Петр Алексеевич Ган, потомок старинного рода Ганов. Н.М. Калинина
Введение
Все началось с того, что летом 2007 г. я поехала в отпуск в Донецк, на свою родину. Поехала с намерением заодно найти возможность съездить в Днепропетровск, чтобы побывать в Доме-Музее Е.П. Блаватской и ее семьи. Сестра с мужем предложили отвезти меня. Так мы все вместе на машине отправились в Днепропетровск. Выехали ночью и ранним утром были уже на месте. Вначале решили пойти в Днепропетровский исторический музей, чтобы посмотреть, выставлены ли там какие-нибудь материалы, связанные с именем Блаватской. Музей произвел очень сильное впечатление. Особенно поразили богатые экспозиции доисторического, скифского и тюркского отделов. Здесь были половецкие «каменные бабы», скифские мечи, кинжалы, бронзовые котлы, бюсты фараонов, статуя Будды, памятники античной культуры… В центре Украины вдруг повеяло знакомыми ветрами азиатских просторов.
Среди экспонатов, относящихся к XVIII-XIX вв., мы обнаружили и портреты родственников Е.П. Блаватской – ее матери, Елены Андреевны Ган (в девичестве Фадеевой) (1814-1842), и деда, Андрея Михайловича Фадеева (1789-1867). Е.А. Ган была известной русской писательницей (ее литературный псевдоним Зенеида Р-ва), а ее отец, А.М. Фадеев – государственным чиновником. Здесь же были выставлены книги, написанные Е.А. Ган. Но ничего особенного, связанного с самой Е.П. Блаватской, нам здесь увидеть не удалось.
Поэтому после Исторического музея мы направились на поиски Дома-Музея Е.П. Блаватской по адресу ул. Ленинградская, дом 11. Город был нам незнаком, поэтому мы попытались отыскать нужную нам улицу с помощью карты и случайных прохожих. Машину пришлось оставить в центре города, и мы довольно долго блуждали пешком, пока, наконец, не отыскали нужную нам улицу. Когда мы подошли к заветному дому, был уже полдень, и мы начали опасаться, что музей закроется на обед. Но, к нашей радости, мы увидели у входа группу людей, которые в это время возлагали цветы у мемориальной доски. Это были украинские теософы, работники музея и просто почитатели Е.П. Блаватской. Оказалось, что в этот день, 31 июля, был день рождения Е.П.Б. по старому стилю (о чем я совершенно забыла) и эти люди собрались здесь, чтобы почтить ее память. Нас сразу же пригласили на открытие тожественной части. Так, долго блуждая по городу, мы нежданно-негаданно попали в самую гущу событий. Более того, как мне потом рассказали, это был единственный раз, когда теософы собрались по этому поводу 31 июля, а не 12 августа, т.е. в день рождения Е.П.Б. по новому стилю.
Здесь же, на встрече, была и Елена Валентиновна Аливанцева, руководитель проекта «Музейный центр Е.П. Блаватской и ее семьи», с которой мне так хотелось познакомиться еще до моего отъезда из Бишкека. После завершения торжественной части, которая проходила в той комнате, где родилась Е.П.Б. и где ее крестили, Елена Валентиновна познакомила нас с экспонатами, которые удалось собрать для будущего музея. Она очень подробно рассказала о родственниках Е.П.Б. как со стороны матери, так и со стороны отца, Петра Алексеевича фон Гана (1799–1873 или 1875). Затем пригласила нас в Музей литературы Приднепровья, где временно хранятся самые ценные экспонаты, связанные с именем Е.П.Б. Она рассказала нам историю картины, которая висела здесь же на стене. Оказалось, что ее подарил будущему музею родственник Е.П.Б., живший в течение долгого времени в Бишкеке. Встреча Елены Валентиновны с ним произошла в 1991 г., а в 1993 г. он уже умер. Имя этого родственника – Петр Алексеевич Ган (1916-1993), полный тезка отца Е.П.Б.
Мемориальная доска на стене Дома-Музея на которой
написано: «В этом доме в 1831 году родилась Елена Петровна
Блаватская — русская писательница, основательница
Международного теософского общества.
Установлена в 1991 году.
По приезду в Бишкек я решила разыскать людей, знавших П.А. Гана, и попытаться собрать материалы, касающиеся Петра Алексеевича, с тем, чтобы затем передать их в Музей Е.П. Блаватской и ее семьи. Думала ли я тогда, что очень быстро обнаружится, что с одним из бывших сотрудников П.А. Гана, Валерием Фаддеевичем Бурмистровым, мы более 10-ти лет работали в одном университете и наши рабочие комнаты находились не только в одном корпусе и на одном этаже – они располагались друг против друга. Мы были хорошо знакомы и часто общались, но никогда даже речи не заходило о том, что он работал когда-то под руководством П.А.Гана, внучатого племянника Е.П. Блаватской. Более того, несмотря на то, что В.Ф. Бурмистров в то время уже жил в Москве, к моему приезду из отпуска он всего на несколько дней приехал в Бишкек. Причем об этом я тоже узнала случайно. Мы договорились о встрече, и он провел для меня экскурсию по территории Института леса и ореховодства, где когда-то работал П.А. Ган. Здесь он показал дом (правда, уже перестроенный), в котором Петр Алексеевич жил со своей семьей, и большой дендропарк, разбитый вокруг института и нескольких прилегающих к нему жилых домов еще во времена становления института. Валерий Фаддеевич познакомил меня с бывшими коллегами Петра Алексеевича и помог встретиться с его вдовой – Маргаритой Георгиевной Моисеевой, а затем заочно познакомил и с дочерью П.А. Гана – Натальей Петровной, с которой мы потом общались по телефону.
Интересно, что Институт леса и ореховодства, о существовании которого до этого времени ни сном, ни духом не слыхала, или, возможно, пропускала информацию о нём мимо ушей, находится совсем рядом с экспериментальной базой Института физики и механики горных пород. На территории этой базы располагалась взрывная камера, в которой в течение десяти лет, с 1986 г. до 1996 г., мы занимались исследованием механизма детонации низкоплотных взрывчатых веществ, благодаря которым я пришла к синергетике, а затем к Учению Живой Этики и теософии и, следовательно, к работам Е.П. Блаватской. И даже предположить никогда не могла бы, что в течение семи лет (до октября 1993 г.) совсем рядом с нами в эти годы жил и работал представитель древнего аристократического рода Ганов, – рода, которому принадлежала Елена Петровна Блаватская. Территории наших институтов разделял только небольшой оросительный канал.
Свою кандидатскую диссертацию я защитила 5 октября 1993 г., а П.А. Ган ушёл из жизни спустя всего лишь девять дней, 14 октября этого же года.
Немного позже я узнала, что похоронен Петр Алексеевич на Юго-Западном кладбище, рядом со своей матерью, Софьей Эмильевной Дандре. И еще одно удивительное совпадение: несмотря не то, что Бишкек – большой город и вокруг него находится несколько кладбищ, могила П.А. Гана оказалась неподалеку, метрах в пятидесяти, от того места, где в 1994 г был похоронен мой муж и где мы с родственниками часто бывали. Но, несмотря на это, проходить мимо могилы П.А. Гана ни разу прежде не приходилось. Стечение всех этих обстоятельств мне показалось не случайным, и я решила, что должна написать о профессоре П.А. Гане, представителе древнего рода фон Роттенштерн-Ганов, внучатом племяннике Е.П. Блаватской.
1. П.А. Ган – основатель лесной науки в Кыргызстане
«Одним из важнейших объектов охраны природы являются леса, и это не случайно. Значение леса в жизни человека, в жизни всей нашей планеты чрезвычайно велико. И в первую очередь определяется огромным его влиянием на всю окружающую среду. Лес – могучий регулятор водного и воздушного бассейнов всей нашей планеты. …лес по праву называют легкими земли» — так писал в 1978 г. в одной из своих статей «главный лесовод республики» Петр Алексеевич Ган. [2, стр. 28]. Проблема поддержания и восстановления лесов, как одна из самых насущных для сохранения жизни на земле, была обозначена им в то время, когда человечество еще особо не задумывалось о глобальных последствиях своей деятельности. Теперь же, когда угроза глобальных катастроф вышла на первый план для всего мирового сообщества, мы можем по-новому взглянуть на подвижнический труд тех ученых, которые посвятили свою жизнь сохранению и приумножению природных богатств.
Кыргызстан – маленькая страна, но мы теперь осознаем, что под давлением человеческой деятельности и весь земной шар стал выглядеть не таким уж большим. Мы поняли, наконец, что наша планета вместе со всем ее населением, флорой и фауной, морями, горами, степями и пустынями представляет собой единое целое, и то, что происходит в маленькой стране, может когда-нибудь сильным эхом откликнуться на очень больших мировых пространствах. Поэтому еще раз отдадим дань уважения тем ученым, которые поняли это раньше других.
Имя П.А. Гана занимает особое место среди тех, кто внес значительный вклад в становление и развитие кыргызской
науки о природе. Всю свою жизнь Петр Алексеевич отдал сохранению и приумножению лесов. [8, стр. 5].
Начало научных исследований в области лесного хозяйства в Кыргызстане относят к 1947 г., когда вышло Постановление об организации Киргизской лесной опытной станции. Директором ее был назначен Петр Алексеевич Ган.
Располагалась она на северной окраине города, в Карагачевой роще, в небольшом саманном доме. Коллектив станции, включая директора, состоял всего из шести человек. Все сотрудники имели лесоводственное образование, но среди них не было еще ни одного с ученой степенью.
[5, стр. 6]. В 1966 г. Киргизская лесоопытная станция была реорганизована в Отдел леса и передана из системы сельского хозяйства в республиканскую Академию наук в качестве самостоятельного научного подразделения в составе Института биологии. Все это время, начиная с 1947 и по 1989 гг., П.А. Ган был бессменным руководителем научного коллектива и возглавлял лесную науку в Киргизии. В 1990 г. Петр Алексеевич обосновал необходимость создания самостоятельного института лесного профиля, который бы занимался вопросами лесоведения и лесоводства во всех лесных фитоценозах Кыргызстана. В 1993 г. Петр Алексеевич ушел из жизни, а в 1996 г. Постановлением Президиума Национальной Академии Институту леса и ореховодства было присвоено имя доктора биологических наук, профессора, заслуженного деятеля науки Кыргызской Республики П.А. Гана.
Петр Алексеевич придавал большое значение защитной функции лесов, расположенных на склонах гор. При этом он .jpg "П.А. Ган. Конец 1940-х – начало 1950-х.")
подчеркивал, что благотворная роль лесов, произрастающих в Киргизии, сказывается и на территориях, лежащих далеко за пределами республики. Высокогорный характер Тянь-Шаня и Алая создает условия для конденсации и накопления здесь значительных запасов атмосферной влаги, которая, стекая с гор в виде поверхностного и внутрипочвенного стока, поступает в горные реки. «На территории Киргизии располагается бассейн Сыр-Дарьи, второй по многоводности реки в Средней Азии, которая несет свои воды до Аральского моря, орошая огромные площади прилегающих пустынь. Отсюда же стекает множество других рек (Чу, Талас и др.), которые снабжают водой прилегающие пустыни, превращая их в цветущие оазисы. Таким образом, возникновение богатейшей земледельческой культуры в условиях среднеазиатских пустынь и, в частности Киргизии, обязано наличию высокогорных цепей, в которых аккумулируется влага. В этих условиях особенно большая роль принадлежит горным склоновым лесам» [3, стр. 5].
Разведение и возобновление лесов является очень трудоемким и длительным процессом. Так, несмотря на то, что наибольшие площади в республике заняты можжевеловыми или арчовыми лесами, арча является одной из самых медленно растущих и долговечных пород. Некоторые экземпляры доживают до 2000 лет, являясь самыми большими долгожителями среди деревьев в нашей стране. Обычно в 50–60 лет ее высота достигает всего лишь 1,5–2 м. Эта порода исключительно трудно возобновляется. Семена на дереве созревают 2 года, годность семян всего лишь 15–20 %, а для того, чтобы они проросли, нужно чтобы они почти год пролежали в почве, поэтому на первых стадиях исследований ученым потребовалось почти 50 лет, чтобы разработать методы искусственного выращивания арчовых культур.
Учеными-лесоводами Кыргызстана впервые для условий Средней Азии были разработаны и внедрены методы выращивания арчи в питомниках, методы выращивания сосны обыкновенной и лиственницы, рекомендации по созданию насаждений ореха грецкого в лесхозах Южной Киргизии, временные правила по проведению рубок ухода в лесах Кыргызстана. Большая заслуга Петра Алексеевича состоит в том, что он создал сеть лесных опытных хозяйств, где можно было проводить стационарные длительные исследования в любой сезон года. С самого начала своей научной деятельности он доказывал, что без экспериментальной базы невозможны фундаментальные исследования. Поэтому и были организованы опытные хозяйства и опорные пункты во всех лесах Северной и Южной Киргизии. К 1980 г. на основании рекомендаций по методам создания культур ели тянь-шаньской и арчи создано свыше 30 тыс. га культур ели и 1 тыс. га арчи. Разработаны также методы создания плодовых плантаций грецкого ореха. В целом П.А. Ганом лично и в соавторстве составлен целый ряд рекомендаций по выращиванию сеянцев в питомниках, созданию лесных культур, защитному лесоразведению во всех лесных формациях Кыргызстана – еловых, арчовых, орехово-плодовых.
Организованное им Ак-Суйское (Теплоключенское) лесное опытное хозяйство до сих пор является основным поставщиком посадочного материала для озеленения курортной зоны Прииссыккулья, Бишкека, Каракола и других городов и населенных пунктов республики. По инициативе Петра Алексеевича созданы дендропарки на окраине Карагачевой рощи в Бишкеке и на побережье озера Иссык-Куль.
П.А. Ган широко известен и за пределами республики как инициатор, исследователь и пропагандист горного лесоразведения. Им опубликовано 76 работ, в том числе 8 монографий, 11 рекомендаций сельскохозяйственному и лесохозяйственному производству. Под его редакцией изданы 32 монографии. В 1992 г. вышла его статья о культурах сосны обыкновенной, опубликованная во Франции (Париж) в сборнике материалов международной конференции "Лесные продукты". Настольной книгой для научных работников и специалистов-лесоведов является его монография "Экологические основы интродукции и лесоразведения в поясе еловых лесов Тянь-Шаня" [3], где приведены подробные сведения о лесоразведении, интродукции и акклиматизации деревьев и кустарников в поясе еловых лесов. Она содержит данные исследований по 18 видам хвойных и 55 видам лиственных пород.
.jpg "Институт леса и ореховодства НАН КР им. Профессора П.А. Гана")
Институт леса и ореховодства НАН КР им. Профессора П.А. Гана
У Петра Алексеевича было много учеников. Под его руководством маленькая группа сотрудников лесной опытной станции, в основном состоящая из лесоводов, превратилась в полноценный коллектив специалистов разного профиля. Помимо лесоводов появились физиологи и биохимики растений, почвоведы, энтомологи, ботаники, гидрологи, метеорологи. Была создана лаборатория по защитному лесоведению, подготовлены и защищены 3 докторские и 14 кандидатских диссертаций. За личный вклад в увеличение лесистости Кыргызстана и подготовку высококвалифицированных кадров в 1991 г. он получил звание заслуженного деятеля науки Кыргызской Республики.
.jpg "Дендропарк на территории института леса и ореховодства")
.jpg "Дубовая аллея на территории института леса и ореховодства")
2. П.А. Ган – потомок барона Августа фон Гана, внучатый племянник Е.П. Блаватской
Имя Петра Алексеевича Гана известно не только в Кыргызстане, но и за пределами страны. Но долгое время, вплоть до перестроечного периода, была известна только официальная часть его биографии. Теперь же открылась и другая сторона жизни, которая прежде в течение длительного периода времени им тщательно скрывалась. И только соединив в единое целое то, что раньше было разделено в силу известных обстоятельств, можно получить полное представление о том, кем же на самом деле был Петр Алексеевич Ган – ученый, общественный деятель, интеллигент, аристократ духа…
Петр Алексеевич Ган родился 4 апреля 1916 г. и ушел из жизни 14 октября 1993 г., на 78-ом году жизни. Так случилось, что почти вся его жизнь пришлась на советский период времени. При нем образовался Советский Союз, и при нем же он распался. Семья, в которой родился Петр Алексеевич, в полной мере испытала на себе всю драматичность последствий революционных преобразований в России. И в то же время он сам прожил свою жизнь в служении советскому народу, науке, природе… Он был настоящим советским человеком в самом лучшем смысле этого слова, однако всю жизнь был вынужден хранить тайну своего происхождения, своей родословной – без надежды на то, что ее можно будет когда-нибудь открыть. Но вот внезапно рухнул тоталитарный режим, ушла в небытие власть коммунистической партии, и Петр Алексеевич смог наконец-то предать гласности то, что раньше так тщательно скрывалось. К сожалению, произошло это слишком поздно, и он не успел оставить каких-либо записей о своей семье, о том, что рассказывала о ней его мать, Софья Эмильевна. Но, к счастью, так случилось, что в 1991 г. состоялась встреча П.А. Гана с Е.В. Аливанцевой, сотрудницей Днепропетровского исторического музея им. Д.И. Яворницкого, заведующей научным отделом «Музейный центр Е.П. Блаватской и ее семьи», Президентом Благотворительного фонда «Центр Е.П. Блаватской». Елена Валентиновна приехала в Бишкек специально для того, чтобы познакомиться с потомком древнего аристократического рода Ганов, к которому относилась и наша выдающаяся соотечественница – основательница Международного теософского общества, писательница, философ Елена Петровна Блаватская (урожденная Ган). Результатом этой встречи стала подробная автобиография, написанная Петром Алексеевичем, и его устный рассказ о предках, их истории и драматических событиях, произошедших в жизни его родителей.
Е.В. Аливанцева напишет позже о своем впечатлении от этой встречи: «Потомок старинного рода, внучатый племянник
Е.П. Блаватской жил в Академгородке в небольшом домике с палисадником, утопавшем в цветах, за которыми трепетно ухаживала его жена. Доктор биологических наук, главный научный сотрудник Отдела леса Института биологии Академии наук Киргизии Петр Алексеевич Ган запомнился высоким, красивым, полным жизнеутверждающей энергии, ума и доброты человеком» [1, стр. 51]. Петру Алексеевичу было в то время 75 лет.
Его общая с Блаватской родословная восходит к XVIII в. П.А. Ган, как и Е.П. Блаватская, является потомком барона Августа Гана (1729 или 1730–1799), приехавшего в Россию во времена Екатерины Великой и оставшегося здесь навсегда, став родоначальником российской линии немецких аристократов. Документы, собранные Е.В. Аливанцевой с сотрудниками, свидетельствуют, о том, что в 1757 году из Мекленбурга в Петербург приехали по приглашению царского правительства Густав Ган фон Роттенштерн-Ган и Вильгельм Ган фон Роттенштерн-Ган – представители старинного немецкого аристократического рода, восходящего, по семейному преданию, к женской линии династии Каролингов и германским рыцарям-крестоносцам. Густава Гана в России стали звать Августом Ивановичем. В российских государственных архивах сохранились документы, относящиеся к деятельности Августа Гана в России (Послужной список Августа Гана. РГИА. Фонд 1289. Опись 16. Дело 19, Дело 47. Жалованная грамота на дворянство Августу Гану. 9 декабря 1791 г. РГИА. Фонд 1343. Опись 19. Дело 570. Цит. по [1, стр. 48]). Он родился в Анхальт-Цербсте, и есть предположение, что с детства был знаком со своей сверстницей, принцессой Анхальт-Цербстской, будущей императрицей Екатериной II, из рук которой позже получил высокую должность Санкт-Петербургского почт-директора, чин действительного статского советника, российское дворянство и герб, а также пожалованные земли (в том числе в Приднепровье).
Многочисленные дети и внуки Августа Гана занимали значительные посты в Российской империи и верно служили 
новому отечеству. Один из сыновей Августа Ивановича – Алексей Августович (около 1780–около 1830), дед Е.П. Блаватской и прапрадед нашего Петра Алексеевича, был генерал-лейтенантом, прославленным боевыми подвигами и увенчанным орденами России [1, стр. 48]. У него родилось восемь сыновей. Один из них, Петр Алексеевич (1799–1873 или 1875) – был отцом Е.П. Блаватской, другой, Алексей Алексеевич – прадедом Петра Алексеевича Гана, нашего современника и земляка. Вообще имена Петр и Алексей часто встречаются в роду Ганов, поэтому сочетания Алексей Петрович и Петр Алексеевич возникали из поколения в поколение. Сложилась такая традиция, что по линии Алексея Алексеевича Гана первого сына в семье всегда называли Алексеем или Петром. Правда, в Киргизии эта традиция была нарушена, и сын Петра Алексеевича, Алексей Петрович, назвал своего первенца Александром.
Е.В. Аливанцева пишет, что, согласно семейным преданиям, Алексей Алексеевич Ган (даты жизни не установлены) был выпускником Сухопутного императорского кадетского корпуса, членом Южного общества декабристов, высланным на безвыездное жительство в родовое имение отца – близ села Шандровка Екатеринославской губернии. Здесь у него родилось пятеро детей (два сына и три дочери) [1, стр. 50].
Один из его сыновей, Петр Алексеевич Ган (1864 или 1865 – 1915) был двоюродным братом Блаватской и дедом нашего Петра Алексеевича. После смерти отца он унаследовал родовое имение Ганов близ села Шандровка в Екатеринославской губернии, в котором часто бывал отец Е.П. Блаватской с семьей и детьми. Петр Алексеевич был гусаром, рано вышел в отставку и затем занимался своим имением в с. Шандровка. У него был конный и лесозавод. В Алупке он построил большую и красивую дачу. Сейчас уже известно, что П.А. Ган был значительной фигурой на Екатеринославщине. В начале ХХ столетия он стал предводителем дворянства Новомосковского уезда Екатеринославской губернии, губернским гласным, почетным мировым судьей. Он был прекрасным хозяином, его работа по разведению овец редкой испанской породы была удостоена малой серебряной медали в области животноводства на Екатеринославской Южно-Русской областной сельскохозяйственной, промышленной и кустарной выставке в 1910 году. Кроме того, П.А. Ган был членом совета Екатеринославского музея им А.Н. Поля, коллекционером, любителем-археологом и другом выдающегося украинского ученого, историка и археолога, этнолога и писателя Дмитрия Ивановича Яворницкого (1855-1940), который упоминает имя П.А. Гана в числе местных дворян, оказывавших помощь в проведении археологических исследований на территории их уездов, связанных с раскопками вдоль левого берега реки Орели – там, где некогда проходила граница между оседлым и кочевым населением. Многие из дворян уездов, на территории которых проводились раскопки курганов и городищ, поддержали эти исследования и представили, каждый в собственном имении, все средства для раскопки курганов.
П.А. Ган и Е.П. Блаватская на генеалогическом древе
российской линии Ганов
Д.И. Яворницкий пишет в «Трудах тринадцатого археологического съезда»: «Многие из господ местных землевладельцев с редким сочувствием отнеслись к делу изыскания старины и при первом моем появлении давали от себя и деньги, и людей, и волов, и лошадей, и полное продовольствие для раскопок на их земле курганов, наперед также отдавая и самые предметы древности в Екатеринославский музей имени А.Н. Поля (ныне Днепропетровский исторический музей им. Д.И. Яворницкого. Прим. Н.К.). Таким образом в течение трех лет мне пришлось работать на левой стороне Днепра у различных владельцев: князя Н.П. Урусова в д. Ундол-Степановке; Н.Н. Крашенинникова в с. Бузовке; А.С. Деконского в той же Бузовке; С.А. Ильяшенка в с. Афанасьевке; М.Н. Лалаша в Татарбранке; П.А.Гана в с. Шандровке – все шесть вдоль р. Орели, Новомосковского и последняя Павлоградского уезда…» (Цитир. по [1, стр. 52]). Кроме предметов древности, найденных при раскопках, П.А. Ган передал в музей также нож редкой работы и фрагмент старинной ткани, принадлежавшие его прадеду Августу Гану.
Имя П.А. Гана и в настоящее время упоминается в числе тех, кто внес значительный вклад в формирование коллекций музея: «В течение 1902-1912 гг. музею отошли древности бывшего Общественного музея, коллекция исторических памятников А.Н.Поля, предметы с собраний многих местных коллекционеров, историков, краеведов и природоведов: Алексеева Г.П., Гана П.А., Левенсона В.Я., Акинфиева И.Я., Пронина П.П., Сочинского П.М. и многих других. В 1905 г. в музей влились археологические, этнографические, запорожские и церковные материалы, собранные для выставки, организованной к XIII Археологическому съезду, а в 1910-1911 гг. – часть экспонатов Южнороссийской промышленной, сельскохозяйственной и кустарной выставки, что проводилась в Екатеринославле летом 1910 г. Все эти музейные предметы распределялись по следующим отделам: доисторический, скифский, греческий, тюркский, запорожский, церковный, этнографический, природный и архивный (археографический)» [4, стр. 2]
У П.А. Гана было два сына: Алексей и Константин. Константин учился и жил в Англии. Окончил Оксфордский университет и остался в Европе; позже его сын Георгий Константинович Ган жил в США. Алексей Петрович Ган (даты жизни не установлены) оставался возле отца. В 1915 году А.П. Ган женился на Софье Эмильевне Дандре (1889 – 1986), правнучке К. Разумовского, представительнице семьи обрусевших французских дворян, у которых на Полтавщине (как и у мужа Е.П. Блаватской) было родовое имение.
Мать Софьи Эмильевны, Елизавета Дмитриевна Дандре была, как записала со слов Петра Алексеевича Е.В. Аливанцева, «теософкой, вегетарианкой, поклонницей Е.П. Блаватской и одним из руководителей теософского общества на Украине. Кроме того, бабушка была в родстве со знаменитой теософкой Каменской» [1, стр. 53].
В конце 1915 года П.А. Ган ушел из жизни, и его дети вступили в наследство. Шандровское имение на Приднепровье и дача в Алупке перешли в ведение его сына Алексея. Вскоре после женитьбы А.П. Ган решил сделать ремонт-реконструкцию обветшавшего родового дома, а жену перевез на дачу в Алупку. Сюда же были перевезены мебель, родовые портреты, архив и другие семейные реликвии. Здесь, в Алупке, в 1916 году у Алексея и Софьи Ганов родился сын – будущий профессор-лесовод Петр Алексеевич Ган.
В 1917 г. нагрянула революция, а затем и гражданская война. С самого начала гражданской войны, в 1918 г., А.П. Ган выступил на стороне Белой гвардии и в результате был вынужден эмигрировать в Париж. К этому времени Софье Эмильевне было около 28-29 лет, а маленькому Пете едва исполнилось 2 года. Известно, что во Франции А.П. Ган долгие годы работал в Версале садовником и в силу обстоятельств того времени больше никогда не встречался с женой и сыном, оставшимися в Крыму [1, стр. 53].
В 1925 г. последовало изъятие дачи в Алупке «в пользу государства», Софья Эмильевна с сыном переехала к родственникам, жившим неподалеку. В 1927 г. дом, в котором они жили, был разрушен землетрясением, и мальчика отвезли в Полтаву к бабушке Дандре. В 1930 г., когда развернулась кампания по отделению церкви от государства и началось ограбление и уничтожение храмов, Софья Эмильевна встала на защиту церкви в Алупке, написав заявление с просьбой о ее сохранении. Это заявление было подписано многими верующими. В результате Софью Эмильевну за антисоветскую агитацию приговорили к ссылке и выслали в село Кобь Иркутской области. Петру Алексеевичу в то время исполнилось 14 лет. После ареста матери его бабушка О.К. Ган отвезла его в г. Воронеж к своему двоюродному брату А.В. Беккеру [5, стр. 5]. Там он прожил два года и затем после окончания 7 классов в 1932 г. поехал работать в совхоз Михайловский Воронежской области. В декабре 1934 г. Софья Эмильевна была освобождена и переехала жить в г. Новосибирск. Петр Алексеевич сразу же переехал к ней. Сохранился членский билет профессионального союза работников начальной и средней школы РСФСР, выданный в 1936 г. С.Э. Дандре, в котором указано: «Профессия – учительница. Производственный стаж – с 1931 г. Год вступления в союз – 1934» [6]. Это позволяет сделать вывод о том, что через год после высылки в Сибирь Софье Эмильевне было разрешено работать в школе, а в профсоюз она вступила уже после освобождения.
А вот как пишет Петр Алексеевич об этом периоде в официальной автобиографии в начале своей научной деятельности в Киргизии: «Я, Ган Петр Алексеевич, родился в 1916 году в г. Алупка Крымской АССР. В 1918 году мать разошлась с отцом, и я воспитывался матерью, учительницей средней школы. В 1930 году мать вышла замуж, а я переехал в г. Воронеж к дяде, который в то время был замкомполка по МТО. В 1932 году окончил семилетку и работал в совхозе Воронежской области. В 1934 г. выехал в г. Новосибирск к матери, которая в это время была завучем в Ерестимской НСШ. В том же году поступил на курсы по подготовке в ВУЗ и после их окончания в 1935 г. поступил в Сибирский лесотехнический институт в г. Красноярске на факультет “Лесное хозяйство”. В 1941 г. с отличием окончил институт» [6].
В графе «национальность» Петр Алексеевич писал – русский. Ниже приведен фрагмент автобиографии, написанной в 1986 г. Интересно, что в биографии, отправленной в 1992 г. Е.В. Аливанцевой, Петр Алексеевич по отношению к Софье Эмильевне уже не употребляет слово «мать», а только нежное «мама».
Фрагмент автобиографии. Написанный А.П. Ганом в 1986 году.
Только знание реальной ситуации в Крыму во время гражданской войны и в последующие годы позволяет понять, что «уход» отца из семьи в 1918 г., «замужество» матери в 1930-м – все это было связано с героическими поступками родителей Петра Алексеевича, направленными на спасение Родины и Веры. А переезд юного Петра к дяде в Воронеж обусловлен не отчуждением, возникшим, как можно подумать, между матерью и сыном в связи с ее замужеством, а стремлением родственников спасти его от клейма сына «врагов народа». Кроме того, на Украине в это время свирепствовал голод, но на Воронежскую область и Крым, который тогда относился к России, он не распространился. По-видимому, еще и по этой причине Петра Алексеевича не оставили на Украине в Полтаве у бабушки Е.Д. Дандре. В 1934 г. П.А. Ган, переехав к матери в г. Новосибирск, поступил на подготовительные курсы с целью дальнейшего поступления в вуз, а в сентябре 1935 г. поступил в Сибирский лесотехнический институт (г. Красноярск) на лесохозяйственный факультет. Вызывает восхищение, что, имея за плечами семилетнее школьное образование и одногодичные подготовительные курсы, он смог окончить институт с отличием. Дипломный проект защитил на тему: «Графический метод определения текущего прироста на сосновых срубленных деревьях» [6].
Обращает на себя внимание дата выдачи диплома об окончании института – 23 июня 1941г.
Судя по оценкам, выставленным в выписке из зачетной ведомости, прилагаемой к диплому о высшем образовании, Петра Алексеевича не особо привлекали технические науки, высшая математика, физика, химия, да и по основам марксизма-ленинизма выставлено «хорошо», но зато «отлично» – по иностранному языку, военной подготовке, геологии и по всем специальным предметам. Хотя позднее, в 1954 году, он с отличием окончит двухгодичный вечерний Университет марксизма – ленинизма при Пушкинском городском комитете КПСС. Но в компартию вступит только в 1971 г., когда ему уже будет 55 лет.
У Петра Алексеевича был скорее гуманитарный склад ума. Он хотел быть артистом и даже со своей будущей женой Александрой Ивановной познакомился в кружке художественной самодеятельности. Говорят, что он поступил в институт по совету Софьи Эмильевны, когда она сказала ему: «Лучше быть хорошим инженером, чем плохим артистом».
Женился в 1941 г., а в 1943 г. у него уже было двое детей. В октябре 1943 г. был освобожден от работы в связи с призывом в РККА. В начале 1944 г. был мобилизован в действующую армию (имеется запись в военном билете о том, что 23 февраля 1944 г. П.А. Ган принял военную присягу). Служил в Гвардейском кавалерийском полку старшим писарем штаба полка. Прошел через половину Европы до Берлина, побывав, таким образом, на исторической родине своих предков. Его путь отмечен военными наградами: «За боевые заслуги», «За освобождение Варшавы», «За взятие Берлина», Орден Красной Звезды. Судьба хранила его. В военном билете в графе о ранениях и контузиях записано: «Не имеет». В ноябре 1945 г. был демобилизован и по направлению Министерства лесной промышленности СССР направлен на работу в Киргизию, где в это время жила его мать [5, стр. 6].
В декабре 1945 г. П.А. Ган был назначен техноруком Узгенского лесного хозяйства, и почти сразу же, в феврале 1946 г., переведен на должность директора Узгенского леспромхоза. А в ноябре 1947 г. был назначен на должность директора лесной опытной станции в г. Фрунзе.
Как руководитель он был многогранен – являлся не только администратором, хорошо разбирающимся в организационных вопросах, финансах, хозяйственных делах, но и был подлинно талантливым организатором науки. Дарование Петра Алексеевича как руководителя научного коллектива в полной мере проявлялось на заседаниях ученых советов, он всегда находил выход из тупиковых ситуаций, был высшим арбитром при решении научных споров, когда требовались богатый научный опыт и широкая эрудиция. Он умел примирить оппонентов при обсуждении самых сложных и острых вопросов по тем или иным направлениям научных исследований. Его слово было самым авторитетным и решающим [5].
Петр Алексеевич был высокоодаренным человеком, яркой личностью. Это был интеллигент в полном смысле слова – высокообразованный, великодушный. Он всегда каким-то особым образом выделялся из своего окружения. Его влияние на коллектив было благотворно: созданием благоприятной служебной обстановки он обеспечивал всем своим ученикам и коллегам условия для творческого роста. Он умел гасить конфликты, вникать в жизненные обстоятельства сотрудников и помогать выходить из сложных ситуаций. Не было случая, чтобы он позволил себе действовать командными, диктаторскими методами. Все указания, замечания он делал в тактичной форме, а если приходилось отказывать сотрудникам в чем-либо, то делал он это удивительно деликатно.
П.А. Ган был жизнелюбив и оптимистичен вопреки нередко возникавшим жизненным неурядицам и бедам, отличался широким кругом интересов.
Военная служба в кавалерии привила ему любовь к лошадям, в которых он понимал толк, и поэтому он постарался завести в опытных хозяйствах хороших и даже породистых лошадей. Общеизвестна его любовь к собакам, особенно охотничьим, которых он держал постоянно. Увлекался охотой и рыбалкой. Любил природу. Занимался фотографией, киносъемкой.
П.А. Ган обладал ораторским даром, который проявлялся во всех его публичных выступлениях – будь то ученые советы, годичные собрания Академии наук, всесоюзные форумы или любые другие мероприятия. Он обладал и прекрасным даром художественного слова, мог часами по памяти декламировать "Мцыри" и "Демона" М.Ю. Лермонтова, главы из "Евгения Онегина" А.С. Пушкина, многие стихотворения А.Н. Апухтина и А.К.Толстого. Все это делалось экспромтом, без какой-либо подготовки. Декламировал он и вечерами в экспедициях, находясь в горах. Именно этот дар чтеца-декламатора делал его украшением коллективных празднеств. Петр Алексеевич и сам сочинял стихи. До нас дошло всего одно из его лирических стихотворений [5, стр. 26]. Очевидно, что оно было навеяно какими-то событиями в его личной жизни, неизвестными нам, но оставившими глубокий след в его душе. В этом небольшом стихотворении ощущается такое пронзительное предчувствие разлуки, такая щемящая грусть и покорность судьбе, и в то же время необыкновенная трепетность и нежность, что оно отзывается тихой грустью и болью в сердце читателя:
Последние минуты. Расставанье!
Мелькнул твой силуэт, улыбка, взмах руки.
И грустно стало мне, что кончились свиданья,
И вновь увидимся ли где-нибудь в пути?
Одним мгновением вся радость пролетела.
Взаимных летних снов короткая пора.
И белой пеленой зеленый лес одела,
Не вовремя нахлынув к нам, зима.
А мне хотелось все бродить с тобой по лесу,
Вновь испытать в душе волненье сладких мук
И рой чудесных снов, и радость вдохновенья,
Но выпал снег
П.А. Ган был щедро наделен многочисленными талантами. Но судьба строго спрашивает с тех, кого любит. Жизнь П.А. Гана была наполнена многими драматическими событиями. Октябрьская революция и гражданская война разрушили семью его родителей, оставили его самого без отца. Много лет ему пришлось жить под угрозой быть объявленным сыном врага народа. Неизгладимый след в его душе оставила Великая Отечественная война, в которой ему пришлось принять непосредственное участие. Он видел жестокие бои, восхищался героизмом своих товарищей... Но нечто другое потрясло его тогда, в молодости, и воспоминание об этом сохранилось у него на всю жизнь. Это – внезапное пробуждение в экстремальных обстоятельствах неконтролируемых звериных инстинктов, беспредельной жестокости в человеке, о существовании которых он раньше и не подозревал. Видимо, именно в то время он, внук двух бабушек-теософов, начал задавать самому себе философские вопросы о смысле жизни и о глубинной сущности человека. Позднее он напишет об этом в небольшом рассказе под названием «Погоня» (Цит. По [5, стр. 32]):
«Пересиливая себя, я поднялся и подошел к убитому.
Желтое худое лицо, густо заросшее многодневной сухой щетиной. Открытый рот и большие серые глаза, устремленные вверх застывшим взором. Человек, еще несколько минут назад стрелявший в меня, а может быть, и убивший старшину ветслужбы. Кто он? Чей муж, отец, дедушка? Кого горько будут оплакивать родные?..
Прошли дни, недели, месяцы. И я стал убеждаться, что тогда месть и жестокость затуманили мой разум, и пытался понять, откуда это во мне?»
И далее: «Я никогда не считал себя трусом и подтверждение тому мои боевые награды. Но тогда… после погони я испугался самого себя. Кто воспитал во мне эту нечеловеческую жестокость? Эти звериные инстинкты? Может, тот призывный клич пролетарского писателя, услышанный в юношестве: “Если враг не сдается, его уничтожают!”
Ответа не было. Да навряд ли мог быть.
…Время все больше и больше отдаляло меня от погони, но тем чаще мои пули, поразившие тогда беглеца, били рикошетом в самое сердце, оставляя в моем сознании незаживающую рану» (Цит. По [5, стр. 33-34]).
В 1973 г. Петру Алексеевичу пришлось пережить внезапную смерть жены, Александры Ивановны, настигшей ее в возрасте 56 лет. А в 1986 г. и смерть любимой матери.
Через несколько лет после смерти Александры Ивановны П.А. Ган женился во второй раз, на М.Г. Моисеевой, бывшей, как и он, биологом. Она специализировалась на ландшафтной архитектуре и фитодизайне, защитила в последствии кандидатскую диссертацию.
Жизнь П.А. Гана практически вся прошла в годы советской власти. Как было выжить и не утратить себя, как сохранить любовь к Родине после того, что пришлось пережить семье? Сколько завистников и недоброжелателей оказывалось на пути! Писались жалобы, доносы… Один из них был отправлен на имя самого Генерального секретаря Коммунистической партии Советского Союза – Л.И. Брежнева. Вслед за этим появилась критическая статья в газете. Все это очень больно ранило сердце. Вся нелепость обвинений становится особенно очевидной сейчас, когда общество избавилось от тоталитарного вмешательства партийной системы во все сферы жизни человека. Но личности такого уровня, как Петр Алексеевич, всегда являются своеобразной лакмусовой бумажкой для тех, кто их окружает. Возле такого человека особенно ярко проявляются как высокие, так и самые низкие качества окружающих его людей. Кто сейчас помнит об этих завистниках и клеветниках, кто знает их? А личность Петра Алексеевича Гана, достойного представителя своей династии, озаренная кровным родством с Е.П. Блаватской, привлекает все больший и больший интерес как ученых, так и общественности.
3. Парный женский портрет «Две Елены»
Во время встречи с Е.В. Аливанцевой в 1991 г. П.А. Ган передал Музейному центру Е.П. Блаватской часть реликвий своей семьи. Особую ценность среди них представлял старинный парный женский портрет «Две Елены». До перевозки в
Алупку он многие годы висел в шандровском имении на самом почетном месте и был гордостью семьи – Ганы передавали его из поколения в поколение как особую семейную ценность. Петру Алексеевичу о портрете «Две Елены» рассказывали мать и бабушка, а те в свое время слышали этот рассказ от самих Ганов. Они с гордостью говорили о том, что на этом портрете изображены знаменитая русская писательница Елена Андреевна Ган (из рода Долгоруких-Фадеевых), бывшая замужем за капитаном артиллерии Петром Алексеевичем Ганом, и ее старшая дочь, всемирно известная основательница Международного теософского общества, автор теософских трудов, писательница и философ Елена Петровна Ган, в замужестве Блаватская. Несмотря на бурные события ХХ в., этот портрет и другие семейные реликвии чудом уцелели, П.А. Ган по поручению своей матери разыскал их в Крыму и перевез в Бишкек (тогда Фрунзе). И вот этот портрет, а также портрет своего прадеда А.А. Гана Петр Алексеевич подарил Музею, с которым когда-то активно сотрудничал его дед, Петр Алексеевич Ган. «Так, волею потомка Е.П. Блаватской портреты, совершив долгое и драматическое путешествие, вернулись на Приднепровье. Вернулись в музей, которому дед профессора в 1905 году подарил реликвии Августа Гана, каменную половецкую бабу и предметы археологических раскопок в Шандровке» [1, стр. 55].
О том, какое значение имел этот дар для укрепления позиций Музейного центра в Днепропетровске, пишет Е.В. Аливанцева: «В 1991-м, когда перспективы создания музея, казалось, были определены и мы не предполагали, что потребуются годы борьбы за Дом и за саму идею Музейного центра, был получен этот бесценный дар от потомков Е.П. Блаватской.
Портрет “Две Елены” стал символом и залогом того, что проект Музейного центра Е.П. Блаватской и ее семьи будет реализован» [1, стр. 56].
Неизвестный художник. Две Елены.
Е.А. Ган и Е.П. Ган (Блаватская). 1844-1845.
В настоящее время Е.П. Блаватская известна как выдающийся мыслитель и общественный деятель мирового масштаба, основательница Международного теософского общества. Но в советское время не только пропаганда, но и изучение трудов Е.П. Блаватской сурово преследовалось. После августовских событий 1991 г. и последующего распада Советского Союза стало возможным более широкое издание трудов Е.П. Блаватской – теперь уже на постсоветском пространстве.
4. «Я раб своей судьбы…»
В библиотеке П.А. Гана оказалась книга его великой родственницы «Из пещер и дебрей Индостана», изданная в 1991 г. и попавшая к нему в ноябре этого же года. Так, только на 76-м году жизни у Петра Алексеевича появилась возможность непосредственно познакомиться с теми идеями, распространению которых посвятила свою жизнь не только Елена Петровна Блаватская, приходившаяся ему троюродной бабушкой, но и его родная бабушка – Елизавета Дмитриевна Дандре. Примечательно, что эта книга, написанная в 1880 г., была при жизни Е.П. Блаватской одним из первых произведений, предназначавшихся для русского читателя и написанных на русском языке. Она же стала одной из первых и 110 лет спустя.
По словам вдовы П.А. Гана, Маргариты Георгиевны Моисеевой, Петр Алексеевич не придавал особого значения своим многочисленным наградам. С людьми держался очень просто, приветливо. Но всегда был очень сдержанным, когда речь шла о его мировоззрении. Он также никогда на людях не говорил о своем происхождении. Но дома, по вечерам, они с Софьей Эмильевной садились в кресла друг против друга и вспоминали о своем прошлом – они «становились графами»... Говорили о предках Петра Алексеевича, о его отце, об истории семьи, о теософии. Софья Эмильевна рассказывала о его знаменитой родственнице Е.П. Блаватской, о своей матери, которая была в свое время одним из руководителей теософского общества на Украине, и о многом другом, что она могла доверить только своему сыну. М.Г. обычно не участвовала в этих разговорах, но слышала, о чем они говорили. Она с восхищением отмечала, что их разговор всегда заканчивался словами о том, что, несмотря ни на что, жизнь прекрасна и так интересна! И никаких жалоб и уныния!
Когда в России было организовано Дворянское общество, Петр Алексеевич написал письмо его руководителю. Вот фрагмент из этого письма: «Всю свою жизнь свято храню дворянскую честь. Никогда никому не сделал умышленного зла, за которое мне было бы стыдно. Всегда стремился в меру своих сил делать добро, и все свои знания, способности отдавал на благо своей страны. Во имя сохранения жизни и возможности нормально работать хранил в тайне свое происхождение. Если Вы сочтете возможным, прошу Вас зачислить меня в организуемое общество. Может быть, я из своего далека смогу чем-нибудь помочь» (Цит. По [5, стр. 5]).
С 1 января 1991 г., накануне своего 75-летия, Петр Алексеевич «в связи с возрастом перешел на менее ответственную должность – главного научного сотрудника» [1, стр. 54].
А 14 октября 1993 г. П.А. Гана не стало – не выдержало сердце. Говорят, что он хотел, чтобы его похоронили в лесу, на территории Теплоключенского заповедника, созданию которого он посвятил лучшие годы своей жизни. Но судьба распорядилась так, что он был похоронен на Юго-Западном кладбище г. Бишкека, рядом со своей матерью, которая была надежной опорой в его жизни, и которую он бесконечно любил. Он пережил ее всего на семь лет. К сожалению, на надгробии неверно указан год рождения Петра Алексеевича – 1918 вместо 1916.
Надгробный памятник С.Э. Дандре выполнен в форме большого креста, на котором изображен другой, маленький крест – с тремя перекладинами, как символ тех жизненных ступеней, тех тяжелых испытаний, через которые пришлось пройти этой мужественной женщине. И своим отношением ко всем невзгодам, что выпали на ее долю в течение долгой, почти столетней жизни, она заслужила счастье прожить последние годы рядом с любимым сыном, наблюдая за его успехами, радуясь им и вливая в него новые и новые духовные силы.
.jpg "Арача возле памятника П.А. Гану")
На гранитном камне, установленном на могиле П.А. Гана, можно было бы выбить слова, принадлежащие ему самому [5, стр. 25]:
Я раб своей судьбы,
Я раб своей страны,
Я раб всегда, во всем…
И дальше буду раб,
Нагруженный осел…
И сбросить не могу
Весь груз, что я несу.
Он вросся в мозг и горб,
И я его терплю.
Ничтожный раб забот,
О, как бы я хотел
Хоть раз легко вздохнуть,
Не думать ни о чем.
Заключение
Известный русский художник и мыслитель Н.К. Рерих писал в одной из своих статей: «Поистине, в самой задаче оживления пустынь есть устремление к прекрасному будущему. Познавание, оживление, процветание – всегда будут неотложным заданием человечества». П.А. Ган всю свою творческую жизнь посвятил выполнению этого задания. Он состоял членом различных природоохранных организаций, неоднократно являлся участником ВДНХ СССР и дважды награждался серебряными медалями, был награжден дипломом ВДНХ Кыргызской Республики и нагрудным знаком «Передовик охраны природы», регулярно выступал с докладами по местному и союзному телевидению, радио и с газетными статьями. Читал курс лекций по лесоводству в сельскохозяйственном институте. В последние годы был членом специализированного Ученого совета по защите диссертаций лесоводственного профиля в Среднеазиатском регионе (г. Алма-Ата).
Развивая лесную науку, проводя просветительскую деятельность, П.А. Ган призывал к борьбе с наступлением пустынь на горные склоны Тянь-Шаня: «Говоря о лесах Киргизии, следует напомнить, что горная страна Тянь-Шань, часть которой занимает Киргизия, возвышается среди необъятных пустынь и несет на себе отражение пустынного климата. Влияние пустыни сказывается и на лесах, которые в горах Тянь-Шаня образуют пояс только на северных затененных склонах, где выпадает значительное количество осадков. Но и здесь леса все время подвергаются периодически наступающим засухам. Недостаток увлажнения неблагоприятно влияет на естественное возобновление лесов, которое в большинстве случаев отсутствует или очень затруднено… Исключительная суровость условий, в которых растут наши леса, требует очень бережного к ним отношения» [2, стр. 32].
Вследствие распада Советского Союза в 1991 г. проблемы, связанные с природоохранной деятельностью, снова обострились. Институт леса и ореховодства, впрочем, как и Национальная Академия наук в целом, оказался в очень тяжелой ситуации. Уровень государственного финансирования не позволял в должной мере поддерживать и развивать программы, начатые много лет назад под руководством П.А. Гана. Но судьба оказалось благосклонной к продолжателям его дела. В 1995 г., через два года после ухода Петра Алексеевича из жизни, на помощь лесоводам пришла Швейцарская организация по развитию и сотрудничеству «Интеркооперейшн» в Кыргызстане. По ее инициативе была разработана Кыргызско-Швейцарская программа поддержки лесного хозяйства, которая непрерывно осуществляется в течение 13-ти последних лет [7, стр. 4] А чтобы человеческая деятельность в сфере лесопользования была более эффективной и при устойчивом использовании ресурсов леса не наносила вред лесному хозяйству, в 2003 г. была создана Ассоциация предприятий по переработке продуктов леса КР. Снова начало уделяться больше внимания уходу за лесом, санитарным рубкам, посадке и посеву лесных культур, выращиванию саженцев, развитию пчеловодства, животноводства, садоводства. И есть надежда, что бесценное наследство, оставленное Кыргызстану П.А. Ганом – леса и наука о том, как их выращивать и беречь, будет сохранено и приумножено.
Автор выражает признательность всем, кто предоставил информацию и архивные материалы, связанные с именем П.А. Гана: Аливанцевой Е.В., заведующей научным отделом «Музейный центр Е.П. Блаватской и ее семьи» в Днепропетровске; Бурмистрову В.Ф., бывшему сотруднику Института леса и ореховодства им. П.А. Гана НАН КР; Десятниковой Г.Н., ученице П.А. Гана; Моисеевой М.Г., вдове П.А. Гана; Щербининой Е.Н., ученому секретарю Института леса и ореховодства. Особая благодарность бывшей сотруднице Института леса и ореховодства Самусенко В.Ф., подготовившей книгу воспоминаний о П.А. Гане, которая была издана в Бишкеке в 1997 г. в серии «Классики кыргызской науки» [5].
Литература:.
1. Аливанцева Е.В. Елена Ган и Елена Блаватская. Неизвестный парный портрет // Культура и время. М.: МЦР; Мастер-Банк, 2006. № 2.
2. Ган П.А. Лес и его значение // Природа и человек, 1978.
3. Ган П.А. Экологические основы интродукции и лесоразведения в поясе еловых лесов Тянь-Шаня». – Фрунзе: Илим, 1970.
4. Капустiна Н.I., Бекетова В.М. Днiпропетровський iсторичний музей iм. Д.I. Яворницького, 1999.
5. Самусенко В.Ф. Петр Алексеевич Ган. Серия «Классики кыргызской науки».– Бишкек: Илим, 1997.
6. Семейный архив М.Г. Моисеевой.
7. ТимирбаевВ. И храм, и мастерская. Интервью директора ассоциации предприятий по переработке продуктов леса КР И.К. Жумаева // МСН. № 101. 25.12.2007.
8. Турдукулов Э.Т. П.А. Ган – основатель лесной науки в Кыргызстане. Рациональное использование и сохранение лесных ресурсов // Материалы Международной научной конференции, 3-7 октября 2006 г., г. Бишкек. Выпуск 21. – Бишкек: Илим, 2006.
В первый раз статья была опубликована 5.11.2013
(376)(17).jpg)
Похожие статьи:
08.05.2021 19:18
Лидия07-05-2021 14:29:01
4 апреля 2021 года исполнилось 105 лет со дня рождения профессора Петра Алексеевича Гана. Осенью Институт леса и ореховодства в Бишкеке планирует провести конференцию, посвященную памяти заслуженного деятеля наук Кыргызской Республики. Всю свою жизнь Петр Алексеевич Ган посвятил сохранению и умножению лесов, повышению их продуктивности и рациональному использованию и по праву являлся ведущим ученым и главным специалистом в области лесоведения и горного лесоводства в Кыргызстане.
Но что касается его родословной, то в опубликованной статье много неточностей.
Август Иванович Ган (Johann August von Hahn) (1724/1730–1799), которого в некоторых материалах о Е.П. Блаватской называют отцом генерал-майора Алексея Гана и ее прадедом, согласно Генеалогическому справочнику Эзельского рыцарства, родом из Мекленбурга, в середине XVIII века вместе с братом Вильгельмом эмигрировал в Россию. Потомки Вильгельма Гана остались в России и дальнейших сведений о них не имеется. Иоганн Август Ган является родоначальником линии, включенной в Эзельский дворянский матрикул, но баронского титула не имел. Как считают исследователи, в России известно более десяти родов Ган разного происхождения, в том числе курляндский рыцарский род фон Ган, имевший баронский титул.
На службу в России Август Ган вступил в 1757 году во время царствования не Екатерины II, а императрицы Елизаветы Петровны (1741–1761/1762 н.ст.). Служил по почтовому ведомству начал сначала в Санкт-Петербурге, затем почт-директором в Риге и позже в Санкт-Петербурге. В 1797 году император Павел I пожаловал Августа Гана в действительные статские советники и даровал за долговременную службу села и деревни в Тверской губернии. Через год, 30 октября 1798 года, указом Павла I Август Ган всемилостивейше уволен от всех дел по старости и болезням. Он скончался в 1799 году и погребен на Волковом лютеранском кладбище в Санкт-Петербурге.
Август Иванович Ган был трижды женат, однако, как следует из его послужного списка, среди его сыновей нет сына Алексея: Федор Августович (Friedrich August) (1767–1851), Карл Августович (Karl Otto) (1782–1833) и Александр-Леонгард (Leonhard) (1784–1832).
Основателем российской ветви рода фон Ган, к которому принадлежала Елена Петровна Блаватская, можно назвать ее деда, генерал-майора Алексея Федоровича Гана (1750/1751–1814). В существующей биографической литературе о Е.П.Блаватской имя генерала Алексея Гана встречается с разными отчествами. В картотеке профессора Э.Амбургера об иностранцах, живших и работавших в дореволюционной России, его немецкое имя – Axel Heinrich von Hahn и русское – Алексей Густавович (Aleksej Gust.). Однако в российских официальных источниках генерал известен как Алексей Федорович Ган. Согласно Э. Амбургеру, Алексей фон Ган происходил из балтийско-немецких дворян.
Родственные связи Алексея Федоровича Гана и Августа Ивановича Гана документально не подтверждаются.
Формулярный список А.Ф. Гана, полковника Гренадерского Сакена 1-го полка, от 1 июля 1799 года свидетельствует, что Алексей Федоров сын Ган, 48 лет от роду, лютеранского закона, кавалер военного ордена Св. Великомученика и Победоносца Георгия 4 кл. и ордена Св. князя Владимира 4 ст., происходил из эстляндских жителей. Отец его, полное имя которого не названо, иностранного [подданства], имел офицерский чин и был в Эстляндии крайскомиссаром. Свою службу Алексей Федорович Ган начал 1 января 1765 года рядовым в лейб-гвардии Преображенском полку. Чин генерал-майора получил при отставке 22 июля 1799 года. В 1801 году он вернулся на службу, получил назначение комендантом Каменец-Подольской крепости и оставался на этом посту до своей кончины в 1814 году.
Супруга А.Ф.Гана Елизавета Максимовна Ган, бабушка Елены Петровны Блаватской, происходила из эстляндского рода фон Прёбстинг (von Pröbsting).
В их семье было восемь детей. Это сыновья – Егор (1794/1795–1845), Александр (1795/1796–до 1846), Петр (1798–1873), Густав (1800–1859) и Иван (1810–1889). И три дочери – Елизавета (в замужестве Маркова), Анна (в браке Розалион-Сошальская) и Эмилия (Амалия, в браке Каленская).
Петр Алексеевич Ган – отец Елены Петровны Блаватской.
Александр Алексеевич Ган – прапрадед профессора Петра Алексеевича Гана, родной дядя Елены Петровны Блаватской.
Его сын Алексей Александрович Ган (1828–1899/1900) был женат на Наталье Петровне Ханыковой и приходился Елене Петровне двоюродным братом, а их дети – Мария (1856–1942), Наталья (1860–1941), Вера (?–?), Геннадий (1862–1934?) и Петр (1865–1915), построивший дачу в Алупке, – приходились ей, соответственно, двоюродными племянниками.
Имение Шандровка в Павлоградском уезде Екатеринославской губернии, ставшей родовым гнездом Ганов, согласно планам дач генерального и специального межевания, изначально принадлежало адмиралу П.И.Ханыкову и его супруге Екатерине Петровне Турчаниновой.
Более подробно с заметками к родословной Е.П.Блаватской можно ознакомиться в библиотеке на сайте Ярославского Рериховского общества «Орион» в разделе «Родословная. Родственники и потомки» Е.П.Блаватской:
http://yro.narod.ru/zaschitim/ blavatskaya-zashchita.html
Руслан Коломиец08-05-2021 21:11:01
Комментарий удален.
Администратор
Не понимаю, что за радость такая писать обо всем гадости.ВНИМАНИЕ:
В связи с тем, что увеличилось количество спама, мы изменили проверку. Для отправки комментария, необходимо после его написания:
1. Поставить галочку напротив слов "Я НЕ РОБОТ".
2. Откроется окно с заданием. Например: "Выберите все изображения, где есть дорожные знаки". Щелкаем мышкой по картинкам с дорожными знаками, не меньше трех картинок.
3. Когда выбрали все картинки. Нажимаем "Подтвердить".
4. Если после этого от вас требуют выбрать что-то на другой картинке, значит, вы не до конца все выбрали на первой.
5. Если все правильно сделали. Нажимаем кнопку "Отправить".