 лет и умрет от укуса ядовитого комара. Нелепая смерть внесет большое расстройство в Теософское общество Нью-Йорка, которым он руководил. Это случилось 21 марта 1896 года. Джадж пережил свою Учительницу на пять лет. Он был преданным учеником Блаватской, перенял ее большой опыт организационной и научной работы. Он увлекся теософией, оккультизмом, другими восточными науками. Он стремился доказать, что тайные науки должны служить людям, приносить им пользу, а не вред. Джадж своими трудами возвеличивает человека, поднимает его внутренние силы и вселяет надежду, что мир изменится в лучшую сторону. Он обсуждает оккультные вопросы как человек, твердо знающий их секреты. Джадж не боится тайных наук, он подчиняет их своей воле и использует по назначению: во благо человека. Позже он расскажет об этих «изумительных праздниках магии, коих был свидетелем при свете дня или мерцании ламп с 1875 по 1878 гг.»
Cвои лучшие годы Джадж посвятил Теософскому обществу Америки. После отъезда Блаватской и Олькотта в Индию в 1878 году для американских теософов наступили трудные времена. В первую очередь это было связано с отсутствием сильной, волевой и вдохновляющей личности, какой была Блаватская. А также неудовлетворенностью «психических исследователей», принимавших по воле Олькотта нездоровый характер. Джадж был против того, чтобы ТО переродилось в «Клуб Чудес» и замкнулось на буддизме, как предлагал это сделать его Президент. Он хотел, чтобы ТО было более открытым, более европейским и демократичным.
Много сил и времени в него уходило на борьбу с нуждой. Ведь кроме Теософского общества, у Джаджа была семья — жена и ребенок, им нужно было помогать во всем. Это требовало больших усилий и отнимало драгоценное время. Много хлопот было с адвокатскими делами, нужно было ездить по стране, собирать бумаги, заниматься судебными делами вплотную. Но в большинстве своем Джадж выигрывал судебные дела, и тогда кризис отступал.
Со времени отъезда руководства Теософского Общества Джадж поддерживал переписку с Олькоттом и другими, сотрудниками ТО. Однако Блаватская некоторое время на письма Джаджа не отвечала. Она предоставила ему самому найти свой собственный путь в жизни. Это было испытание Джаджа-челы на прочность, на укрепление его духовных сил и на созревание его, как теософа. Такое решение было принято Гималайскими Учителями. Сначала он не понимал, что происходит, глубоко страдал от невнимания со стороны друга и Учителя, искал причину в себе. Позже все прояснилось. Блаватская призналась, что предоставив Джаджу самостоятельность, она следила за всеми его действиями, мысленно помогала ему, и, убедившись, что все испытания, выпавшие на него, он выдержал с честью и достоинством, молчание было снято. Джадж, действительно, стал настоящим теософом и руководителем международного масштаба.
В конце 1883 г. Нью-Йоркское Теософское общество было преобразовано в «Арийскую Теософскую Ложу», и Джадж был избран ее Президентом. Ложа стала сердцем теософской работы в Америке. И нужно сказать, что своими знаниями, умением и силой воли, он поставил работу в нем так, что число ее членов увеличилось, а интерес общества к теософским знаниям стремительно возрос. Джадж создал Воскресную школу, в которой преподавал разные дисциплины, преимущественно из Бхагавад-гиты и книг Блаватской. Позже Олькотт скажет, что Америка «была почти - что кладбищем Теософии, когда он (Джадж) почувствовал то, что можно назвать «божественным призванием» посвятить себя работе, собрать и продолжить разбросанные и растерянные нами нити. Результат показал, что может сделать один человек, всецело преданный своему делу».[1] (Олькотт). (Письма)..
В 1884 г. Джадж по поручению Блаватской и Олькотта отправился в Индию для временного исполнения обязанностей Президента ТО, ввиду их отъезда Европу. Климат Индии пагубно сказался на здоровье Блаватской. По пути в Индию Джадж остановился в Париже, где находилась Е.П. Будучи больной, при виде своего друга и соратника Джаджа, Блаватская преобразилась. У нее появились новые силы, ей стало легче, и она смогла работать над «Тайной Доктриной». Джадж вычитывал и правил текст, вносил свои поправки в структуру книги.
Джадж прибыл в штаб-квартиру ТО в Адьяре в нужный момент и не позволил ему развалиться. Кроме того, он приложил все силы к тому, чтобы разоблачить чету Куломбов и защитить Блаватскую от их клеветы. И то, что Общество Психических исследований во главе с главным обвинителем Ходжонсом было разоблачено и осуждено теософами, была заслуга адвоката и теософа Уильяма Джаджа.
В 1886 г. «Арийская Теософская Ложа» была преобразована в Американское Отделение Теософского Общества, и Джадж стал его Генеральным секретарем. Под его руководством общество стало действующим, и пополнилось замечательными людьми. Свидетельство тому - значительные поступления денег в его казну и работа Джаджа по 12 часов в сутки.
Журнал «Путь» в судьбе У.К. Джаджа
В апреле 1886 года Джадж создал оккультно-теософский журнал «The Path» («Путь»). Средств на его содержание не хватало, поэтому за помощью он обратился к Блаватской. Джадж рассчитывал, что своим авторитетом Е.П. привлечет внимание широкой публики к журналу. Ведь компетентных авторов, способных осветить тему тайных наук, теософии в Америке почти не было, поэтому редактору приходилось самому писать статьи на эти темы. Чтобы не выдавать себя, Джадж подписывал статьи различными псевдонимами. На удивление, статьи редактора были приняты читателями с великим интересом. Однако у Джаджа закрадывалось сомнение, не подорвёт ли Блаватская своим «Люцифером» авторитет его журнала, и не сведет ли его работу на нет.
Для поддержки своего друга, вселения уверенности, что Джадж на правильном пути, Блаватская пишет ему письмо, в котором есть такие слова: «Допусти я хотя бы на мгновение, что «Lucifer» (Люцифер), как говорится, «сведет на нет» влияние «Path» (Путь), я никогда не согласилась бы стать его редактором. Послушайте, мой старый добрый друг: раз уж Учителя провозгласили ваш «Path» самым лучшим и самым теософским из всех теософских изданий, то наверняка это было сделано не для того, чтобы позволить его влиянию «сойти на нет»!! Я знаю, что говорю и делаю, и мой «гений-покровитель» этому не противодействует. В доказательство этого (что подтвердит вам первый номер журнала «Lucifer», когда вы ознакомитесь с его полемическим содержанием), я регулярно, с периодичностью раз в месяц, буду писать для «Path» статьи оккультного, трансцендентного и теософского содержания. Даю вам честное слово Е.П.Б. Я заставлю людей подписываться на «Path», что никак не повредит журналу «Lucifer». Один из них — это боевой, воинственный манас, другой («Path») — чистый буддхи. Разве не могут они оба образовать единый наступательно-оборонительный союз в одной рупе, или стхулашарире, теософии? «Lucifer» станет бойцом теософии, «Path» — ее лучезарным светом, звездою мира! [2]. (Блаватская Е.П. Письмо Джаджу - 7, конец сентября 1877, Майкот).
Блаватская не только морально поддержала редактора журнала, она еще переслала ему определенную сумму денег для разрешения разных проблем и увеличения тиража. Если в «Теософисте», статьи носят академический характер, то в журнале «Путь» они направленные преимущественно к среднему читателю: написаны простым, понятным языком и не отпугивают людей сложностью тем. С этого времени между Блаватской и Джаджем началась новая страница их взаимоотношений. Е.П. станет писать ему письма часто, также регулярно посылать свои статьи в журнал «Путь». Благодаря интенсивной переписке, взаимопомощи, редактор журнала «Путь» получил мощную поддержку от своей Учительницы, узнал много ценного для себя, приобрел компетентных сотрудников и сумел увеличить тираж.
Джадж, как редактор журнала и руководитель ТО Нью-Йорка, быстро продвигался в духовном развитии. Его статьи нравились всем, читатели увидели в них интереснейшую личность, талантливого писателя и мыслителя высокого уровня. Блаватская назвала журнал «Путь» «чистым Буддхи», что подтверждало его высокий уровень. Вот что Е.П. писала ему в 1886 г.: «Трудность с Вами состоит в том, что Вы не знаете о том великом изменении, что произошло в Вас несколько лет назад. Иногда астральное тело может изменяться и замещаться Адептами (или Элементалами), влияющими на высшего или внешнего человека. В Вашем случае с Вашим астральным телом имеет связь НИРМАНАКАЙЯ, а не «астрал [3]. (Письма Джаджу).
«У него было сердце маленького ребенка»
В Лондоне Джадж часто болел. Убедившись, что климат Британии имеет пагубное влияние на его здоровье, он решил вернуться в Нью-Йорк, чтобы быть среди друзей и ближе Центру Теософского Общества. Он решил, что напишет книгу под названием «Оккультизм», и уже собрал для нее материал. О плане книги он сообщил друзьям, в том числе и Блаватской. Нам очень жаль, даже больно, что мечте Уильяма Джаджа не суждено было сбыться. Книга под названием «Оккультизм» так и не увидела свет. Правда, отдельные его заметки, рассказы по оккультизму опубликованы в книге «Джадж и его Путь», но они носят характер литературной пробы писателя. Других материалов, отражающих проблему этой тайной науки, опубликовано не было.
22 февраля 1896 года друзья привезли больного Джаджа в квартиру на третьем этаже, в доме № 325 на Западе 56-ой улицы Нью-Йорка. Это было его предпоследнее пребывание в мире. Несмотря на тяжелую болезнь, Джадж всеми силами рвался к работе.
Посетивший его доктор Раундс, вынес свой вердикт, если мистер Джадж не прекратит работу, то потеряет последний шанс в жизни: он сразу умрет. Больной неохотно согласился. Однако прекращение умственной и физической деятельности, отрицательно сказалось на его здоровье. Джадж стал вялым, заторможенным и не проявлял интереса к жизни. Он больше находился в дреме, а удушливый кашель не давал ему спать.
Джадж перестал разговаривать, утратил интерес ко всему. В последний момент, собрав все свои силы, он тихо сказал: «Необходимо спокойствие. Держитесь крепко. Двигайтесь не спеша». И после этих слов затих. Родные и друзья увидели, что все было кончено.
Доктор Раундс сделал заключение, что причиной смерти Джаджа, было не состояние лёгких, не малярия, а «прекращение сердечной деятельности». Однако другие врачи, осматривавшие больного, не согласились с мнением коллеги, заявив, что его сердце «звучало, как колокол».
Друзья Джаджа рассказывали, что он настойчиво добивался своей цели, своих идеалов и смело шел вперед. Он все обдумывал, взвешивал, чтобы не допустить ошибку, которая бы могла погубить все его дело. Джадж часто сдерживал себя, но, когда приходило время действовать, то делал это с быстротой молнии. Так, по крайней мере, говорят его современники.
«Сейчас мы помним этого человека и можем утешаться только знанием того, какую жизнь он прожил. Я уверен, что Уильям К. Джадж имел больше преданных друзей, чем любой другой живущий человек, друзей, которые буквально умерли бы за него по первому слову, поехали бы в любой конец света по одному его намёку. Но он ни разу не воспользовался этой силой и влиянием для своих личных целей. Свое огромное влияние в Америке, Европе и Австралии он использовал для единственной цели — блага теософского движения. Бедный Джадж. Его не так сильно ранили обвинения, ибо они были слишком ложными, чтобы причинять боль. Но это истина, что те, кто однажды объявили себя его должниками и его друзьями, были первыми, кто восстали против него. У него было сердце маленького ребёнка, и его нежность можно было сравнить только с его силой... Его никогда не заботило то, что люди думают о нём или его работе, только бы они работали для Братства... Его жена говорила, что не было ни одного случая, чтобы он обманул. А те, кто были наиболее близки к нему в теософском плане, согласны, что он был самым правдивым человеком, какого они когда-либо знали».[4]. ( И.Т. Харгров, О Джадже. 23 марта 1896).
Много друзей оставили о нем свои воспоминания, которые представлены в книге Д. Колдуэла «Джадж и его Путь». Мы приводим некоторые из них, чтобы читатель сам убедился, какой удивительной личностью был Джадж. Но сначала предоставим слово Е.П. Блаватской, Учительнице и другу Джаджа. У нее есть, что рассказать о нем.
Елена Блаватская о своем друге
«Уильяму К. Джаджу, Генеральному Секретарю американской секции Теософского общества! Моему самому дорогому брату и сооснователю теософского общества!
Адресуя тебе это письмо, которое я прошу прочитать на съезде, созываемом 22 апреля, я должна, во-первых, передать мои сердечные поздравления и самые искренние пожелания собравшимся делегатам и участникам нашего Общества, и тебе, его сердцу и душе в Америке. Нас было только несколько, когда мы дали ему жизнь в 1875. С тех пор ты остался один, чтобы сохранять его добрую и недобрую славу. Это тебе, в основном, если не целиком, Теософское общество обязано своим существованием в 1888 году. Позволь мне поблагодарить тебя за это первый и, возможно, последний раз публично и от самой глубины моего сердца, которое бьётся только ради одной цели, которую ты представляешь так хорошо и которой служишь так верно. По случаю этого важного события я также хочу вам напомнить, что мой голос — это лишь слабое эхо других, более святых голосов. Он передаёт одобрение Тех, кто, насколько я знаю, живы в ваших сердцах и жизнях[5]. (Из первого послания Е.П.Б. американским теософам, апрель 1888. (Джадж и его «Путь»).
.jpg "Уильям Куан Джадж. 1884")
Уильям Куан Джадж. 1884
«Если зная, что У.К.Д. — единственный человек в Эзотерическом обществе, в котором я уверена настолько, что не взяла с него клятву, не понимает меня или сомневается в моей любви или благодарности, тогда ко всему в придачу он, должно быть, flap-doodle. Нет ничего, чего бы я для него не сделала, я связана с ним до смерти в радости и в горе… Он говорит, пишет и публикует, что он является моим представителем (скорее представителем Великих Учителей, чем моим). Следовательно, ему легче сказать, что любые изменения исходят от меня. Посмотрите, будет ли он протестовать против того, что я о нём говорю в предстоящей Инструкции. Тогда умирая, я прокляну его. Он не знает, того, что знаю я. Его надо защищать, хочет он этого или нет. Слишком много ему приходится переносить, и он обессилен работой. Но также и я. И если он угрожает мне этим (отставкой), тогда лучше всего «закрыть предприятие». Сохрани его, наш Спаситель, снисходительный Иисус».
«Начнем с того, что если я вам не писала (рав¬но как и Олькотт), то это не потому, что (как вы иронически замечаете в своем письме к нему от 25 февраля, которое он получил в Неаполе и передал мне, — вот оно передо мною) мы получили «указа¬ния» от Учителя «не писать» вам, и что мы будто бы рассказали Учителю выдумку, «сочиненную кем-то из нас или обоими сразу», а потому, что с 14 янва¬ря по 14 апреля я не вставала с постели, будучи при смерти, и врачи и все в Штаб-квартире ожидали моей кончины с минуты на минуту, а также потому, что Олькотт, вследствие дьявольских интриг кое-кого из теософов, все это время был на грани са-моубийства. А спас меня Учитель (врачи сочли это неким чудом), и он же велел Олькотту быть муж¬чиной и воспринимать все происходящее с ним в це¬лом как личную карму».
«Что ж, сэр и мой единственный друг, кризис приближается. Я заканчиваю «Тайную Доктрину», и ты должен будешь заменить меня или занять моё место в Америке. Я знаю, что ты успешно справишься, если твоё сердце выдержит, но оставайся преданным Великим Учителям, их Теософии и ИМЕНАМ… Да помогут Они тебе и позволят нам благословить тебя. Мне предлагают любые деньги, доход, питание и жильё, всё это бесплатно, только для того, чтобы я поехала в Америку работать отдельно от тебя, иными словами против… Я предпочитаю потерять всех до последнего американцев, включая <……>, чем тебя. Возможно, вскоре ты узнаешь почему. А теперь, пожалуйста, напиши мне просто (так, чтобы я могла прочесть), чего ты ждёшь от меня, и чего мне делать не следует. Я даю слово, что последую твоим указаниям. Нам необходимо взаимопонимание. До сих пор никто и никогда не говорил мне, что ты просишь сделать что-то. Напиши мне напрямую, и я сделаю всё. Прощай, мой «ирландский крокодил», и пусть Великий Учитель сохранит тебя».
«Дела и события могут быть повёрнуты невидимой рукой таким образом, что ты будешь единогласно избран на пожизненный срок, так же как Олькотт и я, чтобы продолжать работу после нашей смерти. Понимаешь ли ты, что это значит? Это значит, что если ты не согласишься, это сделает несчастной мою жизнь и смерть несчастной, поскольку меня будет преследовать идея, что это конец теософии. Несколько лет я не смогу помогать её продвижению, направлять её курс, поскольку я буду действовать в теле, которое должно ассимилировать состояние Нирманакайя, ведь даже в оккультизме есть такие вещи как неудача, замедление и плохое приспособление к новым условиям. …Я учту всё, что когда-либо будет сделано тобой, мой любимый У.К.Д.».
«Готов ли Джадж помочь мне?»
«Да, мой единственный друг, тебе это знать лучше. Посмотри, как я живу, и попытайся представить хотя бы внешнюю сторону моей жизни, поскольку остального не видно. Подобно Вечному Жиду, обреченному на бесконечное скитание, я приговорена не выпускать пера из рук до конца жизни. Три обычных, здоровых человека едва могли бы делать то, что я должна делать одна. Я веду неестественный образ жизни, я — паровоз, мчащийся на всех парах, до тех пор, пока сила, вырабатывающая пар, не иссякнет, и тогда — до свиданья!»
«Позавчера вечером мне показали общую перспективу Теософских обществ. Я видела нескольких серьезных и надежных теософов в смертельной схватке со всем миром, а также с другими, незначительными и амбициозными теософами. Первых гораздо больше, чем ты думаешь, и они победят, так же как ты победишь в Америке, если только останешься верным Великому Учителю и истине в себе самом. А вчера вечером я «видела» и сейчас, вернувшись в рамки земного сознания, я чувствую себя такой сильной и готовой до последнего дыхания защищать Теософию и тех нескольких, настоящих. Сил для защиты мало и надо благоразумно распределять их по всему миру, везде, где теософия борется против сил тьмы».
«Джадж, друг мой, я вас никогда не забуду. Вы бедны и не поль¬зуетесь сколько-нибудь значительным влиянием, и теперь, когда я ушла из Общества, мне от вас нет никакого проку, — так что можете мне верить. Ос¬терегайтесь Гартмана. Даже если вы вознамеритесь показать ему это письмо или рассказать о его содер¬жании, все это неважно, мне совершенно наплевать и на доктора, и на кого бы то ни было».
«Готов ли Джадж помочь мне продолжать это жертвоприношение — принять и нести груз этой тяжёлой жизни? Я сделала выбор и навсегда. Я остаюсь в Англии, в самой средине воющих волков. Здесь во мне нужда, и здесь я ближе всего к Америке. В Адьяре зреет чёрный заговор против меня и бедного Олькотта».
«Займи мое место в Америке сейчас а, когда я умру, — в Адьяре. Если у тебя не больше личных амбиций, чем у меня, — а я знаю, что у тебя их нет, только воинственность, тогда для тебя не будет большей жертвы, чем для меня, иметь Олькотта моим Президентом… В нашей работе я истинно с тобой, навсегда. Располагай мною. Я… помогу тебе всем, что в моих силах».
«Что сказать, я вырастила «Франкенштейна» [Теософское общество], и он стремится истребить меня. Только ты можешь спасти дьявола и сделать его человеком. Вдохни в него душу, если не дух. Будь его Спасителем в США, да будет с тобой благословение моих старших, а благословение твоих сойдёт на тебя. Твоя — старая, но единственная, которая готова пожертвовать своим духовным миром, если только ты начнёшь и продолжишь работу… Но в то время, как шеренга вокруг нас становится всё реже, один за другим уходят наши лучшие интеллектуальные силы, превращаясь в самых жестоких врагов, я говорю: «Благослови чистых сердцем, у которых есть только интуиция, потому что интуиция лучше, чем интеллект. Всегда твоя Е.П.Б.» [6] ( Выдержки взяты из книги «Колдуэл Д. Джадж и его «Путь». Письма Блаватской к Джаджу).
«Письма, которые мне помогли»
У Джаджа есть две необычные книги - это «Письма, которые мне помогли». Они написаны в 1884 году, во время переезда его из Лондона в Париж. В это время он увлекся оккультизмом, мистикой и спиритуалистическими сеансами. Он хотел разгадать их тайну. В Письмах Джадж подвергает анализу свои поступки, мысли и отношение к жизни. Он находит в них много ошибок и отступлений от этических норм. Джадж принимает решение стать другим человеком, и в этом ему поможет Елена Блаватская, верный друг и Учитель. После знакомства с ней, затем - сотрудничества, Джадж осознал, что его «универсальный опыт следования по Пути», должен быть полезным другим теософам. Поэтому, принял решение рассказать о нем в своих письмах. Читая Письма, видим, что духовная жизнь Джаджа никогда, ни при каких обстоятельствах не выходила из-под его контроля. Он смело идет к намеченной цели и не пасует перед трудностями. Частое повторение слова «Выстоит», свидетельствует, что духовная Сущность его непоколебима, ее не согнут никакие житейские бури. Другим аспектом духовной жизни Джаджа, была его встреча с Гималайским Адептом в Лондоне. О ней, о получении инструкций от Учителя Джадж рассказывает во второй части "Странной истории". Но больше всего, лондонские и парижские письма подтверждают, что читатели не ошиблись в авторе писем. Он интереснейший рассказчик, умеющий держать в напряжении своего читателя. Имеющие интуицию читатели сразу угадали, что за буквой Z спрятался сам редактор журнала. Таким способом Джадж проявлял свою скромность. Письма адресованы его другу Джасперу Нимэнду. Для нас они имеют большую воспитательную силу.
В Предисловии к Письмам, Джадж пишет: «В начальном периоде изучения теософии автору помогал оккультист, далеко ушедший вперёд по уровню знаний. Среди прочего этот друг посылал ему напечатанные здесь письма в надежде, что эти письма помогут и другим, как помогали тому, кому первоначально предназначались. Это не исчерпывающие трактаты, это скорее намёки человека знающего, что для начала ученик должен научиться думать. Указывалось нужное направление, после чего ученику оставалось прояснять свои собственные понятия, оформлять и расширять границы своей интуиции и, таким образом совершенствоваться, как должно совершенствоваться своими собственными внутренними усилиями всё, что существует» [7]. (Письма, которые мне помогли).
Письма его свидетельствуют, что они «не исчерпывающие трактаты», а скорее пища для размышлений. Хотя, если подойти к ним с другой стороны, то они – настоящие философские трактаты небольшого размера. В них мысли автора переданы с большой художественной силой. Джадж затрагивает в них различные проблемы, как личного, так и вселенского характера. Главное для автора, – научить человека логически мыслить, ставить перед собой трудные вопросы и находить на них мудрые ответы, стать грамотным человеком, тогда его жизнь приобретет совсем иной смысл. В этом состояла его помощь молодым оккультистам.
Джаджа дает такую характеристику оккультисту: «Оккультист только тогда поистине обладает силой, когда для него становятся правдой слова: «единственная слава, которой ученик должен жаждать — это выглядеть незаметным в глазах людей».
В книге есть извинение автора за краткость своих писем. Джадж поясняет, что каждое его утверждение — это констатация не факта, а закона. Письма его направляют читателя к причинам, результатом которых является жизнь. «Она возникает в Природе от влияния Духа, присутствие которого в себе мы должны осознать еще до начала нашего движения по Пути. Во всех высказанных здесь, религиозных и этических утверждениях есть научный смысл, потому что Религия Мудрости никогда не отходила от науки и не пыталась оторвать следствия от их причин. Большая часть этих наставлений имеет в своей основе Космическую духовную силу, или Душу Мира и взаимосвязь ее энергий; другие, и того более, исходят из Вечного» [8]. (Письма, которые мне помогли. т. 1).
В Письмах говорится об опытах. Для Джаджа, опыт - это школа жизни. Опыт одного ученика — это общий для всех опыт. Но опыт каждого, отличается деталями. У одних опыт более богатый, чем у других. Если человек в своем деле вкладывает больше энергии и усилий, чем другие, то в этом помогают ему кармические запасы. «То, что известно теософам под названием «карма», закон духовного действия и его результата, - пишет Джалж, - решает эту задачу одинаково на всех планах: физическом, моральном, психическом и духовном. Когда наша жизнь сконцентрирована на одном из этих планов, наша карма действует на этом плане, неважно, что специальный первичный импульс или ветвь этой кармы возникли на другом плане» [9].
Речь идет о тех учениках, на духовный рост которых, внешние условия больше благотворно не влияют. Ученики могут познать и другое, значит пришло время, говорит он, отвергнуть этот путь и заняться внутренней перестройкой своего сознания.
Джадж показывает, что наше внутреннее зрение, или способность видеть, смотрит в источник человеческого знания глубже и понимает его истинную ценность. Ведь кажущаяся простота во всем – это большой обман для зрения и нашего ума. Она защищает от требований любопытства тех, кто является частью Божественного, чья главная функция состоит в том, чтобы отдавать. Он знает таких людей, чье величие исходит от той Силы, на которую они опираются. От них исходит Божественная энергия. Они велики оттого, что научились наполняться из высших сфер Бытия. Они являются назначенными исполнителями, истинными слугами Закона и учениками Мастеров Мудрости, чье «ведомство» гуманно и универсально.
Такую помощь, пишет он, не получают просто так, потому что она следует кармическому повелению. Когда она получена, ученик может свободно действовать в соответствии со своей интуицией. Во всем этом нет ни тени или следа какой-либо власти. Те, кто путешествуют по нехоженой дороге, посылают обратно сообщения, и тот, кому это доступно, может получать их. «Даются свидетельства о нескольких первых шагах и преодоленных трудностях. В этих сообщениях нет намека на волшебство, нет формул религиозных или оккультных сил. Они отвечают на вопросы пробуждающейся души, пилигриму показывают, где находится вход на Путь» [10].
Слова «дорога», «Путь» - пронизывают все письма, от первого, до последнего. Для Джаджа «Путь» - это сама жизнь, которую каждый познает индивидуально.
Не секрет, что весь мир старается разгадать факты оккультной науки. Но желаемого результата достигает лишь тот, кто найдет верную дорогу. И то, что для одних просто мораль, для других — практическая инструкция, следуя которой они приходят к пониманию её связи с фактами и законами, и обретают способность их подтвердить. А то, что на первый взгляд выглядит обычной верой, оказывается наукой, но наукой духовной, потому что Великая Причина — это чистый Дух.
Для Джаджа, человек – это бесконечный мир, со своими законами и нормами морали. Он его рассматривает с интеллектуальной, познавательной точки зрения и приходит к выводу, что человеку надо постоянно учиться, совершенствоваться и глубже познавать законы Природы и Космоса. Человеку надо быть самокритичным и многое окружающее подвергать сомнению.
«Каждый внешний аспект, даже веру, нужно подвергать сомнению, потому что тайна и зерно всех вещей находится в их сердцевине. Давайте очистим даже нашу веру, давайте искать Истину, как таковую, а не наши представления о ней. В зеркале Истины мы не должны видеть знакомое нам собственное лицо: то, что мы видим — это все ещё мы сами, потому что наша подлинная Сущность и есть истина» [11].
Джадж верит, что его Письма могут оказать помощь всем теософам, где бы они не находились. В них много советов о реальных вещах, с которыми человек сталкивается в жизни. Познавая эти вещи, человек приобретает оккультные знания. Он начинает понимать, что от него ускользает то, что знают осведомленные в оккультизме люди. Джадж считает, что книги служат для того, чтобы напомнить нам то, что мы знали в далеком прошлом, когда «путешествовали с Богом». Эхо, звучащее внутри нас, говорит он, настолько слабое, что чаще всего мы не можем его услышать.
«Изучаем ли мы философию, метафизику, физику, этику, гармонию, астрологию, биологию, астральный мир, магнетизм, всё, что угодно, мы постоянно наталкиваемся на бесконечные противоречия и различия. Нам постоянно необходима помощь нашей собственной интуиции. Мы открываем для себя, что относительно высших истин (за исключением математики и едва ли даже в ней), окончательное слово еще не написано. Все, что изучено нами всего лишь указательный столб на развилке дороги, ведущей к высшему знанию Истины, которая может быть найдена и хранима в человеческом сердце. Каждый новый для нас опыт, возвращаемый нашим внутренним чувством для дальнейшего совершенствования, несет в себе предупреждение: «Будь готов отказаться от всего, чему ты научился». Не зная единого центра, мы не можем глубоко познать другой, соподчинённый ему. Следствие обманет нас, если мы не знаем его причину. Чтобы этого не случилось, мы обращаемся к мистическому центру, в котором Единый проявляется в человеке, и начинаем изучать сердце, как таковое, и его роль в окружающей нас жизни» [12].
«Дух един и принадлежит каждому»
«Ничего не существует отдельно от меня. Я — это то, что существует. Это значит, что Я — это Брахма, а Брахма — это Всё. Но находясь в мире иллюзии, я окружён определённой видимостью, благодаря которой мне кажется, что я существую отдельно. Поэтому ментально я стремлюсь допустить, что я — это все эти иллюзии. Я — это мои друзья, я растворился в них всех и в каждом отдельно. Я — это мои враги. Я почувствовал их в себе. Я беден и несчастен, я не образован. Моменты интеллектуального мрака, это моменты, когда я нахожусь под влиянием тех невежественных, кто поистине я сам. Все это можно отнести к моему народу. Но существует много народов. К ним обращается мой разум. Я чувствую, что я в них всех, в их суевериях, в их мудрости или их зле. Всё, всё — это я. В этот момент, по недомыслию, я приготовился остановиться, но осознал, что Всё — это Брахма. И потому я отправился к Дэвам и Асурам (боги и демоны. — Д.Н.), в мир элементалов, которые тоже — я сам. После того, как я следовал по этому пути какое-то время, я нахожу, что гораздо легче теперь возвратиться к размышлению, что все люди — это я . Это отличный метод и надо ему следовать, потому что это ступень в направлении размышления обо Всём. Прошлой ночью я пытался достичь Брахмы, но не сумел, темнота окружала его жилище».[13].
«Во всех один Дух, он принадлежит каждому. Он всегда там, Он всегда с нами. Размышляешь об этом, и совсем не остаётся места для печали и иллюзий. Если мы верим, что душа всех измеряется всем Временем, а не его частью, тогда меньше всего нас должны заботить моменты, касающиеся только нашего тела. Если мы живем сердцем, нам не придётся долго ждать доказательств, что пространство и время не существуют. Для Мудрого Учителя, который обитает в сердце, нет ничего чужого. Там нет наших ошибок. Сердце всегда может достучаться к нему и, вне сомнения, Он отвечает, я знаю это. Он помогает нам даже тогда, когда предоставляет нас самим себе. Ему не надо спускаться, чтобы увидеть нашу преданность, ибо это небесная способность и ею можно достичь всего. Нет, я не говорю и не говорил, что ты должен делать, что-то другое. Мы делаем то, что можем, и никто не должен судить другого. Меньше всего я сужу тебя. В конечном счёте, твоя жизнь может оказаться значительнее, чем моя или чья-то еще. Не имеет значения, живешь ли ты в Америке, Европе или в Индии. Это просто разные условия для поиска Истины. Я понял, что Учителям Мудрости приходилось выбираться из условий гораздо более тяжелых, чем наши. Не важно, где мы находимся, тот же дух доступен всем и наполняет всё» [14]. (Письмо 6).
«Помогая другим душам, ты помогаешь себе. Наша обязанность помогать другим, и начинать надо с тех, кто к нам ближе всего. Ибо стараясь охватить многих, кому, как нам кажется, можно помочь, мы не доводим до конца наши настоящие обязанности. Лучше умереть, выполняя свое дело, каким бы незначительным оно не было, чем пытаться делать что-то другое. Потому подними голову и посмотри вокруг на груды прошлых предполагаемых ошибок. На них мы учимся. Отбрось всё — сомнения, страх, сожаления и свободно пользуйся той долей Истины, которую ты можешь усвоить на каждом шагу. Этого будет достаточно. Вечная Истина одна, она неделима. Время от времени проблески её достаются нам от наших Отцов (Питри)» [15].
Читатель видит, что Джадж, как автор Писем, все свои усилия направлял на познание себя и использование своего Разума. Он предлагает их тем, «кто идет по не видимому Пути, кто исследует скрытую сторону жизни, для кого преданность делу, благородной Вере и владение Истиной дороже, чем вся материальная жизнь». Во вселенной, говорит Джадж, нет связи равной той, что соединяет людей. Она выкована в огне невыразимой муки, она склёпана героической целью, уникальной в силу её Божественности и Любви. И пока человек остается верным себе, жестокая ненависть видимых и невидимых миров не может ему помешать, потому что жизнь в её более широком смысле — это он сам. Человек растет, и вместе с этим его кандалы спадают, и он станет свободной душой в божественном Свете, который и есть Свобода. Он подчиняется только Закону своего внутреннего Бога, а Бог – един для всех. «Товарищи мои, - говорит Джадж, - где бы вы ни были, — я приветствую вас!» [16]. (Письма, которые мне помогли).
Отрывки из писем Джаджа приводим для того, чтобы каждый убедился, что логика его мысли оригинальная, и направленная на охват предмета мысли во всем ее объеме.
Воспоминания о Джадже
О Джадже оставили свои воспоминания его друзья и сотрудники. Они отличаются разнообразием, но итог у всех один: Джадж был замечательным человеком, мудрым теософом, о котором скорбят его друзья и знакомые. Читать их интересно и поучительно, поскольку – это живое свидетельство эпохи, в которой жил и творил дивный человек - Джадж. Давайте запасемся терпением и выслушаем некоторых из них.
Бак Д.Д. «Я впервые встретил Уильяма К. Джаджа зимой 1885 года. Он тогда увлечённо изучал «Бхагавад-гиту». Он носил её с собой повсюду. С этих пор и навсегда она стала его любимой книгой. Её наставления формировали его жизнь и его работу. Джадж в большей степени, чем кто-нибудь, кого я когда-либо знал, владел невозмутимостью ума и мастерством в действиях. Именно этим качествам учит эта «книга беззаветной преданности», провозглашающая своей основой Йогу или единство с Высшим Духом. Он был непоколебим в своей преданности. Он всегда уверенно и твёрдо стоял «на якоре», и в этом была его сила. У него была удивительная способность работать самому, а также огромное умение руководить людьми. Страсти или слепая ненависть никогда не мешали ему. Даже тогда, когда подвергался враждебным нападениям, он твёрдо придерживался своего курса, работая ради единственной цели своей жизни — успеха Теософского общества.
Он никогда не был ограниченным, эгоистичным или самодовольным. Он мог тут же отбросить намеченный им план, если предлагали лучший, радовался, если кто-то брался исполнять намеченную им работу и немедленно начинал другую. Выполнять работу и двигать вперёд теософское движение, казалось, было единственной целью его жизни. Зная мистера Джаджа, как я его знал, общаясь с ним день за днём — дома, в напряжении работы, во время длительных путешествий по мало населённым пустыням или по безбрежному океану, проехав с ним расстояние равное двум длинам экватора, я ни на йоту не сомневался в его связи с Великой Ложей и его работе для неё. Он работал для Учителей Мудрости наилучшим образом, и, следовательно, исполнил предписание Е.П. Блаватской «хранить в целости связующее звено».
«Джадж всегда был сильно занят»
Хайджо Д. «Уильям К. Джадж меньше всех остальных моих друзей и знакомых тратил время без пользы. Казалось, что он никогда не отдыхает, потому что работа была его отдыхом. При этом его никак нельзя было назвать необщительным человеком… В течение последних нескольких лет он, казалось, всё больше и больше углублялся в работу. Но как бы много работы ему не приходилось делать, а её было достаточно, чтобы привести в ужас обычного человека, он никогда не отказывался взять на себя чей-то груз, если это могло принести пользу теософскому движению, в которое он был так глубоко погружён. И, несмотря на то, что Джадж был очень сильно занят, он оставался одним из самых доступных людей, кого я когда-либо знал и одним из немногих, кто всегда был готов принять предложение. Он не знал всего и понимал это, но при этом умел применить то, что находилось под рукой.
Он всегда был моим добрым другом, от которого за все прошедшие годы я никогда не слышал ни одного грубого слова. Однако мне было известно, что в отношениях с многими «ирландский паренёк» иногда становился между ним и другими. Его истинная внутренняя жизнь для тех, кто её знал, была достаточным объяснением его очевидных противоречий и ошибок на плане повседневной жизни, общей с остальным человечеством. Но я не могу вообразить, чтобы он когда-нибудь намерено обидел или предал кого-то.
У.К. Джадж. Карандашный рисунок
Маргарэт Джейгер с фотографии 1895 года.
…В декабре 1894 года Джадж сказал мне, что, согласно карме, его тело должно прекратить своё существование в следующем году и для того, чтобы преодолеть этот период, необходимы экстраординарные средства. В это время он ожидал, что сможет успешно с этим справиться и использовать это тело ещё много лет. Но он не учел, ни атак извне, ни внутреннего напряжения, вызываемого баталиями вокруг него. Всего этого, вместе с наследственностью тела, оказалось слишком много даже для его воли и сил. За два месяца до смерти он знал, что умрёт, но даже при этом ему было трудно справиться со своей неукротимой волей. Ещё два ужасных месяца он тащил свое бедное, подверженное мучительной боли тело в последнем, сверхъестественном усилии не покидать друзей. А когда он решил уйти, то те, кто любил его больше всех, хотели этого сильнее, чем другие. Я благодарен Богам за данную мне привилегию знать его, и благословение называть его моим другом».
«У него был очень быстрый и находчивый ум»
Каннелли Д.Г. «Моему интересу к теософии предшествовало знакомство с Уильямом К. Джаджем. Нас познакомил газетчик, говоривший о нём, как об абсолютно честном, хорошем человеке, однако интересующимся какой-то непонятной восточной философией, знание которой не избавляет практичного человека от трудностей в её понимании. Если моя память не подводит, мы впервые встретились, когда в присутствии нескольких репортёров Е.П. Блаватскую заставили установить связь с призрачными останками ночного сторожа, утонувшего в Истривэрском доке. Всё происходило под руководством заметно выделявшегося и авторитетного Олькотта. Здесь же присутствовал Джадж, сдержанный и молчаливый. Привидение стеснялось, и репортёры были полны сарказма. Олькотт был единственным, кого раздражал их юмор. Джадж понравился репортёрам, благодаря спокойствию и доброму характеру. Особенно сильное впечатление он произвёл на меня, и это впечатление углублялось со знакомством, продолжавшимся до конца его жизни.
…У него был очень активный, быстрый и находчивый ум, но я не могу припомнить, чтобы он когда-либо доверял своим импульсивным реакциям без тщательной оценки ситуации. Часто случалось, что те вопросы, в которых я не видел особой важности, поскольку они не выглядели альтернативными и, казалось, что решение можно принять немедленно, он откладывал, чтобы тщательно обдумать за ночь, а иногда даже дольше. И должен откровенно признать, что, как правило, они оказывались намного более важными, имеющими более серьёзные последствия, чем казалось вначале, полностью оправдывая его осторожность».
«У Джаджа был ораторский талант»
У. Мэйн. «…У него был ораторский талант, но ещё большее чувство соизмеримости, способность пользоваться словами уместными, простыми, не привлекающими к себе внимания элементами или носителями речи. Его предложения были простыми и короткими, манера выражаться — невозмутимая и спокойная. Но всё, что он говорил, запоминалось, потому что его слова апеллировали к чувству истины. Казалось, что они «насыщают», подобно тем оросительным системам, которыми гордятся фермеры, в то время как «поток красноречия» уносится, оставив землю сухой.
Постоянно помогая другим в их духовном развитии, мистер Джадж умел беречь силы и энергию. Когда кто-то начинал работать под его руководством, то сначала удивлялся, возможно, даже был раздражён его наставительством в мелочах. Рабочий стол надо содержать таким-то образом, макать перо так, делать записи и копировать свои письма таким способом, а не так, как ты привык. Сейчас стало ясно, что внимание к этим мелочам ускоряло работу, уменьшало затрату энергии или давало большую свободу уму, часто обретаемую при облегчении физического труда. Всё, что он делал, имело смысл, если ты мог сопоставить всё вместе.
Мои мысли о нашем помощнике и учителе почти всегда связаны с будущем. Он никогда не оглядывался назад, а всегда смотрел вперёд. Умственно и физически постоянно загруженный обязанностями сегодняшнего дня, всем своим сердцем он устремлялся в будущее, песня его души вторила музыке грядущих циклов. Для нас он был не человеком, вышедшим из нашей среды, а духом, освобождённым для выполнения важнейшей миссии. Он радовался свободе, светясь сочувствием и силой».
«Он видел будущее в гармоническом развитии»
Джулия У. Л. Китли. «Он видел и видит это будущее в его гармоничном развитии. Оно предвещает освобождение человечества; оно разбивает оковы тех, кто заточили себя, оно даёт наказ человеческим душам быть свободными. Сегодня, сейчас, оно пробуждает силы внутреннего человека… Волшебница-смерть открыла дверь, чтобы показать это. И эта дверь никогда не закроется для тех, кто преданны. Преданность является единственным условием. Сдвиньте ряды и позвольте Преданности быть посредником небесных сил. Увидеть, что Америка, стала колыбелью новой человеческой расы, что она приспосабливается для помощи и подъёма этой расы, готовит приют и дом для будущих Эго — для этого он работал, для этого будут работать те, кто придут за ним. И он работает с ними».
Роберт Кросби. «Наша первая встреча с ним полностью изменила мою жизнь. Я всегда доверял ему, как и все другие, кому он верил. Мне кажется, что «доверие» — это обязательство, которое связывает, оно — сила Движения, потому что оно идёт от сердца. Доверие, которое он вызывал, не было слепым, поэтому со временем, когда ученик становился более энергичным, стойким и преданным, «истинный У.К.Д.» открывался ему всё больше и больше, пока сила, исходящая от него, не становилась повсеместной помощью в работе каждого. Так и по сей день, он остаётся живым центром в каждом доверившемся ему сердце, фокусом для Лучей грядущего «великого вестника».
«О том, что он был «оккультистом высокого уровня» многие знали по собственному опыту, но никто не понимал глубину его способностей и знания. Многое из того, что сейчас скрыто, проявится в будущем и покажет истинный размах его жизни-работы. Мы знаем, что для нас эта жизнь-работа была неоценимым благом и через нас это благо должны получить другие. Великие Учителя, Е.П.Б. и У.К.Д. указали нам, как надо действовать, и мы снова обратимся к лозунгу, который получили от него, когда не стало Е.П.Б.: «Работать, наблюдать и ждать». Нам не придётся ждать долго».
«…Он был добрым и терпеливым, что не часто сочетается с огромной силой. Замечательный организаторский талант сочетался в нём с умением распознать истинные намерения и мысли других. Он видел предателей среди окружавших его людей, мог читать в сердцах тех, кто хотел ранить его, и, тем не менее, во всех своих отношениях с ними, облегчая им путь, всегда оставался добрым. А когда его друзья обвиняли того, кто ранил его больше всех других, он говорил только одно: «Неважно, что делают другие. Никого не выбрасывайте из своего сердца. Делайте своё дело, и работа даст плоды в будущем. Ошибки других, исходящие от невежества, обратятся в ничто. Придёт время, когда мы все обретём силу, когда те, кто временно покинули нас, придут обратно. И мы, как сильные братья, будем ждать их с распростёртыми руками, поможем им найти путь и исправить ошибки, сделанные ими по незнанию».
«Он был единственным человеком в моей жизни…»
И. Август Ниришимер. «Я познакомился с ним в 1888 году. Он был единственным человеком в моей жизни, с которым я чувствовал себя всегда и во всём в полной безопасности. Мне казалось, что глубина его знаний беспредельна. Полное подчинение одному идеалу делало его характер уравновешенным. Его мысли и дела исходили от души, а не мотивировались искусственно. Ему было безразлично, какое впечатление произведёт что-либо сказанное или сделанное им, ибо в нём, практически, отсутствовала личная заинтересованность. Он всегда был искренним, за исключением случаев, когда позволял личности взять верх и подчинялся особенностям и специфическим привычкам своей человеческой природы. Но при этом он полностью сознавал, что происходит.
Он обладал способностью наблюдать и синтезировать обстоятельства, людей и события. Я относил это к тому, что люди, иногда, называют оккультным знанием. Он был оккультистом. Благодаря способности самоконтроля, он мог остановить бурное блуждание ума и, поддерживаемый стремлением к идеалу, став внутренне спокойным и увидеть любую ситуацию беспристрастно. Надо ли удивляться его ясновидению! В теософских делах его душу и ум освещал и оживлял глубокий интерес. Возникал ли какой-то вопрос или проблема, он всегда рассматривал их, в первую очередь, в свете своего идеала духовной общности Всех, Истинной Сущности. В этом понимании содержалась возвышенная гармония и способ регулирования для всего, находящегося в её источнике».
«Джадж был крепким, сильным и понимающим»
Джадж никогда не старался сделать вещи незатейливыми и простыми. …Некоторые называли его «Раджа». Однажды, после долгого периода тревог, волнуясь и беспокоясь о своих делах, сам не сумев прийти к определённому выводу, я написал ему и спросил, какой урок мне надо извлечь. Он ответил так: «Этот урок не отличается от других уроков жизни. Это карма, которая кажется больше, потому что касается наших обстоятельств. На самом деле она не больше, чем маленькие кармы других людей. Спокойствие и безразличие к результатам — это самый лучший урок, который можно извлечь. Хорошо, если всё закончится хорошо. Если бы ты был спокоен и не терял равновесия, было бы лучше, потому что ты не создал бы новую карму тем, что был привязан чувствами к происходящему. Кроме того, спокойствие, больше всего другого, сохраняет здоровье во всех делах и даёт уму свободу для правильных действий».
.jpg "У.К. Джадж. 1884")
У.К. Джадж. 1884г.
Когда мы следовали его совету, основываясь на его собственном примере, в решении любого дела, касающегося или нет теософской работы, это неизменно упрощало самые сложные ситуации. Другими словами, во всём, чего он касался, его правилом было найти правильную точку зрения и установить гармонию. Он не был спорщиком, потому что, по его мнению, в споре никого нельзя окончательно убедить, «каждый должен вытесать своё собственное убеждение». Вместе с этим он был легкодоступным, мягким, понимающим, и, в то же время, крепким и сильным, когда бы и где бы ни возникала необходимость сказать свое слово в подходящее время или действовать, не откладывая».
Арчибальд Китли. «Он повлиял на мою жизнь, и, я совершенно уверен, на жизни тысячи других, намного сильнее, чем я когда-либо представлял. И чем больше проходит времени, тем яснее для меня, что мы должны признать этот факт.… Он ни у кого не требовал клятвы верности, он никого не просил о любви и преданности. Его ученики приходили к нему по своему собственному желанию и согласию, и он никогда покидал их, но давал, не скупясь и большей мерой, чем они просили и чем могли или хотели бы использовать. Он всегда был немного впереди событий, а это значит — он был настоящим лидером».
«Дети с любовью вешались на него»
Д.Л.Д. «Я верю, что для всех своих учеников он был одинаковым — таким всеобъемлющим было его сочувствие, таким глубоким было его понимание каждого сердца. Я — всего лишь голос, выражающий чувства сотен людей в мире, когда говорю, что мы скорбим по самому нежному из друзей, самому мудрому из советников, самому отважному и благородному из лидеров. Каким должен был быть такой человек, чтобы людей самых различных национальностей, мнений и веры притягивало силой любви к нему и таким путём друг к другу. Не было трудности, которой он не постарался бы одолеть, не было больного места в сердце, которое бы он не чувствовал …».
Клод Ф. Райт. «Джадж жил сотни жизней. Все другие тоже, но очень немногие помнят о них. Существование мистера Джаджа веками было сознательным, был ли он живым или «мёртвым», спал или бодрствовал, был ли он в физическом теле или бестелесным. Я думаю, что в раннем возрасте своей последней жизни, он не был полностью в сознании все 24 часа в день. Но несколько лет назад он подошёл к моменту в своей жизни, начиная с которого он никогда не терял своего сознания ни на момент. Спать для него значило просто выплыть из своего тела, полностью владея всеми его способностями. Таким же образом он и «умер» — просто оставил своё тело навсегда. В других телах и под другими именами он играл важную роль в мировой истории, иногда как заметная, видная фигура. В другие времена он тихо работал за сценой, или, как в последней жизни, был лидером филантропического и философского движения».
Рембо И.Б. «Джадж был самым лучшим и самым истинным другом, который был у человека когда-либо. Е.П.Б. сказала мне, что я должен найти в нём эти качества, потому что она доверяла ему и любила, как никого другого. Я думаю о том, что потеряли в своей жизни те, кто преследовали его, что они потеряли, когда прошли мимо огромной драгоценности, которая была рядом. Мне больно от их потери, меня приводит в шок невероятная загадка этой Жизни. В нём его враги потеряли в своей земной жизни самого истинного друга. И, хотя, это ограниченность скрыла Джаджа от них, подобно тому, как наши недостатки прячут от нас Духовное Добро, мы должны помнить, что этот замечательный пример бескорыстия и прощения стал возможным в силу этих же недостатков. Благодаря Джаджу, жизнь, прожитая Иисусом, приобрела для меня реальность [19]. (Джадж и его «Путь»). Даже не имея других материалов об этом человеке, читателю достаточно и этих, чтобы составить портрет замечательного человека, каким был Уильям Кван Джадж.
Проблема реинкарнации или переселение душ в действии
Джадж оставил после себя интересную статью о реинкарнации. Она и сегодня является злободневной, поскольку затрагивает проблему жизни и смерти каждого из нас.
.jpg)
Что такое реинкарнация, как она влияет на нашу жизнь и следует ли принимать ее как Карму, и может ли человек своими действиями, внутренними силами способен изменить ее?
Переселе́ние душ или реинкарна́ция – это религиозные доктрины, согласно которым бессмертная сущность людей перевоплощается из одного тела в другое. Эта бессмертная сущность в различных доктринах называется по разному: духом, душой, «божественной искрой», «высшим» или «истинным» «Я». В каждой новой жизни развивается новая личность индивидуума, но одновременно определённая часть «Я» остаётся неизменной, переходя из тела в тело в бесконечной череде перевоплощений. Также существуют представления, что перевоплощения имеет определенную цель, и душа в ней претерпевает эволюцию. Представление о переселении душ присуще не только ряду религиозных систем, оно скорее господствует в личных мировоззрениях индивидуумов.
Вера в переселение душ существует издревле, и ее связывают с тотемизмом. Не только у эскимосов, североамериканских индейцев, евреев, но и у славянских народов считается, что в ребёнка входит душа деда или иного представителя той же родовой группы. Доктрина реинкарнации является основополагающей в большинстве индийских религий, таких как индуизм, включая его главные направления - йога, вайшнавизм, шиваизм, джайнизм и сикхизм. Идея переселения душ также присуща некоторыми древнегреческим философам, таким как Сократ, Пифагор и Платон и современным языческим традициям, движениям нью-эйдж, последователями спиритизма, приверженцами таких эзотерических философий, как каббала, гностицизм и эзотерическое христианство.
Джадж, в добрых традициях своей Учительницы Е. Блаватской, в своей статье старается объяснить, противоречит ли реинкарнация силе матери влиять на ребенка или не противоречит? Она не противоречит, считает Джадж, «ибо мать дает ребенку тело со всеми присущими ему наклонностями тенденциями, и она дает ему молоко, таким образом усиливая эти наклонности и тенденции. Она, конечно, не может прямо затрагивать Эго, и ему повезло, что она не может, потому что тогда она могла бы действительно расстроить его развитие. Именно карма прошлого приводит ребенка к этой матери, и эта карма может иметь хорошее или плохое рождение; находиться под полезным или вредным влиянием матери».
На вопрос, если Эго не одушевляет тело семилетнего ребенка, то, как оправдать страдание до этого возраста? И какую пользу оно может принести Эго?
Ответ Джаджа прост: «Конечно, никакой ребенок не мог страдать, если это не было бы его кармой. И так как некоторые дети не страдают, то вопрос может быть задан, почему такой ребенок имеет только радость? Ответ должен быть, что такова карма. То же самое касается и страдания: это карма души». Эго воспринимает страдание и знает за что оно. Ребенок этого не поймет, но в зрелые годы придет понимание, почему такое произошло, и за что человек получил наказание.
Есть свидетельство его друга Д. Хайджо, как Джадж демонстрировал свои опыты по воплощению Эго. «Нескольким из нас выпала удача знать кое-что об истинном Эго, которое использовало тело Уильяма К. Джаджа. Однажды он потратил несколько часов, описывая нам с женой опыт своего Эго, принявшего на себя контроль за телом, полученным для использования на многие годы. Этот процесс освоения был не быстрым и не лёгким и, определённо, далёким от совершенства, потому что до самого дня смерти физические склонности и наследственность тела, используемого Джаджем, неожиданно проявлялись и мешали полному выражению мыслей и чувств внутреннего человека. Время от времени замечаемые в нём резкость, и холодность поведения относились к недостатку согласованности между Эго и телом. Конечно, Джадж прекрасно знал об этом и был обеспокоен из-за страха, что друзья могут посчитать это отношение его истинными чувствами. Он всегда держал свои мысли и действия под полным контролем, но его тело иногда слегка меняло их выражение [20]. (Хайджо Д. Воспоминания о Джадже. Джадж и его «Путь»).
Воплощение Эго в рамках закона о Карме
Джаджу был задан вопрос: «Есть ли какое-либо утверждение в писаниях Мадам Блаватской или кого-нибудь еще, кто предположительно бы мог знать, в пользу того, что Эго воплощается поочередно в разных полах, или вообще в противоположном поле?»
Джадж ответил, что он не помнит, чтобы у Блаватской было что-либо подобное. Насколько ему не изменяет память, он не нашел ни у Адептов, ни у Блаватской, ни у других мыслителей, чтобы Эго воплощалось попеременно в мужское и женское тело. Такого не может быть. «Может быть найдена доктрина, что к этому времени нашей эволюции эго теперь в человеческих телах прошли через весь любой, каждый опыт и оба пола, но это не поддерживает заключение вывод о том, что такое воплощение как в пол в поле регулярно чередуется - но и не опровергает это».
Согласно Джаджу, Карма определяет где, как и когда мы родимся. Но в обсуждаемой проблеме, есть одна из ветвей закона кармы, имеющая непосредственное отношение к ней - это тенденция. Она заложена в прошлой жизни, и предназначена для определенной семьи в ее следующем рождении.
Джадж установил, что женский характер – всегда конкретен. Его тенденция в мысли, речи и действии, направлена к понятному каждому, в то время как мужской характер - полная противоположность. Каббалисты, оккультисты, другие маги могут не быть авторитетом для читателей, но они также твердо держатся этой точки зрения. И исключение в обоих полах, не противоречит их мнению, скорее поддерживает его. Ведь люди легко признают женщину, имеющую мужской характер, и мужчин - с женским характером. В этом ничего сверхъестественного нет. Такая разница не была придумана ни тиранами мужчинами, ни женщинами, она существует в каждой расе и к ней привыкли.
Признаете ли вы или отрицаете, что сущностный женский характер, полностью отличается от сущностного мужского характера?
Джадж развивает свою мысль следующим образом. Если Эго (А) развило со страданием во многих жизнях женский характер, то возможно ли, что эта тенденция иссякнет сразу? Или, если она была заложена одной жизнью, то есть ли вероятность, что она иссякнет со смертью с тем, чтобы разрешить следующее воплощение в противоположном поле? Наверное, - нет, - таково его мнение.
Могло бы такое быть, что Эго, как мужчина в предыдущей жизни, могло воплотиться в следующей жизни, как женщина? Такое Джадж допускает потому, что в природе часто нарушаются правила, и для него, это закономерно. Следовательно, Эго будет рождаться как женщина, или как мужчина до тех пор, покуда его глубинная природа будет того же профиля, что и определенный пол в целом, в котором оно воплощается. Теория регулярного чередования рождаемости Эго абсолютно безосновательна. Ее не могли разрешить ни христианские мыслители, ни современные философы. Эго проходит через серию воплощений, в одних из которых оно может одушевлять тело мужчины, в других - женщины.
Джаджа спросили, какой принцип преобладает в поле: женский или мужской? И какой пол является главным? Ответ теософа был таким: «Если мужское качество есть доминирующее, то Эго в следующей жизни будет в мужском теле. Если же наоборот, то женское начало будет главным. Как говорит восточная мудрость: "Хорошая Карма - это та, которая приятна Ишваре (Эго), и плохая Карма - это та, которая неприятна ему" [21].
Уильям Джадж о вечном…
В Джаджа есть очень много оригинальных мыслей, которые раскрывают его, как человека мыслящего, мудрого и оригинального, наделенного хорошей памятью. Его размышления нравятся читателям, потому что в них они видят себя, свою сотворенную Сущность. Мы наугад взяли несколько отрывов из книги «Джадж и его Путь», чтобы показать, что перед нами не просто писатель или лектор Воскресной теософской школы, а мыслитель высокого уровня, способный разбудить и наши мысли в представленных вопросах. Возможно не во всем Джадж прав, не всегда его мысли действенны, но то, что они вызывают у нас интерес, факт непререкаемый.
«Прежде чем стать оккультистом, тебе следует полностью освободиться от предубеждений, любых земных симпатий, всякого чувства предпочтения одного перед другим. Очень легко впасть в черную магию. И потому необходимо несколько лет подготовки, чтобы избавиться от всех истоков предпочтения до того, как можно будет доверить тебе оперировать силами природы. Адепт должен полностью отделить себя от своей личности. Он должен сказать: «Я — это сила». Черный маг готов делать зло, даже не думая о том, может ли оно повредить другим. Добрый поступок, совершенный с пристрастием, может стать злом, например, вызывать враждебность у других. Совершая поступки, необходимо, освободиться от всякого чувства принадлежности и стать абстрактной силой. Справедливость противоположна пристрастию. Добро и зло есть в каждой точке вселенной, и если кто-то работает, хоть с какой-то степенью пристрастия, он становится в этой степени черным магом. Оккультизм требует идеальной справедливости и абсолютного беспристрастия. Когда человек использует силы природы неразборчиво с пристрастием и без уважения к справедливости — он и есть чёрный маг. Подобно шулеру, чёрный маг действует, опираясь на определенные знания. Магия — это владение силами природы. Например, используя чёрную магию, Армия Спасения возбуждает людей, гипнотизируя и опьяняя психически. Первая операция черной магии — уметь привести человека в определенное психологическое состояние. Помочь больному человеку — это не черная магия, но никакое личное предпочтение не должно направлять ваши действия.
Когда Шестая Раса приблизится к концу своего существования, дугпы (черные маги) исчезнут. Дугпа может перемениться в течении жизни за счет ужасных страданий и испытаний. На астральных и психических планах Учителя Мудрости всегда сильнее, чем дугпы, потому что добро сильнее зла. Но на нашем материальном плане зло сильнее добра, и, действуя на этом плане, Великим Учителям следует быть очень ловкими в выборе средств, что совершенно противоестественно Их натуре. Поэтому Они встречаются с большими трудностями и могут только временно облегчать последствия зла. В нехороших силах отсутствует добро, но в них нет зла, и чем выше мы поднимаемся, тем большим злом становится отсутствие добра. Только следуя абсолютно бесполому единению, можно проторить белый путь. — Август 1890 г.».
«Когда я узнал, что у тебя плохо со здоровьем и, вдобавок, постигло горе, то решился написать и выразить своё сочувствие. То, что я предлагаю тебе — не утешение, ибо думаю, что слишком часто утешение — просто пародия печали. Кроме того, хочу сказать, что ты не так одинок. Друг, та, что раздает удары налево и направо и охотно делает себя врагом, не пощадила и тебя. Но я думаю, единственное, что нам надо — это не забывать то, что мы уже знаем: всему причина — иллюзии, и потому не следует обращать внимание. Нужно приготовиться ждать, пока великое Время не принесёт свои магические изменения. Мы можем ждать: «даже те, кто просто стоят и ждут, тоже служат» делу. Этому тоже надо научиться, без сомнения, как и всему другому — через боль. Но давай не забывать, что мы сами творим нашу собственную боль. Я обнаружил, что горе и печаль возникают в результате неправильного мышления. Неправильного не в смысле безнравственного, но в смысле отсутствия какой-то гармоничности с природой вещей, в какой-то степени ненаучного и, таким образом, идущего вразрез с высокой этикой. Если мы ограничим наши мысли и наши действия кругом наших собственных, правильно понятых обязанностей, оставив результаты и будущее Закону, разве будет в них место для печали?
А потому давай расслабимся, улыбаясь внешнему проявлению и видимости вещей, зная, что, даже если нас связать по рукам и ногам на дни или годы, сердце мира будет нормально пульсировать и без нас. Следовательно, не надо позволять себе мысленно включаться в то или другое дело, но, стоять в стороне наблюдателями, старательно делая при этом всё, что нам выпадает делать, и приготовиться не делать ничего, если это будет нужно. Затем, давай радоваться тому, что нам выпадает и всему, что сказано и прошёптано, ибо те вещи, которые сегодня выглядят мрачными, в результате могут обернуться добром. Чем яростнее буря, тем скорее мы увидим солнце, сияющее за облаками, которые совсем ненадолго прячут его. Будь вполне счастливым и спокойным, готовым ко всему и безразличным к частностям, оставайся в тихом месте своего пребывания. Тебя не знают, так же, как каждого из нас, ибо только душа знает душу. Именно поэтому в период Кали-юги нет большой нужды таиться. Ты можешь говорить всё, но люди не станут мудрее ни на йоту. Те, кто воображает, что знают твоё или моё сердце, разум и душу, совсем не мудрые. Они не понимают. Они не верят в своё учение, просто держат его в голове. Пусть оно там вертится, быть может, через века цветок распустится в сердце каждого, и тогда мы будем счастливы. Человек мог быть сильнее, если бы сознавал себя частью целого. Шум мира не был бы таким громким в его ушах. Посылаю тебе мою любовь. — Апрель 1895 г.
«Книги не принесут тебе большой пользы. Они подтвердят то, что ты уже знаешь. Они не могут дать ничего нового, потому что они стремятся учить, а мы стремимся найти старое. Пусть твои побуждения остаются чистыми, твоя воля станет сильнее, и ты передашь это следующему. Закрой книги и думай. Не полагайся на книги в поисках пути или познания. Они хороши для того, чтобы давать человеку практические знания, они хороши для того, чтобы дать человеку импульс мыслить. Они не дают людям божественную мудрость или Истину. Ты можешь получить добро из всего, включая и книги. Они не могут помочь тебе познать себя. — Апрель 1890 г.»
«Чему надо научиться, так это быть удовлетворенным или, точнее, примириться с самим собой и своими недостатками, даже тогда, когда мы стремимся стать выше их. Будет большим прогрессом, если этому сумеет научиться такой смелый и преданный человек, как ты. Никогда и ни в чём не оправдывайся перед своим судом, но если ты осудил кого-то другого, склони голову. Мы не можем в одночасье научиться жить в соответствии с этими высокими идеалами, как другие живут, в соответствии со своими. Некоторые - довольны собой, их правила позволяют им это, и поэтому они спокойны, но это не то спокойствие, о котором я говорю. Твоя душа может хранить спокойствие даже тогда, когда тело в смятении (см. «Голос безмолвия»). Ни я, ни ты никогда не удовлетворены собой, но мы должны примириться с теми недостатками, которые мы видим в нашем характере. Самая большая ошибка в оккультизме — это сомневаться в себе, потому что это ведёт к сомнению во всем. Наше сомнение в других всегда появляется, если мы внутренне сомневаемся в себе. А потому не сомневайся в себе, даже в той степени, которую ты допускаешь. — Апрель 1890 г .[22]. (Джадж и его «Путь»).
Заключение
Подводя итоги сказанному, следует заметить, что о Джадже писать всегда интересно. Это была необыкновенная личность, со своими плюсами и минусами. Джадж был коммуникабельным человеком, теософом, философом, оккультистом и просто – гармонической личностью. Елена Блаватская привила ему такие качества, как любовь к Восточным знаниям, Гималайским Учителям, мистике, оккультизму, другим тайным наукам, благодаря чему Джадж предстал перед миром оригинальным мыслителем. А если точнее, то его изучение тайных наук охватывает 22 года плодотворной жизни теософа. Джадж выработал в себе такие качества, как самокритичность, самостоятельность, ответственность в поступках, мышлении, сотрудничестве с друзьями, что способствовало созданию многих книг, статей, писем и стать руководителем Теософского Общества Америки. Деятельность его на этом посту была плодотворной. Джадж не только сумел спасти Теософское общество от развала, но и вдохнуть в него другую жизнь, светлые идеи, благородную цель, за что теософы всего мира ему благодарны. Мы вовсе не сомневаемся, что о Джадже будет написано много книг, в которых его творческие способности раскроются полнее, шире, во всем величии и красе. Его слова: «Теософия - это жизнь!», надолго запомнятся нам, любителям его творчества.
Литература
1. Олькотт Г.С. Листы старого дневника. Кн. 1. М. 2007.
2. Колдуэл Д. Джадж и его «Путь». М. 2007.
3. Письмо Блаватской к Джаджу. Там же.
4. Хагров И.Т. О Джадже. Там же.
5. Блаватская Е.П. Из письма к Теософскому обществу в Америке. Там же.
6. Кодуэл Д. Джадж и его Путь. М. 2007.
7. Джадж У.К. Письма, которые мне помогли. В 2-х кн. М. 2007.
8. Там же.
9. Письма, которые мне помогли. Т.1.М. 2007.
10. Там же.
11. Там же.
12. Там же.
13. Там же.
14. Там же.
15. Там же.
16. Там же.
17. Хайдеггер М. Разговор на проселочной дороге. М. 1991. С. 134-145.
18. Там же.
19. Колдкэл Д. Джадж и его «Путь». М. Сфера, 2007.
20. Хайджо Д. Воспоминания о Джадже. //Колдуэл Д. Джадж и его Путь).
21. Джадж У.К. Реанкарнация. Карма. // Джадж У.К. Океан теософии. М. Дельфис, .М, 2007.
22. Колдуэл Д. Джадж и его «Путь». М, 2007.
14.04.2014 18:59
ВНИМАНИЕ:
В связи с тем, что увеличилось количество спама, мы изменили проверку. Для отправки комментария, необходимо после его написания:
1. Поставить галочку напротив слов "Я НЕ РОБОТ".
2. Откроется окно с заданием. Например: "Выберите все изображения, где есть дорожные знаки". Щелкаем мышкой по картинкам с дорожными знаками, не меньше трех картинок.
3. Когда выбрали все картинки. Нажимаем "Подтвердить".
4. Если после этого от вас требуют выбрать что-то на другой картинке, значит, вы не до конца все выбрали на первой.
5. Если все правильно сделали. Нажимаем кнопку "Отправить".