26 марта в 19:00 в Московском доме книги состоится презентация книги «Николай Рерих». Круглый стол «Наследие Николая Рериха – культурный мост между Россией и Индией» (Дели). Выставка Международного Центра Рерихов «Вселенная Мастера», посвященная 150-летию Н.К. Рериха, в Индии Выставка «Издания Международного Центра Рерихов» в Новосибирске. Новости буддизма в Санкт-Петербурге. Благотворительный фонд помощи бездомным животным. Сбор средств для восстановления культурной деятельности общественного Музея имени Н.К. Рериха. «Музей, который потеряла Россия». Виртуальный тур по залам Общественного музея им. Н.К. Рериха. Вся правда о Международном Центре Рерихов, его культурно-просветительской деятельности и достижениях. Фотохроника погрома общественного Музея имени Н.К. Рериха.

Начинающим Галереи Информация Авторам Контакты

Реклама



«Меня поразили ее глаза…». Сергей Целух


 

(Уильям Джадж о Елене Блаватской)

 

Уильям Куан Джадж. Журнал Слово 1912 год.

 Уильям Куан Джадж. Журнал Слово 1912 год.

 

Несколько слов о У.К. Джадже

О Е.П. Блаватской Уильям К. Джадж узнал в 1874 году, когда ему было 23 года. Джаджу попалась в руки книга Г. С. Олькотта «Люди с того света», которая перевернула его внутреннюю жизнь. Конечно же, он немедленно написал автору и попросил назвать адрес заслуживающего доверия медиума. В то время в Америке появился большой интерес к оккультизму, в печати велись постоянные дискуссии о нем. А эксперименты, проводившиеся на ферме братьев Эдди, с участием Блаватской и Олькотта, были предметом обсуждения большинства американских газет. Полковник Олькотт предложил ему в учителя Елену Блаватскую, как большого знатока и специалиста тайных наук. Встреча с настоящим оккультистом, преобразила Джаджа, она окрылила его новыми идеями и возможностями. Елена Петровна произвела на новичка такое огромное впечатление, что он безоговорочно стал ее учеником, теософом и другом на всю оставшуюся жизнь. Джадж вспоминал:

 

«Наша первая в этой жизни встреча с Е. П. Б. произошла в 1875 году в Нью-Йорке. Полковник Г. С. Олкотт позвонил мне, по её просьбе, из квартиры на Ирвинг Плэйс… Меня поразили её глаза, глаза человека, которого я знал в давно прожитых жизнях. Во время первой встречи она взглянула на меня, как бы узнавая, и с тех пор этот взгляд никогда не менялся… Это было так, как будто накануне вечером мы разошлись по домам, отложив на завтра задачи, требующие обоюдного участия. Мы были учителем и учеником, старшим и младшим братьями, стремящимися к одной цели». [1].

 

В сентябре 1875 года, по рекомендации Блаватской, Генри Олькотт предложил своим друзьям, в том числе и Джаджу, создать общество для изучения оккультизма, каббалы, эзотеризма и магии, словом – всех тайных наук, которые до этого были в глубоком подполье. Уильям Джадж, жизнерадостный молодой человек, идеалист и романтик, окрыленный поддержкой Блаватской, с большой радостью согласился. Он давно искал такого случая и такой дивной организации, которая смогла бы раскрыть его внутренние силы. Идея сразу была претворена в жизнь. Так было создано Международное Теософское Общество. Джадж стал одним из его организаторов. Долго не раздумывая, он с головой окунулся в это «неизвестное царство». Теософская, эзотерическая, оккультная науки настолько увлекли Джаджа и заставили работать его мысль, что он таки осилил книги Блаватской, освещающие мистику, теософию и оккультизм. Затем, по ее рекомендации, прочел работы Папюса, Элифаса Леви и других оккультистов. Как активного члена ТО, его избрали руководителем Теософского общества в Нью- Йорке.

 

Прошло время, и в 1878 году Блаватская с Олькоттом отбыли в Индию для создания Штаба Теософского Общества. Елена Петровна предложила Джаджу возглавить Нью-Йоркское Теософское Общество, не прекращая работы адвоката, с чем тот охотно согласился. Позже Е.П. напишет, что, несмотря на переезд руководителей Теософского общества в Индию, энтузиазм Джаджа по отношению к теософии и оккультизму не только не угас, а возобновился с новой силой. Джадж был «на подъеме», о чём свидетельствовали его письма, статьи, воспоминания, а также письма Олькотта и Блаватской к видным теософам Европы и Америки.

 

В конце 1883 года, по распоряжению Блаватской, Нью-Йоркское Теософское общество было преобразовано в «Арийскую Теософскую Ложу», и Джадж был избран её Президентом. Джадж запомнился членам Ложи как прекрасный лектор, обладавший большими знаниями и умом. Его лекции о карме, перевоплощении, оккультизму, другим тайным наукам, вызывали у слушателей повышенный интерес. В 1884 году, по просьбе Блаватской, Джадж отправился в Индию для временного исполнения обязанностей Президента ТО, поскольку у Елены Петровны ухудшилось состояние здоровья. Индийский климат пагубно повлиял на нее. Блаватская с Олькоттом срочно отправились в Европу.

 

В 1886 году «Арийская Теософская Ложа» была преобразована в Американское Отделение Теософского Общества. Е.П. настояла, на том, чтобы Джадж стал его Генеральным секретарём.

 

В 1886 году Джадж начал издавать ежемесячный теософский журнал «Путь» (англ. The Path), который существует и поныне. В 1888 году он помогал Е.П. в организации её Эзотерической школы. После смерти Блаватской, Джадж стал членом объединённого внешнего руководства Эзотерической школы.

Эллиот Коуз клевещет на Блаватскую и Теософское общество

1 июня 1890 года ежедневная газета «Нью-Йорк Сан» опубликовала редакционную статью о теософии. Материалы для публикации были предоставлены бывшим членом Теософского Общества профессором Эллиотом Коузом. В статье говорилось, что профессор Коуз «разоблачил ложь и мошенничество Блаватской, после того как она несколько лет морочила ему голову». Затем 20 июля 1890 года в воскресном приложении к «Нью-Йорк Сан» появилось обширное интервью с самим Коузом под заглавием - «Блаватская разоблачена», в котором он продолжил развитие тем, начатых в редакционной статье. Кроме Блаватской были упомянуты Олькотт и Джадж, которых Коуз назвал обманутыми Е.П.Б. и, в тоже время, ее добровольными сообщниками и идеологами мистических наук.

 

Адвокатами Блаватской было возбуждено два дела: одно против Коуза, второе против газеты. Им был предъявлен иск за нанесение морального ущерба в размере 50 тыс. долларов. Второе дело, о клевете на Теософское Общество Нью-Йорка, возбудил против газеты Джадж, с иском в размере 60 тыс. долларов. Именно иск Джаджа заставил «Нью-Йорк Сан», несмотря на смерть Блаватской, повернуть оглобли назад. В номере от 26 сентября 1892 года «Нью-Йорк Сан» поместила статью Джаджа, предварив её следующим собственным заявлением:

 

«На следующей странице мы помещаем статью, в которой м-р Уильям К. Джадж рассказывает о романтической и необычной жизни покойной г-жи Елены П. Блаватской. Мы пользуемся этим случаем, чтобы сказать, что статья д-ра Э. Ф. Коуза из Вашингтона, в которой содержались голословные обвинения личного характера в адрес г-жи Блаватской, а также её последователей, появилась 20 июля 1890 года на страницах „Сан“ в результате того, что редакция была введена в заблуждение. Эти обвинения, как выяснилось, не имели под собой веских оснований. Статья м-ра Джаджа снимает все вопросы относительно г-жи Блаватской, возникшие в связи с публикацией д-ра Коуза. Со своей стороны, мы хотим заявить, что выпады д-ра Коуза в адрес Теософского общества и лично м-ра Джаджа не подкреплены доказательствами, а посему их не следовало публиковать» [2].

 

В статье о Блаватской Джадж, как публицист и преданный теософ, пишет, что целью и задачей жизни Елены Петровны, было разбить кандалы, выкованные духовенством для человеческого разума. Она хотела, чтобы все люди поняли, что должны сами нести бремя своих грехов, каждый из них должен отвечать за свои поступки, и никто другой за них не может отвечать. Для их просвещения, Блаватская принесла на Запад древние восточные учения о карме и перевоплощении. Завершая свою статью, Джадж пишет:

 

«С 1875 года жизнь её состояла в одном неустанном стремлении привлечь в Теософское общество тех, кто способен бескорыстно трудиться, распространяя ту этику и философию, которые призваны осуществить идею братства человечества, доказывая подлинное единство и изначальную необособленность каждого существа. В своих книгах она преследовала ясно сформулированную цель — дать материал для интеллектуального и научного продвижения в этом направлении. Предложенная ею теория происхождения человека, его возможностей и предназначения, основанная на древних индийских источниках, отводит нам место гораздо более значительное, чем в подходе любой западной религии или науки. Согласно этой теории, каждому даны возможности развить в себе богоподобные силы и, в конечном итоге, стать сотрудником природы...» [3].

В жизни Джаджа произошла беда

После смерти Блаватской, точнее в 1893 году, между руководителями Теософского обществ, возникли разноглася. Ни Олькотт, ни новый президент Теософского общества Анни Безант, не поверили Джаджу, что лично ему передали свое послание Гималайские Махатмы. Джадж настаивал. Он утверждал, что это - правда, послание подлинное, в нем имеется подпись Махатм, и он ничего не выдумал. Но соратники стояли на своем: послание поддельное. Начались тихие затяжные бои. И лишь в июне 1895 года конфликт разрядился. Американская секция Теософского Общества во главе с Джаджем объявила о своей «полной и абсолютной автономии» и выделилась в независимое Теософское Общество Америки. А малочисленное Теософское Общество, возглавляемое Олькоттом, расположенное в Адьяре, стало именоваться Международным Теософским Обществом, которое существует и до настоящего времени.

 

Однако в жизни Джаджа произошла беда. Занимаясь адвокатскими делами, Джадж побывал в Южной Америке, где заразился тяжёлой формой малярии. Это была такая страшная, неизлечимая болезнь, от которой, как правило, умирали люди на двенадцатом году после заражения. Джадж знал об этом. Тем не менее никогда не оставлял главного дела своей жизни и трудился в полную силу. 1896 год был последним в его жизни. Чуда, конечно же, не произошло. Ровно в назначенный срок, 21 марта 1896 года Джаджа не стало. Талантливому теософу было всего 45 лет.

 

Джадж оставил после себя ценное литературное наследство. Это его книги, статьи, письма, воспоминания. Это: Краткое изложение теософской доктрины; Синтез оккультной науки; Письма, которые мне помогли в 2-х томах; Избранные статьи; Самоубийство – не смерть; Карма; Галерея астральных образов; Оккультная повесть о теле, взятом в долг; Океан теософии; статьи из журнала «Путь».

 

Уильям Куан Джадж  (1851-1896). 1884. Шри-Ланка

Уильям Куан Джадж  (1851-1896). 1884. Шри-Ланка

 

Под руководством Блаватской, Джадж прошел курс тайных наук. У него есть рассказ о том, что произошло с ним в декабре 1888 года в Лондоне. Он интересен тем, что главным действующим лицом в нем является Елена Блаватская. Приведем из него небольшой отрывок: «Два года назад я потерял в Нью-Йорке одну бумагу, которая представляла для меня довольно большой интерес. Я не думаю, что кто-нибудь, кроме меня, знал о ней, и абсолютно точно, что я не говорил о её потере никому. Однажды вечером, примерно две недели назад, когда я находился в гостиной мадам Блаватской вместе с м-ром Кийтли, и с ещё несколькими людьми, я вдруг задумался об этой бумаге. Мадам встала, прошла в соседнюю комнату и почти сразу вернулась оттуда, подавая мне листок бумаги. Я развернул его и обнаружил, что это точная копия той бумаги, что была у меня два года назад. Это действительно была факсимильная копия, как я немедленно убедился. Я поблагодарил её, а она ответила: „Ну, я просто заметила в твоей голове, что она нужна тебе“» [4].

У Джаджа появилась идея…

Джадж приехал в 1884 году в Париж, чтобы навестить больную Блаватскую и принять участие в работе над «Тайной Доктриной». Неожиданно с ним приключился сильный приступ депрессии. Блаватская объяснила это тем, что, пребывая в настоящем, Джадж попал в поток из прошлого, в котором циркулирует несколько старых элементалов. Он их совершенно не видел и не знал, какие они, хотя для Блаватской в этом никакой тайны не было. Чтобы избавить друга от душевной болезни, Е.П. предложила ему поносить в течение дня своё оккультное кольцо, имеющее большую магическую силу. На нём был изображён двойной треугольник, и на санскрите написано слово «жизнь». Джадж подчинился и очень скоро почувствовал облегчение. После выздоровления, у него родилась идея написать интересную статью для своих слушателей и читателей. Джадж осуществил ее. Так возникла статья – «Карма или закон перевоплощений».

 

Как преданный ученик Блаватской, Джадж оставил о своей Учительнице много теплых воспоминаний. По его письмам и статьям легко проследить весь жизненный путь Джаджа, его трудовую и духовную деятельность, которая, конечно же, тесно связана с Теософским Обществом. В то же время, из них можно узнать о жизни и деятельности самой Елены Петровны: как создавались ее замечательные творения – «Разоблаченная Изида», «Тайная Доктрина», «Ключ к теософии» и многие другие.

 

Среди ученых мира, единого мнения о Блаватской и ее трудах - не существует. Некоторые из них считают, что книги Елены Петровны – гениальные и эпохальные. Другие исследователи – противоположного мнения, они видят в них много недостатков. Мы относимся к первой категории, и считаем Е.П. гениальной и эпохальной личностью. Кроме прочих заслуг, у нее есть и такая: она сумела сформировать личность Уильяма К. Джаджа, как теософа, оккультиста и знатока Восточной мудрости. Она способствовала развитию в нем таланта писателя, ученого, теософа и руководителя международного масштаба. Блаватская наставила юриста Джаджа на правильный путь, сделав из него руководителя Теософского Общества Америки. Блаватская преобразила сознание Джаджа, обогатила его Восточными знаниям, а его интеллектуальный мир наполнила новыми науками. От дружбы с Е.П. и сотрудничества с ней Джадж стал другим человеком: талантливым писателем, теософом, лектором, организатором и общественным деятелем. Джадж стал интересной личностью и к нему потянулись люди. Е.П. называла его обаятельным человеком, совестливым и преданным делу теософии. Для нее, он был ведущим теософом, не побоявшимся в трудные дни, спасти ТО от неминуемой катастрофы.

 

Прочитав духовное наследие Джаджа, оставленное теософом всему миру, мы решили познакомить читателей с многочисленными его высказываниями о своей Учительнице, наставнице и преданном Друге, с тем, чтобы читатели сами дали оценку этому человеку и определили, какую роль в его жизни сыграла Елена Блаватская. Свой рассказ мы начинаем с его очерка-воспоминания о Елене Петровне. Джадж назвал его - «Навеки Ваша - Е.П.Б.» и опубликовал в своем журнале «Путь».

«Навеки Ваша - Е.П.Б.»

«Этими словами заканчивала свои письма ко мне мой любимый учитель и друг. И сейчас, когда все мы выражаем на бумаге наши чувства к Е.П.Б, я все еще нахожусь под влиянием ее магической силы, которой невозможно было противиться, как нельзя противостоять мощному потоку реки. Все, кто полностью доверял ей, так же сильно ощущали это влияние. Наша первая в этой жизни встреча с Е. П. Б. произошла в 1875 году в Нью-Йорке. Полковник Г.С. Олкотт позвонил мне по ее просьбе из квартиры на улице Ирвинг Плэйс, в которой в то время и до конца ее бурной жизни, она была окружена экзальтированной публикой, интеллектуалами, богемой, богатыми и бедными. Меня поразили ее глаза, глаза человека, которого я знал в давно прожитых жизнях. Во время первой встречи она взглянула на меня, как бы узнавая, и с тех пор этот взгляд никогда менялся. Она увидела во мне не праздного философствующего субъекта, пробирающегося на ощупь в поисках крупицы истины и не способного отбросить суеверия и предрассудки.

 

Для нее я был тот, кто долго бродил по лабиринту жизни, в поисках единомышленников, способных указать верный Путь. И, отвечая на призыв, она открыла мне свои замыслы, не вдаваясь в детали, просто рассказала о них, и вернулась к тому, чем была занята. Это было так, как будто накануне вечером мы разошлись по домам, отложив на завтра задачи, требующие обоюдного участия. Мы были учителем и учеником, старшим и младшим братьями, стремящимися к одной цели. Но она обладала силой льва и знаниями мудреца. Мы стали друзьями, и с первого мгновения я почувствовал удивительное умиротворение. Многие относились к ней с недоверием, не в силах понять ее непостижимый для них феномен. Сказать по правде, доказательств, способных убедить богов и мудрецов, было более чем достаточно, но духовная слепота многих не позволяла им увидеть львиный взор и драгоценное сердце Е.П.Б» [5].

 

Елена Птеровна Блаватская 1887 год.

Е.П. Блаватская 1887год.

 

Джадж не в силах рассказать обо всех удивительных вещах, которые демонстрировала ему Е.П. в течение всех лет их совместной работы, поскольку такое перечисление займет слишком много места. Несмотря на то, что Блаватская не придавала своим опытам должного значения, Джадж видел в них глубокий смысл. Он был не единственным свидетелем ее представлений. В те далекие годы, вспоминает Джадж, Блаватская пыталась установить свое влияние повсюду, а он, к счастью, был в центре действия ее энергии и воочию наблюдал игру этих сил. Некоторые слишком недоверчивые друзья объясняли ее ранние эксперименты ошибкой, которую она, будто бы, пыталась впоследствии исправить, но у Джадж было о таких опытах совсем другое мнение. И изменить его никто не мог. Он был уверен, что Блаватская обладала феноменальными способностями, как на физическом, так и на ментальном уровне. Она могла наблюдать за Джаджем на больших расстояниях, включая другие города и даже страны.

 

Сохранилось воспоминание Арчибальда Кейтли, написанное им в мае 1887 года, о Блаватской, в котором рассказывается о таком интересном случае:

 

« В течение этой зимы кое-что сдвинулось с места в Америке, и там постепенно начал возрастать интерес к теософии... Госпожа Блаватская позвала меня к себе в комнату и спросила: "Арч, когда ты сможешь отправиться в Америку?" Я отбыл через три дня... Океанское плавание было для меня необычным переживанием, поскольку я никогда до этого не бывал в плавании на такое большое расстояние... На борту мое внимание привлекли некие негромкие постукивания и потрескивания. Возможно, это были естественные звуки корабля. Но мое внимание помимо моей воли останавливалось на сериях маленьких вспышек света, которые были особенно заметны по ночам. Дело в том, что подобные вспышки и стуки в моем сознании неизменно ассоциировались с представлением о Е.П.Б., и к тому времени я уже стал понимать, что большая часть этих "событий" что-то означала. Позже из письма и еще потом, когда я вернулся, я обнаружил, что она могла рассказать мне абсолютно точно, что я делал в течение всей моей поездки туда и обратно и во время моего пребывания в Америке. Мне объяснили, что эти стуки, потрескивания и вспышки производили элементалы - силовые формы, с помощью которых передавались картинки того, что происходило со мной, и того, что находилось вокруг...» [6]. ( Джадж и его «Путь»).

 

О феноменальных способностях Блаватской, рассказывают в своих воспоминаниях Бертрам Кейтли, графиня Вахмейстер, Чарльз Джонстон и многие другие очевидцы.

 

В 1888 году Елена Петровна в письме к Джаджу жаловалась на свою жизнь: "Да, мой единственный друг, тебе это знать лучше. Посмотри, как я живу, и попытайся представить хотя бы внешнюю сторону моей жизни, поскольку остального не видно. Я, подобно Вечному Жиду, обреченному на бесконечное скитание, приговорена не выпускать пера из рук до конца жизни. Три обычных, здоровых человека едва могли бы делать то, что я должна делать одна. Я веду неестественный образ жизни, я - паровоз, мчащийся на всех парах, до тех пор, пока сила, вырабатывающая пар, не иссякнет, и тогда - до свиданья!... Накануне вчерашнего вечера мне показали общую перспективу Теософских обществ. Я видела нескольких серьезных и надежных теософов в смертельной схватке со всем миром, с другими, формальными, и амбициозными теософами. Первых гораздо больше, чем ты думаешь, и они победят, так же как ты победишь в Америке, если только останешься верным Учителю и правде в себе самом. А вчера вечером я видела моего Учителя, и сейчас, вернувшись в рамки земного сознания, я чувствую себя такой сильной и готовой до последнего дыхания защищать Теософию и тех нескольких, настоящих. Сил для защиты мало, и надо благоразумно распределять их по всему миру, везде, где Теософия борется против сил тьмы» [7].

 

Письмо Блаватской написано за год до ее смерти. Будучи тяжело больной, в этом же году Е.П. основала в Лондоне «Эзотерическую школу теософии», в которой разъясняла молодым теософам историю создания и значение этой удивительной науки. За лучшее сочинение года – «Эзотерический характер Евангелий» Блаватская была награждена Медалью Субба Роу. Названный труд был опубликован в журнале «Люцифер». Также была опубликована ее эпохальная книга - «Тайная Доктрина» в двух томах.

 

По словам Джаджа, такой она была всегда: мудрой, открытой, преданной друзьям, теософии и Теософскому Братству. Защищая Общество от обид больших и малых, она была готова принести в жертву все, что только можно было: деньги, репутацию, даже свою жизнь.

 

«Привязанная всем своим существом, всем сердцем, всей душой тому, что называлось Теософским Обществом, связанная обязательством защищать, находящуюся еще в пеленках организацию от всех опасностей, ощущая каждую потерю, она часто принимала на себя ненависть тех, кто, став ее другом, не заботился об Обществе также рьяно, как поклялась заботиться она. И когда эти друзья противопоставляли себя Обществу, ее немедленная критика, как им казалось, сводила на нет все ее заверения в дружбе. И потому у нее было всего несколько друзей, ибо эта дружба требовала несовместимого с личными амбициями глубочайшего понимания, даже малой части того, кем, в сущности, была Е.П. Блаватская» [8].

«Наши идеи должны изменить сознание человека»

Однажды в Лондоне, вспоминает Джадж, он спросил Е.П., как велики шансы вовлечения людей в Общество, в свете той громадной диспропорции, которая существует между количеством его членов и миллионами европейцев и американцев, не знающих о нем ничего, или просто равнодушных к нему. Сидя за письменным столом, Е.П. отложив ручку в сторону и посмотрев в лицо своему собеседнику, Блаватская сказала:

 

"Если ты припомнишь те дни 1875 года и весь последующий период, когда ты не мог найти хоть кого-нибудь, интересующегося твоими мыслями, и посмотришь сейчас на широко распространившееся влияние теософских идей (какие бы названия они не носили), то поймешь, что все не так уж и плохо. Мы работаем не для того, чтобы назваться теософами, но для того, чтобы идеи, так глубоко почитаемые нами, могли оказать влияние и радикально изменить сознание наших современников. Этого можно достигнуть небольшой группой убежденных соратников, которые трудятся не за награды и признание заслуг, то есть тех, кого поддерживает и кому помогает вера во Всеобщее Братство. Наши Учителя - часть этого Братства - работают настойчиво и самозабвенно, внедряя в сознание людей учение о жизни и моральных ценностях, которые известны с незапамятных времен. Нас не должно останавливать то, что ядро Всеобщего Братства существует усилиями лишь нескольких преданных. Нас нацелили не на то, чтобы учредить и дать жизнь Всеобщему Братству. Мы должны сформировать его основу, потому что только после того как ядро создано, начнется - как бы долго это не длилось - становление общества, формирование которого было нашей главной целью" [9].

 

Джадж был убежден, что у Блаватской было сердце льва. И к работе она относилась с львиной хваткой: ответственно, смело, преданно. Позже, после смерти Упасики, открывая заседание Эзотерической Ложи, Джадж говорил своим слушателям, чтобы они, в честь памяти Учительницы, продолжали ее дело с такой же преданностью, искренностью и смелостью, как это делала она сама. Ведь за каждым из них стояли и стоят их Старшие Братья, в том числе и Елена Блаватская. Они видят все и делают все возможное, чтобы защитить теософию от клеветы и недоброжелателей.

 

С 1875 года жизнь Блаватской была направлена к одной цели - привлечь в Теософское общество активных членов, словом тех, кто способен бескорыстно в нем трудиться и распространять ту божественную этику и философию, которые должны объединить человечество, и сделать всех людей братьями. В своих книгах Е.П. преследовала такую же цель — дать материал для интеллектуального и научного продвижения каждому теософу, расширить границы непознанного и вооружить всех новыми знаниями. Предложенная Блаватской теория происхождения человека, его возможностей и назначения, основана на древних индийских источниках, которые превосходят европейские. Согласно этой теории, каждому даны возможности развить в себе богоподобные силы, совершенствоваться и, в конечном счете, стать другом Природы и Человека.

 

«Не Учителя, а законы природы, - пишет Джадж, - навлекают несчастье на тех, кто начал свой путь с помощью Е.П.Б., но любым способом стараются умалить её и её работу, непонятую до сих пор, а, во многих случаях, понятую ошибочно. Это не значит, что простой человек будет преследоваться за неподчинение. Но оправдывать, унижать её и воображать, что эти тщеславные объяснения хоть чем-то похожи на то, что она говорила — это значит осквернять идеал. Это значит плюнуть в лицо учителя, через которого получено знание и появились возможности, это значит осквернить реку, несущую вам полезные воды. Она была и есть одна из тех храбрых слуг всемирной Ложи, посланная на Запад для того, чтобы поднять работу. При этом было хорошо известно с самого начала, что ее ждут боль, злословие и ужасные, доходящие до самой глубины души оскорбления. «Тем, кто не может понять её, лучше не пытаться объяснять её; тем, кто не нашел в себе достаточно сил для выполнения задачи, которую она наметила с самого начала, лучше не пытаться это делать». Она знала, и вам было сказано раньше, что, с целью помочь Западу в его миссии и судьбе, высокие и мудрые слуги Ложи оставались на Западе уже много веков. Было бы хорошей работой для членов теософского движения продолжать эту работу без отклонения, без восторгов, без использования крайностей, без воображения, что Истина это дело долготы и широты. Ведь истинная жизнь души — это не специальная четверть на компасе, она захватывает весь круг, а те, кто заглядывает в его одну четверть, не найдут её» [10]. (Письмо 3, кн.2).

 

Если честолюбие медленно ползёт всё выше и выше, говорит он, оно разрушает всё хорошее в человеке, потому что в нем слабая основа. Но, в конце концов, Учитель Мудрости победит, а потому, нужно дышать глубже и держаться крепко там, где мы есть. Не надо спешить ни в чём. У теософов есть Вечность.

 

«Не могу передать, как мое сердце тянется ко всем вам. Вы знаете это. У меня нет других слов, чтобы выразить это, единственное: Верьте! Так сказала Е.П.Б. Разве она не знала? Есть ли кто-либо более великий, чем наша старая и храбрая «Олд Леди». О, если бы она была здесь, какое было бы избиение! В любом случае, интересно, как она, он, или оно смотрит на это? Улыбается, должно быть, видя все наши баталии. В бурю и в сияние, в жару и в холод, близко и далеко, среди друзей или врагов, мы снова всё в той же Единой Работе [11].. (Письмо 8, кн. 2).

 

Джадж постоянно подчеркивает, что Теософское движение было начато по инициативе Е.П. и Братства. Великий посвященный, называемый Блаватской Учителем, был Махатма Мория. ТО было создано в 1875 году в Нью-Йорке. Двумя его главными деятелями были Е.П.Б., русская, и Г.С. Олькотт, американец. Из-за скромности, Джадж о себе умалчивает. Хотя мы знаем, что роль в этом Обществе была не ниже других его членов.

 

Девиз Блаватской - «Нет религии выше истины» был положен в основу Теософского Общества, но из-за разных причин в нем происходили большие борения. Сейчас, говорил Джадж, оно должно выйти из этого состояния. Оно не может быть братством, если каждое из его отделений, не станет реальным братством. Благородное название Братья было дано Учителям Мудрости в день создания такого Братства. Значит, все его члены должны культивировать братство. «Теософы, его члены, должны прощать своим врагам и тем, кто нас критикует, потому что только таким образом, работая через нас, Великие Братья могут оказать нам настоящую помощь. Похоже, что прощать придется многое, но это не трудно, так как через 50 лет не будет, ни нас, ни памяти о нас» [12]. (Письмо 15, кн.2).

Любовь и доверие победят врагов

Когда Теософскому Обществу был нанесен страшный удар со стороны Общества Психических Исследований, Джадж писал Блаватской: «Разрешите мне сказать то, что я ЗНАЮ: Только пробуждённое в душе, очень сильное и крепкое чувство истинного братства, истинной любви к человечеству может остановить этот поток и пронести нас через него. Ибо ЛЮБОВЬ И ДОВЕРИЕ — единственное оружие, способное преодолеть настоящих врагов, против которых должен сражаться истинный теософ. Нас постигнет неудача, если я или вы вступим в это сражение не из чистого побуждения, а из-за гордыни, своеволия, из желания сохранить нашу репутацию перед лицом мира. Давайте дотошно исследуем наши души, вглядимся в них, как никогда раньше, чтобы увидеть, есть ли там, в действительности братство, которое мы проповедуем и которое должны представлять». Помните известные слова: «Будь мудрым, как змея, но безвредным как голубь. Помните учение Мудрых, что умереть при исполнении своих обязанностей более предпочтительно, чем исполнять обязанности другого, как бы хорошо мы их не исполняли, ибо обязанности другого полны опасности. Будьте за мир, как таковой, а не только за мир против войны» [13]. (Письмо 21, кн.2)

 

В письмах Джаджа к неизвестному адресату, есть такие странные слова: «Это правда, что А.Б. страдает из-за моей холодности. Она сама виновата в этом. Время от времени я говорю ей, что она слишком занята Т.О. и уделяет мало внимания членам моей группы. Они мои дети и я бы хотел, чтобы она относилась к ним со всей душой, а получаю такое, хуже чего не может быть. Конечно, с этим надо бороться, поэтому я стал к ней холоден. Меня не волнует, нравится ли моё отношение Е.П.Б., или нет, у меня нет времени думать об этом. Я рад, что она уехала в <...>. Это её испытание и шанс. Когда вернется, она сама увидит, сможет ли не поддаться гордости, как это случилось с другими. Если сможет и выдержит мою реакцию, я верю, что она устоит. Это должно было случиться, ибо со временем непременно приходит испытание. Е.П.Б. готовила и поддерживала её, но человек не становится железным от ободрений, а потом Е.П.Б. умерла» [14]. (Письмо 22, кн.2).

 

Джадж продолжает свою мысль дальше. Он говорит, что внутренняя обстановка в Теософском обществе всегда была напряженной. «Мы работали все эти восемнадцать лет, и у Теософского общества, как группы людей, есть своя карма, так же, как она есть у каждого, кто принимает в нём участие. Люди, которые старательно работали, в своей личной карме на шаг опередили Теософское общество в целом. Далее, если в отделении замечается слабость знания теософии, теософских наставлений, практического их применения и понимания, то такое отделение похоже на ребёнка, растущего слишком быстро и не успевающего набрать силу. В этом случае надо проверить его работу. Что до меня, то я не хочу никакой спешки в этом деле, поскольку слишком хорошо знаю, как слабы даже те, кто состоит в Теософском обществе долгое время» [15]. (Там же).

 

В отличие от других членов ТО, Джадж знает, что Елена Блаватская учила всех своих членов доктрине Перевоплощения. Такую науку проходили он, Олькотт и все члены штаба ТО. Об этом Е.П. сообщает в своей статье - «Теории о перевоплощении и духах». («Путь», ноябрь 1886 г.). Блаватская старалась прояснить, что перевоплощение не относится к астральной монаде, т.е. - астральному человеку. По ее мнению, Теософская доктрина состоит в том, что, за исключением особых случаев, астральный человек не перевоплощается. «В связи со смертью моего ребёнка Е.П.Б. говорила со мной лично об истинной доктрине Перевоплощения много раз, поэтому я знаю, чему она учила и во что верила»[16]. (Кн.2, выдержки из писем).

 

В статье «Об Учителях мудрости» Джадж говорит такие вещи: «Я думаю, что путь к Учителям Мудрости всех западных теософов, идет через Е.П.Б. Я понимаю это так, и поскольку она - воплощение Теософского общества, то она - его мать и защитник. Создатели Теософского общества - кармические законы, естественно обеспечат, чтобы жизни тех, кто движется в этом существовании с её помощью, принадлежали ей. И если они не признают её, у них нет надежды достичь Учителей, ибо, как они могут не признавать её, ту, кто дал эту доктрину западному миру? Они разделяют её [17]. (Джадж. Об Учителях мудрости).

 

В понимании Джаджа, желание власти — это форма эгоизма, и получение её не поощряется Учителями. Блаватская дала совершенно точное объяснение этому вопросу в статье «Оккультизм в сравнении с оккультными искусствами». Когда люди, не прошедшие большую предварительную подготовку в настоящей Религии Мудрости, - пишет он, - ищут знания на оккультном плане, то, в связи с отсутствием опыта и недостаточной культуры, они склонны дрейфовать к черной магии. «Я не властен соединить тебя с каким-либо адептом, который мог бы руководить тобой в получении оккультных знаний. И это не принесло бы пользу, если бы даже и было возможно. Теософское общество образовано не с этой целью, и не с целью, чтобы кто-либо мог получить инструкцию Адепта раньше, чем он созреет для этого». [18]. (Там же. О желании власти).

 

«Нескольких дней у меня был самый ужасный сплин, когда-либо испытанный мною, который прекратился только вчера. Было настолько плохо, что даже Е.П.Б. забеспокоилась. Казалось, сплин нельзя было предотвратить. Это было ужасное состояние, поскольку оно сопровождалось неконтролируемым желанием рыдать. Мадам сказала, что, пребывая в настоящем, я попал в поток из прошлого, в котором циркулирует несколько старых элементариев, которых она видела вокруг меня. Она дала мне поносить в течение дня свое кольцо — талисман, имеющее большую ценность и силу. На нём изображёны двойной треугольник и слово «жизнь» на санскрите. Это помогло, но всё это время чувствовал, что должен что-то сделать» [19]. (Джадж и его путь).

 

«Вчера я послал тебе телеграмму, что мой адрес на ближайший месяц будет: Париж, Американ Ехченж, потому что получил указание от Учителя остаться здесь и помочь мадам в работе над «Тайной Доктриной», объявление о выходе которой ты видишь в «Теософе».

 

Могу продолжать, поскольку ситуация прояснилась. Когда первая спешка прошла, я сказал, что должен ехать в Индию немедленно. О. выразил мнение, что мне надо остаться с Е.П.Б., с чем она согласна. Но я сказал, что раннее мне было приказано ехать в Индию и, при отсутствии дальнейшего указания, я должен ехать. Мадам согласилась, сказав, что вероятно я прав, после чего было решено, что я подожду здесь, пока Олькотт сможет взять мне билет на пароход в Лондоне, куда он поехал 5- го. Всё было решено окончательно».

«Джадж, твой Учитель был в этом доме»

Но на следующее утро в комнату, где Джадж находился с Мохини, зашёл Олькотт, живший в другом конце коридора. Вызвав Джаджа к себе, он сказал, что Учитель был у него и что поездка в Индию отменяется. Джадж должен остаться в этом доме и помочь Е.П. в работе над «Тайной Доктриной». Практика в этом деле у Джаджа была, до этого он плодотворно трудился над «Разоблаченной Изидой». Он даже предложил ей использовать слово «элементал», чтобы было различие между ними и «элементариями». Блаватская ответила ему: «Это твое слово, Джадж», что свидтельствовало о полном доверии к нему Е.П. в работе над книгой. После разговора с Блаватской, Джадж убедился. что Олькотт был прав.

 

Действительно, Учитель был в их доме. «Я вернулся в нашу комнату, но не сказал Мохини ничего. Спустя полчаса, он поднял глаза и говорит: «Я полагаю, Джадж, что утром твой Учитель был в этом доме с какой-то целью». Тогда я сказал ему об изменении плана, на что он ответил: «Должно быть это правильно». Итак, после всего, я здесь и на какой срок — не знаю. Я должен предлагать идеи и писать замечания по работе. Так судьба вновь свела меня с работой над Изидой. Теперь ты вспомнишь её письмо в июне прошлого года о том, что моя судьба неразрывно связана с их» [21].. (Джадж и «Путь»).

 

Перечитывая жизнь Будды, у Джаджа появилось страстное стремление, посвятить себя «решительному и непреклонному желанию, обосноваться вблизи жертвенного алтаря», то есть, уйти в монастырь. Но прежде чем исполнить его, Джадж вспомнил слова Мудрого Учителя: «Делай то, что можешь, если надеешься встретить Их». Слова ему понравились. Он вспомнил слова и другого Адепта: «Следуй по Пути, которому Они и я следуют, но не следуй моим Путем» Они были взяты из статьи Е.П. «Она мертва, но говорит». Там были и другие слова: «Следуй по пути, указанном мною, за которым стоят Великие Учителя, но не следуй за мной или по моему Пути» [22]. («Путь», июнь, июль, август 1892 г.).

 

Тогда почему бы каждому из нас, пишет Джадж, на своём собственном месте, не исполнять свои обязанности так, чтобы после люди вспоминали бы о нас с благодарностью. Каждый человек, где бы он ни находился, должен выполнять свое предназначение честно и благородно, а к своему делу относился со всей ответственностью. Преданный ему чела, однажды сказал: «Я не против потраченных на объяснение усилий и всех забот, потому что я убеждён, что всё, что делается во имя Великого Мастера, всегда получается хорошо и правильно. Потому что во всём, что делается во имя Учителей, там нет мысли о себе, а побуждение — это главный экзамен».

 

У Джаджа часто спрашивали, что он может посоветовать товарищу – единомышленнику, находящемуся в затруднении. Зная наставления Блаватской, что истинный наставник - внутри нас, Джадж говорил, что десять тысяч Адептов не сделают для людей что-либо значительное, если они не готовы к этому. Учителя могут предлагать нам лишь те возможности, которые содержаться в каждом человеческом сердце. Если мы пребываем в себе, должны жить и умереть сами, отсюда следует, что носиться повсюду ради того, чтобы видеть что-то или кого-то, само по себе не прибавляет достижений.

 

У. К. Джадж (1851-1896). 1884. Шри-Ланка

 

И нет помощи лучше той, которую мы получаем от общения с единомышленниками, или от чтения хороших книг. Лучший совет, который он когда-либо получал, был совет Елены Блаватской: читать высоко-духовные книги и те, которые, способствуют умиротворению его души и учат мудрости. Такие книги должны поднимать человеческий дух и делать его мудрым. Их очень много. Читая Плотина, Джадж понял, что некоторые трудные для понимания теологические вопросы, этот автор разъяснил ему с исчерпывающей откровенностью. Это наполнило его внутреннюю сущность огромной облагораживающей силой. Такое же действие производили на него книги Блаватской и «Бхагавадгита».

 

«Все они - это инстинкт, живущий своей собственной жизнью, который меняет вибрации. Вибрация — это ключ ко всему. Различные состояния всего лишь различные вибрации. Мы не сознаем существования астрального и других планов, потому что мы не настроены на их вибрации. Именно поэтому иногда мы смутно чувствуем, будто бы другие вглядываются в нас, или будто полчища людей, которых мы не видим и невидимые для нас, проходят мимо, неся что-то огромное в руках. Это происходит в момент синхронной вибрации. Главное развить в себе истинную Сущность, тогда богатства, которыми владеют мудрецы, сразу станут нашими» [23].

 

Истинную Сущность, говорит Джадж, каждый может представлять по-своему. И, тем не менее, никто из нас не узнаёт её, ибо узнать её - это значит быть ею. Только для успокоения себя, человек говорит, что видел эту Сущность, она была вспышкой в его сознании или огненным круг, мгновенно пронесшимся мимо его глаз. Помимо этого, в человеке есть еще низшая сущность, хотя она тоже великая в своём роде, но сначала надо узнать её. Когда впервые человек хочет узнать ее, то это равносильно тому, что смотреть вечером внутрь своей перчатки. Так продолжается много перевоплощений. Мы смотрим внутрь перчатки, а там темнота. Значит, мы должны войти внутрь ее и увидеть это… и так бесконечно.

 

Для Джаджа, каждый человек - загадка веков. Нужно большое терпение, и много времени, чтобы доделать и отшлифовать его до совершенства. Человек сам совершенствует себя, своими делами и поступками. Интенсивный контроль над собой должен быть постоянным, иначе человек из великой Сущности, перевоплотится в ничтожную сущность. Каждую ситуацию Джадж предлагает использовать как средство познания. Это будет лучше самой философии, потому сама жизнь способствует познанию философии. «Ты не продвинешься вперед, изучая философии других, ибо таким путём получаешь только сырые идеи. Не заполняй себя идеями, не насилуй свой ум чужими представлениями. У тебя есть ключ к себе, и это всё, что тебе надо, бери его и тащи спрятавшегося внутри. У тебя есть великодушие и любовь — свидетельства безразличия к себе, крепкая вера, чёткость представлений. Ты именно такой. Стремись стать увереннее, не в своих способностях но в том, что великое Всё — это ты [24]. (Письмо 11. Кн. 1).

«Блаватская пожертвовала собой, чтобы донести знания о теософии Западу»

Отвечая Джасперу на его вопрос о семи лучах или ложах, Джадж говорит, что если бы они были ему известны, он все равно не смог бы их открыть. Когда речь идет о таких предметах, то имена - это всегда реальность и, следовательно, назвать имя, значило бы раскрыть их сущность. К тому же, для обыкновенного человека, само имя ничего не значит, он не поймет его. «Можно сказать, что существует семь лучей, отделов или секций, подобно тому, как мы можем сказать, что в городе есть законодатели, торговцы, учителя и слуги. Разница в том, что мы всё знаем о городе и всё о том, что каждое из этих названий значит. Имя только направляет ум к идее или важнейшему качеству. А сейчас мне надо идти. Но братья никогда не расстаются, пока живут ради Истины» [25].

 

Мы видим, что мудрые знания Блаватской, Джадж старается перевести на доступный язык каждого человека. Простыми примерами из жизни людей. он хочет показать, насколько теософская мудрость Блаватской имеет глибокий смисл, и как она облагораживает человека. Лучше иметь знания, говорит он, чем жить без них. Потому что, без знаний теософии, ее очищающей силы, человек опускается в бездну невежества. Блаватская пожертвовала своей жизнью, подчеркивает Джадж, для того только, чтобы принести драгоценные теософские сведения Западу, просветить его и наполнить глибоким смыслом. Вот потому, Теософскому обществу следует твёрдо поддерживать её, как чела поддерживает своего Гуру, и как Гуру поддерживает челу.

 

Между Блаватской и другими теософами существовали высшие отношения, которые нельзя вычеркнуть или проигнорировать. Джадж осуждает тех теософов, которые пренебрегали или недооценивали высокую деятельность и миссию Блаватской, кто нарушал ее святые правила. Они считали, что её личность отличается от их, поэтому стремились достичь Великих Учителей другими путями. Но эти правила не создавались человеком, и их нарушение не останется безнаказанным. Не нужно знать оккультизм, говорит Джадж, чтобы быть благодарным этой великой личности. Многие люди ещё не достигли той стадии эволюции, чтобы познать высшие истины Восточной мудрости.

 

«Она согласилась терпеть боль изнуренного мучениями тела, лишая его жизненной силы, потому что тратила всё больше энергии на то, что считала своей высшей целью. Она выдерживала смех и гнев двух континентов, на неё были направлены видимые и невидимые полчища тёмных сил. Она, которая сейчас продолжает жить только для того, чтобы взять на себя карму Общества и, таким образом, гарантировать ему благополучие, не нуждается в каких-либо человеческих почестях. Но даже ей нужна справедливость. Потому что она знает, что если такой импульс по отношению к ней не возникнет в наших сердцах и душах, наше нынешнее возрождение будет бесполезным. Как ребенок с матерью, как урожай с землей — так же связаны с ней все те, кто пользуется плодами её жизни. Так давайте же стремиться осознавать те оккультные связи, которые образовались в результате работы кармы, и содействовать их влиянию на нашу повседневную и теософскую жизнь. Для нас мадам Блаватская — это следующая, более высокая связь этой великой цепи, из которой ни одно звено нельзя оставить незамеченным или пропустить» [26]. (Письма, которые мне помогли». Письмо 14).

 

Исполняя обязанности президента ТО в Америке, Джадж пишет свое новое письмо другу Джасперу. Он сообщает, что Олькотт все еще в Лондоне, где образовалось два Теософских Общества. Разделение произошло из-за разногласий с двумя ведущими фигурами – Олькотта и Анны Безант, не признавших подлинность письма Гималайского Учителя, написанного Джаджу.

 

«Эти последние 12 дней, - пишет Джадж, - были для меня испытанием. Достаточно ясно встаёт вопрос: надо ли твёрдо держаться или дать волю судьбе. Думаю, что меня оставили одного, чтобы испытать. Но я не сдался и не сдамся, несмотря на раздражение или горечь, я выстою. Вчера вечером открыл «Теософа», который есть у мадам (Блаватской, С.Т.) и почти сразу, мне попались статьи об ученичестве, его испытаниях и опасностях. Казалось, что это подтверждение моих мыслей, и, хотя картина, в каком-то смысле, скорее гнетущая, она помогла мне обрести силу. Потом там оказался отрывок из работы Дамодара, в котором он намекает, что у тех, кого выбирали сами Учителя, провалов не было. Как ты думаешь, могу я назвать себя одним из тех, кого выбрали? Но даже если нет, это ничего не изменит» [27] (Осень 1877, Нью-Йорк).

 

Джадж признавался, что в своей жизни совершил много ошибок. Все они были вызваны не дружеским отношениям к нему псевдо-теософов, которые своими действиями укорачивали как ему, так и Е.П. жизнь. Джадж верил в справедливость и надеялся, что зло все же будет побеждено. Но пройдёт время, пишет он, и они увидят, и поймут, какой вред нанесли Работе своими действиями, значения которых тогда не понимали.

 

В таком настроении доверия к лучшему, к справедливости Джадж ушел в вечность, чтобы возвратиться к нам в ином теле и с иными мыслями. 21 марта 1896 г. он встретил «Выразительную, Справедливую и Могущественную Смерть». [28]. (Джадж и его «Путь»).

 

Джадж умер в 45 лет, в расцвете творческих сил, не успев написать свои главные труды. И все же, за свою недолгую жизнь он оставил нам несколько книг, десятки статей и столько же писем, имеющих непреходящую ценность, и все они направлены на совершенствование человека, раскрытие его духовных сил, его величия и славы.

Ученики и Друзья об Уильяме Джадже

Арчибальд Китли. «Джадж был самым лучшим и самым истинным другом, который был у человека когда-либо. Е.П.Б. сказала мне, что я должен найти в нём эти качества, потому что она доверяла ему и любила, как никого другого. Я думаю о том, что потеряли в своей жизни те, кто преследовали его, что они потеряли, когда прошли мимо огромной драгоценности, которая была рядом. Мне больно от их потери, меня приводит в шок невероятная загадка этой Жизни. В нём его враги потеряли в своей земной жизни самого истинного друга. И, хотя, это ограниченность скрыла Джаджа от них, подобно тому, как наши недостатки прячут от нас Духовное Добро, мы должны помнить, что этот замечательный пример бескорыстия и прощения стал возможным в силу этих же недостатков. Благодаря Джаджу, жизнь, прожитая Иисусом, приобрела для меня реальность».

 

Д. Д. Бак. «Я впервые встретил Уильяма К. Джаджа зимой 1885 года. Он тогда увлечённо изучал «Бхагавадгиту». Он носил её с собой повсюду. С этих пор и навсегда она стала его любимой книгой. Её наставления формировали его жизнь и его работу. Джадж в большей степени, чем кто-нибудь, кого я когда-либо знал, владел невозмутимостью ума и мастерством в действиях. Именно этим качествам учит эта «книга беззаветной преданности», провозглашающая своей основой Йогу или единство с Высшим Духом. Он был непоколебим в своей преданности. Он всегда уверенно и твёрдо стоял «на якоре», и в этом была его сила. У него была удивительная способность работать самому, а также огромное умение руководить людьми. Страсти или слепая ненависть никогда не мешали ему. Даже тогда, когда подвергался враждебным нападениям открыто, он твёрдо придерживался своего курса, работая ради единственной цели своей жизни — успеха Теософского общества.

Так он работал до самого конца вместе со сплотившимися вокруг и помогавшими ему друзьями. Люди, живущие по другую сторону океана, никогда не понимали ни позиции мистера Джаджа в Америке, где он был хорошо известен по своей деятельности, ни того, как невозможно было поколебать уверенность в нём. Это правда: то, что о нём говорили, выглядело сугубо личным, и потребовалось время, чтобы истинная природа этого дела стала ясна всему Обществу. Однако, после того как люди подумали, и всё прояснилось, решение оказалось ошеломляющим. Те, кто присутствовали на конференции в Бостоне, в апреле прошлого,1895 года, когда сформировалось Теософское общество Америки, никогда не забудут того, что там произошло. В прошлом я не был свидетелем подобной сцены и не ожидаю такого в будущем, хотя приходилось председательствовать на многих конференциях, как медицинских, так и теософских. Там не было шумной демонстрации, но сам воздух трепетал от симпатии к нему и благодарности.

Он никогда не был ограниченным, эгоистичным или самодовольным. Он мог тут же отбросить намеченный им план, если предлагали лучший, радовался, если кто-то брался исполнять намеченную им работу и немедленно начинал другую. Выполнять работу и двигать вперёд теософское движение, казалось, было единственной целью его жизни. . . . Зная мистера Джаджа, как я его знал, общаясь с ним день за днём — дома, в напряжении работы, во время длительных путешествий по мало населённым пустыням или по безбрежному океану, проехав с ним расстояние равное двум длинам экватора, я ни на йоту не сомневался в его связи с Великой Ложей и его работе для неё. Он работал для Учителей Мудрости наилучшим образом, и, следовательно, исполнил предписание Е.П. Блаватской «хранить в целости связующее звено».

 

У. Мэйн. «Его жизнь являлась примером того, как выразительно, убедительно и эффективно, без эксцентричности или однобокости можно представлять людям новые идеи, оставаясь с ними в контакте, короче, не выглядеть чудаком.

Те, кто слышал его выступления, помнят ту точность, с которой его ум выявлял сущность предмета, простоту его речи, искреннюю самоотверженность, излучаемую этим человеком. Здравый смысл был выдающимся качеством Джаджа. У него был ораторский талант, но ещё большее чувство соизмеримости, способность пользоваться словами уместными, простыми, не привлекающими к себе внимания элементами или носителями речи. Его предложения были простыми и короткими, манера выражаться — невозмутимая и спокойная. Но всё, что он говорил, запоминалось, потому что его слова апеллировали к чувству истины. Казалось, что они «насыщают», подобно тем оросительным системам, которыми гордятся фермеры, в то время как «поток красноречия» уносится, оставив землю сухой.

Правда это или нет, как говорили, но вполне может быть, что У.К.Джадж был одним из тех, кто подписал Декларацию Независимости. У него были качества характерные для лидеров того периода. Он был энергичным и умным человеком с преобладающим чувством здравого смысла, исходившим не из консерватизма, а от сбалансированного качества, приводящего интеллект к ясному суждению, а безрассудную, несдержанную энергию к спокойной, ритмичной работе.

Из-за отсутствия этого качества интеллектуальный потенциал Французской революции внёс в неё хаос призрачных проектов, а её эмоциональная и витальная энергии были потрачены на разрушительные азарт, ярость и пустословие».

 

Роберт Кросби. «Друг в прошлом и в будущем — таким мистер Джадж представляется мне и, без сомнения, многим другим в этой и других странах. Первым, прочитанным мною теософским трактатом «Теософский конспект». (На русском языке озаглавлен «Краткое содержание теософской доктрины». Сборник «Океан Теософии», Орехово — Зуево, 2003. — Перев.) Наша первая встреча с ним полностью изменила мою жизнь. Я всегда доверял ему, как и все другие, кому он верил. Мне кажется, что «доверие» — это обязательство, которое связывает, оно — сила Движения, потому что оно идёт от сердца. Доверие, которое он вызывал, не было слепым, поэтому со временем, когда ученик становился более энергичным, стойким и преданным, «истинный У.К.Д.» открывался ему всё больше и больше, пока сила, исходящая от него, не становилась повсеместной помощью в работе каждого. Так и по сей день, он остаётся живым центром в каждом доверившемся ему сердце, фокусом для Лучей грядущего «великого вестника».

Поскольку я принимал активное участие в работе Бостонского теософского общества, моя карма сводила меня с ним в разных обстоятельствах, в критических ситуациях, местных и общих, которые Теософское общество благополучно миновало. Его голос всегда звучал обнадёживающе или предостерегающе, его рука направляла дела к гармоничному исходу. У меня есть много доказательств его экстраординарных организаторских способностей, его удивительного проникновения в характеры и способности индивидуумов, его умения превратить в силы добра то, что казалось злом. О том, что он был «оккультистом высокого уровня» многие знали по собственному опыту, но никто не понимал глубину его способностей и знания. Многое из того, что сейчас скрыто, проявится в будущем и покажет истинный размах его жизни-работы. Мы знаем, что для нас эта жизнь — работа была неоценимым благом и через нас это благо должны получить другие. Великие Учителя, Е.П.Б. и У.К.Д. указали нам, как надо действовать, и мы снова обратимся к лозунгу, который получили от него, когда не стало Е.П.Б.: «Работать, наблюдать и ждать». Нам не придётся ждать долго. Если говорить о мистере Джадже таком, каким любой из нас знал его, обыкновенном человеке, то он был застенчивым, непритязательным, скромным, сильным, терпеливым, мягким и смелым. Его блестящие организаторские способности можно сравнить только с теми, которыми обладала Е.П.Б, и он пользовался ими только для одной цели: облегчить путь тем, кто следует дорогой знаний. Он был добрым и терпеливым, что не часто сочетается с огромной силой. Замечательный организаторский талант сочетался в нём с умением распознать истинные намерения и мысли других. Он видел предателей среди окружавших его людей, мог читать в сердцах тех, кто хотел ранить его, и, тем не менее, во всех своих отношениях с ними, облегчая им путь, всегда оставался добрым. А когда его друзья обвиняли того, кто ранил его больше всех других, он говорил только одно: «Неважно, что делают другие. Никого не выбрасывайте из своего сердца. Делайте своё дело, и работа даст плоды в будущем. Ошибки других, исходящие от невежества, обратятся в ничто. Придёт время, когда мы все обретём силу, когда те, кто временно покинули нас, придут обратно. И мы, как сильные братья, будем ждать их с распростёртыми руками, поможем им найти путь и исправить ошибки, сделанные ими по незнанию».

 

Джером А. Андерсон. «Уильям К. Джадж был великим Адептом, как ни скрывался за физической оболочкой его истинный человек. Разве разумно предположить, что в то время, когда врагами Великой Ложи были такие интеллектуальные гиганты эры апофеоза материалистического агностицизма как Спенсеры, Миллзы, Хаксли и Дарвины ОНИ послали бы новичков или младенцев сражаться ради блага мира? Нет. Они послали своих самых лучших и самых храбрых. И если этому нет иных доказательств, тогда той работы, которая выполнена, будет достаточно. Царственно сошла в Армагеддон Е.П.Б, поражая учёных своей мудростью, высмеивая материализм замечательной демонстрацией сверхъестественных, на первый взгляд, сил. Но она была Странствующим рыцарем, сражавшимся под бой барабанов, под лязг и шум, восторг и славу царственного турнира. У. К. Джадж не менее царственно выполнял княжеские обязанности на своём тихом, незаметном поле сражения. Его местом, его задачей было учить этике, отвести манию феноменов и чудес в более здоровое и устойчивое русло любви к своему ближнему. Е.П.Б. заложила хороший фундамент, но крепко и надёжно строить на нём было оставлено Уильяму.К Джджу. Отдавая должное Адепту, нам не следует терять из виду и человека, потому что он был великим в своей обычной жизни. Тем, кто видел как, отложив в сторону все дела, он в момент становился любящим веселье, радостным товарищем, не нужно напоминать об этой прекрасной черте его характера. Для детей, а также для людей скромных и незаметных в Теософском обществе он был чудесным явлением. Они слушали его с благоговением, приближались к нему со страхом и трепетом, но сразу же узнавали своего и навсегда оставались его преданными друзьями. Это удивительно, как бесконечно любили и доверяли ему самые незаметные из нас, кому довелось встретиться с ним лично».

 

Катерина Хиллард. «В личности мистера Джаджа мистические способности соединялись с проницательностью практикующего юриста, организаторские данные большого лидера и замечательный здравый смысл, столь редкий в восторженных людях. … В своём учении он настойчиво воплощал то, что услышал пророк Иезекииль, когда Глас Вопиющего сказал ему: « . . . стань на ноги и Я буду говорить с тобою» (Иез.,2 :1). Шеф настаивал на честности и самостоятельности, настойчиво отказывался поддерживать всё, что отличалось слабостью, недостаточной уверенностью или того, что Е.П.Б. так нравилось называть «флап-дудл и гаш» (глупости и излияния. — Перев.) Он был непреклонен к тем, кто ожидал, что может достичь желаемого, цепляясь за его одежду. Но, когда к нему приходил кто-то действительно нуждавшийся в помощи, он быстрее всех протягивал руку, чтобы с ясной улыбкой поддержки ответить только то, что было необходимо, и не более.

Он был лучшим из друзей, надёжным, но не навязчивым. В нём реализовалось прекрасное описание идеального друга, данное Эмерсоном, в котором соединились два наиболее важных элемента дружбы, чуткость и правдивость. «Наконец-то я встретил человека настолько подлинного и равного, что я могу обходиться с ним с той простотой и цельностью, с какой один химический атом реагирует c другим. . . . С человеком большого сердца он мог стать близким на святой почве, оставаясь при этом чужим в тысяче мелочей».

Шеф всегда был доступен, когда дело касалось этой «святой почвы» преданности высокой цели, единственного его желания приносить добро другим. С неустрашимым мужеством, острой проницательностью, быстротой решения, беспредельным терпением, делавшим его характер таким сильным, соединялись тёплые чувства, остроумие, почти мальчишеская весёлость, которые делали его характер очень привлекательным. . . .

В одном из последних посланий Шефа к нам говорилось: «У вас должна быть цель — совершенствоваться в маленьких обязанностях повседневной жизни». . . Есть прекрасная сказка о Рокасе, который не узнал в жужжащей около него пчеле посланника Дриады и из-за этого потерял её любовь»

 

Чарльз Джонстон. «Когда те души, реальность которых мы чувствуем сильнее всего, уходят в вечность, только тогда возможно понять, что невидимое, но внутренне ощущаемое присутствие нашего друга, является настоящим доказательством, что он тут, что исчезновение и растворение внешней, видимой оболочки не повреждает и не наносит ущерб истинной Сущности, которой не видно. Такое знание и понимание достигается огромным трудом и ценой потери лучшего из друзей. Но если цена так велика, то и достижение настолько огромное, что его невозможно переоценить. Ибо оно сравнимо только с первым успехом в сражении с целой вселенной, куда мы приходим, чтобы открыть для себя ту часть нашей природы, которая способна встретить лицом к лицу, победить и пережить всё и выйти из сражения сияющей и торжествующей. Но вселенная и смерть — это не противники, они только вездесущая Жизнь, и мы — это Жизнь».

 

И. Б. Рамбо. «Он повлиял на мою жизнь, и, я совершенно уверен, на жизни тысячи других, намного сильнее, чем я когда-либо представлял. И чем больше проходит времени, тем яснее для меня, что мы должны признать этот факт.

 

 

Д.Л.Д. «Я верю, что для всех своих учеников он был одинаковым — таким всеобъемлющим было его сочувствие, таким глубоким было его понимание каждого сердца. Я — всего лишь голос, выражающий чувства сотен людей в мире, когда говорю, что мы скорбим по самому нежному из друзей, самому мудрому из советников, самому отважному и благородному из лидеров. Каким должен был быть такой человек, чтобы людей самых различных национальностей, мнений и веры притягивало силой любви к нему и таким путём друг к другу. Не было трудности, которой он не постарался бы одолеть, не было больного места в сердце, которое бы он не чувствовал и не стремился исцелит».

 

Клод Фаллз Райт. «Джадж жил сотни жизней. Все другие тоже, но очень немногие помнят о них. Существование мистера Джаджа веками было сознательным, был ли он живым или «мёртвым», спал или бодрствовал, был ли он в физическом теле или бестелесным. Я думаю, что в раннем возрасте своей последней жизни, он не был полностью в сознании все 24 часа в день. Но несколько лет назад он подошёл к моменту в своей жизни, начиная с которого он никогда не терял своего сознания ни на момент. Спать для него значило просто выплыть из своего тела, полностью владея всеми его способностями. Таким же образом он и «умер» — просто оставил своё тело навсегда. В других телах и под другими именами он играл важную роль в мировой истории, иногда как заметная, видная фигура. В другие времена он тихо работал за сценой, или, как в последней жизни, был лидером филантропического и философского движения» [29].

 

Литература

 

1. Джадж У.К. О Блаватской. // В книге: У.К. Джадж и его «Путь». Сборник. М.: Сфера, 2007.
2. Э. Коуз. Статья против Блаватской. //В книге: Джадж и его «Путь.
3. Джадж. В защиту Блаватской. //Джадж и его «Путь».
4. Джадж о Блаватской. //Джадж и его «Путь».
5. Джадж У. К. Навеки Ваша Е.П.Б.. Там же. //Джадж и его «Путь».
6. Арчибальд Кейтли. Воспоминания о Джадже.//Джадж и его «Путь».
7. Блаватская Е.П. Письмо Джаджу. //Письма друзьям и сотрудникам. М. Сфера, 2003.
8. А. Лидстрем о Джадже. //Джадж и его «Путь».
9. Джадж У.К. Навеки Ваша, Е.П.Б. //Джадж и его «Путь».
10. Джадж. Письма, которые мне помогли. Письмо 3, кн.2.
11. Там же. Письмо 8, кн. 2.
12. Там же. Письмо 12, кн. 2.
13. Джадж У.К. Письма, которые мне помогли. Письмо 21, кн. 2.
14. Там же . Письмо 22, кн. 2.
15. Там же. Джадж У.К. Выдержки из писем.//Джадж и его «Путь».
16. Джадж У.К. О Блаватской. В книге: Джадж и его «Путь». М. Сфера, 2007.
17. Джадж У.К. Об учителях мудрости.//Джадж и его «Путь».
18. Джадж У.К. О желании власти.//Джадж и его «Путь».
19. Джадж и его «Путь».
20. Там же.
21. Джадж У.К. Выдержки из писем. //Джадж и его «Путь».
22. Джадж. Письмо 21. Там же.
23. Джадж. О желании власти. Там же.
24. Джадж У. К. Книги, которые мне помогли. Кн.1, Письмо 11.
25. Там же.
26. Джадж У.К. Письмо 14 Джасперу. Книги, которые мне помогли. Кн. 2 Нью-Йорк, 1911.
27. Джадж У.К. Письма другу, осень 1877, Нью-Йорк. //Джадж и его «Путь».
28. Воспоминания о Джадже. //Джадж и его «Путь».
29. Ученики и друзья об У.К. Джадже. //Джадж и его «Путь».

26.04.2014 15:01АВТОР: Сергей Целух под ред. Н.В. Ивахненко | ПРОСМОТРОВ: 2744




КОММЕНТАРИИ (1)
  • К31-05-2015 21:31:01

    СПАСИБО

ВНИМАНИЕ:

В связи с тем, что увеличилось количество спама, мы изменили проверку. Для отправки комментария, необходимо после его написания:

1. Поставить галочку напротив слов "Я НЕ РОБОТ".

2. Откроется окно с заданием. Например: "Выберите все изображения, где есть дорожные знаки". Щелкаем мышкой по картинкам с дорожными знаками, не меньше трех картинок.

3. Когда выбрали все картинки. Нажимаем "Подтвердить".

4. Если после этого от вас требуют выбрать что-то на другой картинке, значит, вы не до конца все выбрали на первой.

5. Если все правильно сделали. Нажимаем кнопку "Отправить".



Оставить комментарий

<< Вернуться к «Ученики и последователи Е.П. Блаватской »