Листы старого дневника. Том II. Главы XV, XVI. Генри С. Олькотт
.jpg)
ГЛАВА XV
СИМЛА И ЕЁ ПРАВИТЕЛИ
Следующим утром мы проснулись отдохнувшими и счастливыми, и Симла предстала перед нами в самых восхитительных красках. Дом мистера Синнетта располагался на склоне холма, с которого открывался великолепный вид, а с веранды дома обозревались резиденции большинства высокопоставленных англо-индийских чиновников, представлявших правительство этой гигантской империи.
Мистер Синнетт начал с того, что завёл с Е. П. Б очень серьёзный разговор о том, как она должна вести себя с местными чиновниками. Я хорошо помню, как он весьма настоятельно просил её рассматривать этот визит в Симлу как приятное времяпрепровождение и в течение трёх недель даже не заикаться о Теософском Обществе или бессмысленной слежке за нами, организованной Правительством, подозревавшем в нас русских шпионов. Короче говоря, он просил её полностью «скрыть истинные намерения», чтобы тем самым легче пробудить дружеские чувства у важных особ по отношению к нам, ведь они не станут нам симпатизировать, если мы будем заставлять их выслушивать наши неортодоксальные идеи или жалобы, а также причины нашего недовольства. Разумеется, Е. П. Б. пообещала и, разумеется, сразу же забыла об этом, как только к нам пришёл первый посетитель. Новости из Бомбея о том, что Бейтс обернулась против нас, повергли её в сильное смятение, и на следующее утро, как это бывало и раньше, она стала делать из меня козла отпущения: разгуливая по комнате из угла в угол, она делала вид, будто бы я являюсь непосредственной причиной всех её невзгод и испытаний. Мои дневниковые записи говорят, что тогда мистер Синнетт признался мне, как сильно он сокрушается, видя, что Е. П. Б. не может себя контролировать, чем упускает все шансы завязать дружбу с представителями высшего класса, чья поддержка была нам очень нужна. Англичане, сказал он, всегда ассоциируют истинные достоинства человека со способностью к самообладанию и самоконтролю.
Нашим первым посетителем в Симле оказалась миссис Гордон, а вслед за ней к нам потянулась череда самых важных правительственных чиновников, которых мистер Синнетт приглашал познакомиться с Е. П. Б.. По своему дневнику я вижу, что Е. П. Б. сразу же начала производить феномены. Она вызывала стук по столам и по другим предметам в комнате, а из носового платка со своим именем она сделала другой, но уже с вышитым в том же стиле именем мистера Синнетта, поскольку посетители попросили её воспроизвести именно его имя. Двумя днями позже для одного из наших гостей Е. П. Б. произвела весьма любопытный феномен. Она потёрла ситцевую обивку стула, на котором сидела, и получила живую копию одного из цветков на тканевом узоре. И этот цветок не был фантомом, подобно улыбке чеширского кота, но являлся реально существующим объектом, а кусок ткани, вписанный в контуры цветка, был стёрт с ситцевой обивки стула её собственными руками. Возможно, это была Майя.
С этого времени ни один ужин, на который мы получали приглашение, не считался состоявшимся без феноменов Е. П. Б., таких как постукивание по столу и звон волшебных колокольчиков. Как-то раз она заставила их звонить в головах самых серьёзных правительственных чиновников. Однажды после обеда она попросила присутствующих леди и джентльменов сложить руки одна на одну, а затем, положив собственную руку на самый верх образовавшейся колоды, вызвала под ней постукивания, напоминавшие бряцанье по металлу. В данном случае исключалась всякая возможность обмана, поскольку все участники этого эксперимента были очень заинтересованы в доказательстве того, что ток психической силы может пройти через десяток рук и вызвать звуки в столе под ними. Этот опыт Е. П. Б. повторяла несколько раз, и однажды он сопровождался поразительными обстоятельствами. На ужине присутствовал один очень известный судья из Высшего Суда. Когда он положил свои руки вместе с другими, психический ток прекратился, но в тот момент, когда судья вынул их из колоды, постукивания возобновились. Возможно, он подумал, что его выдающаяся догадливость помешала чьему-то трюку, но объяснение, конечно же, состоит в том, что его нервная система не смогла быть проводником нервной ауры Е. П. Б..
Среди знаменитых знакомых, которыми мы обзавелись в Симле, оказался мистер Киплинг, директор Школы Искусств в Лахоре, чей гениальный сын Редьярд тогда ещё не произвёл неизгладимое впечатление на изумлённую публику.
В то время мы всё ещё находились в немилости у правительства, которое подозревало в нас русских агентов, и одна из наших задач заключалась в устранении этого глупого недоразумения, чтобы оно не могло в дальнейшем затруднять нашу работу в Индии. Но я ожидал случая, когда мы сможем лично встретиться со всеми главными чиновниками и предоставим им самим судить о наших персонах и мотивах нашего приезда в Индию. Поэтому как-то после ужина, когда, на мой взгляд, подвернулся удобный момент, я завязал дружескую беседу с секретарём Департамента Иностранных Дел и договорился с ним о переписке. Затем я написал ему письмо, в которое вложил копии моих рекомендаций от президента Соединенных Штатов и американского госсекретаря. Ввиду исторического интереса и важности последствий этой переписки, ниже я приведу текст моего письма.
«Симла, 27 сентября 1880 года.
СЭР, возвращаясь к нашему субботнему разговору о Теософском Обществе и его деятельности в Индии, в соответствии с Вашим предложением я имею честь написать Вам следующее.
1. Общество было основано в Нью-Йорке в 1875 году группой востоковедов и людей, изучающих психологию, с целью изучения религий, философий и наук древней Азии с привлечением учёных, экспертов и адептов.
2. Другой цели Общество не имеет; тем более, у него нет никакого интереса или намерения вмешиваться в политику Индии или какого-то другого государства.
3. В 1878 году двое из его основателей – мадам Е. П. Блаватская, подданная США, принявшая американское гражданство и на протяжении всей своей жизни изучавшая азиатскую психологию, и я с двумя другими членами нашего Общества (британскими подданными) прибыли в Индию, чтобы оказать содействие местным коллегам, работая с ними рука об руку. Нам – двум членам Общества английского происхождения, натурализованной гражданке США и уроженцу Соединенных Штатов – даже в голову не приходила мысль о том, чтобы вмешиваться в индийскую политику. У меня самого есть специальный паспорт (Дипломатическая форма) от секретаря Эвартса со специальным циркулярным письмом, направленным Государственным Департаментом США американским министрам и консулам, а также ещё одно письмо подобного же рода от самого президента. Мне сказали, что получить такое письмо – неслыханная честь. Копии этих документов в настоящее время находятся у Бомбейской администрации, а копии с этих копий будут направлены в ваш Департамент, как только их запросят из Бомбея.
4. Но до Индийского Правительства дошли ложные сведения о цели нашей миссии в Индии, основанные на невежестве и недоброжелательстве, и за нами началась слежка. Однако она была настолько неприкрытой и топорной, что привлекла внимание всей страны, а ложные сведения о нас прочно засели в умах. Так, нам известно, что в связи с этим наши друзья навлекали на себя неудовольствие высших чиновников, что могло серьёзно ущемить их частные интересы. Таким образом, реализация благих и весьма достойных планов нашего Общество сильно пострадала, а мы сами были подвергнуты совершенно незаслуженным многочисленным унижениям вследствие действий правительства, основанных на ложных и вводящих в заблуждение слухах.
5. Всеми, кто имел возможность соприкоснуться с фактами, было отмечено, что за восемнадцать месяцев нашего проживания в Индии мы оказали благотворное и стабилизирующее влияние на местное население, которое приняло нас как истинных друзей их страны и расы. У нас есть письма, доказывающие это, из всех частей полуострова Индостан. Если правительство отменит свои непреднамеренно ошибочные действия в отношении нас и восстановит нашу репутацию, которую мы имели до того, как на нас жестоко и несправедливо поставили клеймо якобы политических махинаторов, то мы могли бы принести огромную пользу не только индусам, но также западной литературе и науке. Но поскольку подозрения в отношении нас, высказанные чиновниками Вашего Департамента, просочились во все слои местного населения, теперь на нас лежит печать позора. Поэтому для нас недостаточно, чтобы ранее отданный приказ о слежке за нами был всего лишь отменён. Действенным шагом со стороны Вашего Департамента в данной ситуации явилось бы издание приказа, согласно которому его исполнители в разных местах должны обнародовать тот факт, что мы уже не находимся под подозрением, и поскольку наша деятельность несёт Индии благо, такой приказ будет одобрен. И я, американский чиновник и джентльмен, обращаюсь к Вам как к представителю Британской справедливости с просьбой это сделать.
С выражением
Огромного уважения,
Ваш покорный слуга».
Ответ Правительства оказался не совсем таким, какого я ждал. В нём приводились заверения в том, что нам не будут мешать, если мы не станем вмешиваемся в политику, но ничего не говорилось о том, что приказ о слежке за нами, отданный представителям Британской власти в Индии, будет отменён. Во втором письме я довёл это до сведения Министерства Иностранных Дел и через какое-то время получил всё, чего желал. С тех пор мы стали свободными.
Двадцать девятого сентября мы с миссис Синнетт и Е. П. Б. взобрались на вершину Горы Обозрения, где находился небольшой индуистский храм, и среди многочисленных имён посетителей, начертанных на черепичной крыше этого храма, я обнаружил криптограмму Махатмы М. вместе с моим собственным именем, написанным под ним. Но как она там оказалась, я сказать не могу. Как-то раз во время разговора Е. П. Б. спросила, что каждый из нас желает больше всего. Миссис Синнетт сказала: «Чтобы на мои колени упала записка от Братьев». Е. П. Б. вырвала из своей записной книжки клочок розовой бумаги, начертала на ней пальцем какие-то невидимые знаки, сложила её треугольником, зажала в кулак, подошла к краю обрыва на расстояние двадцати ярдов, повернулась лицом на запад, нарисовала в воздухе какие-то знаки и разжала кулак. Бумага из него исчезла. Затем вместо того, чтобы обнаружить ответ упавшим на свои колени, миссис Синнетт нашла его, забравшись в самую гущу листвы стоящего рядом дерева. Ответ был написан на той же сложенной треугольником розовой бумаге и нанизан на веточку. На внутренней стороне этой бумаги незнакомым почерком было выведено: «Я полагаю, что мне предложили оставить записку здесь. Что мне для Вас сделать?». Под запиской стояла подпись, составленная из тибетских символов. Слабое место этого феномена с точки зрения доказательности заключалось в том, что записка не была доставлена в требуемое место.
Теперь я перехожу к широко обсуждаемому случаю с обнаружением дополнительной чашки и блюдца на пикнике. Я изложу эту историю в точном соответствии с тем, как она отражена в моей дневниковой записи от 3-го октября 1880 года.
Наша компания, состоящая из шести человек – трёх леди и трёх джентльменов, выехала из дома и направилась в долину, находящуюся на некотором удалении от города, где мы собирались найти подходящее место для пикника. Старший слуга мистера Синнетта собрал корзину с продуктами и положил в неё с полдюжины чашек и блюдец, украшенных очень оригинальным орнаментом, по одному для каждого из нас. Но как только мы отправились в дорогу, к нам подъехал ещё один джентльмен, которого мы пригласили присоединиться к нашей компании. Слуги с корзинами пошли впереди нас, а мы, неторопливо ступая друг за другом, спустились вслед за ними по извилистой и каменистой тропе, ведущей в долину. После довольно долгой дороги мы вышли к плоской и покрытой зелёным дёрном площадке, расположенной на гребне хребта в тени больших деревьев. Решив остановиться в этом месте, мы повалились на траву, а слуги расстелили на земле скатерть и достали провизию. Затем они развели костёр, чтобы вскипятить на нём чайник. Но вскоре после этого к миссис Синнетт подошёл старший слуга и с озабоченным видом ей сообщил, что для Сахиба, который присоединился к нам в последний момент, не хватает чашки с блюдцем. Я слышал, как она с досадой произнесла: «С твоей стороны было довольно глупо не взять с собой ещё одну чашку и блюдце, ведь ты же знал, что этот джентльмен тоже будет пить с нами чай». Обращаясь к нам, она со смехом сказала: «Кажется, мои дорогие, что двум из нас придётся пить чай из одной чашки». Я заметил, что однажды столкнувшись с таким же затруднением, мы вышли из ситуации, предложив чашку одному человеку, а блюдце другому. Сразу после этого кто-то из нашей компании в шутку сказал Е. П. Б.: «Ну вот, Мадам, теперь Вам представился шанс применить свою магию для пользы дела». Мы все посмеялись над абсурдностью этой идеи, но когда нам показалась, что Е. П. Б. всерьёз задумалась над этим предложением, наступило всеобщее ликованье, и её тут же стали просить незамедлительно произвести этот феномен. Те, кто лежал на траве, встали и окружили Е. П. Б.. Она сказала, что для того, чтобы и впрямь сделать это, она вынуждена прибегнуть к помощи своего друга, майора … . После того, как он выразил горячее желание ей помочь, она попросила его захватить с собой что-нибудь, чем можно было бы рыть землю. Удовлетворив её просьбу, он взял столовый нож и пошёл вслед за ней. Она стала пристально вглядываться в землю вокруг себя и, проводя своим большим перстнем то над одним местом, то над другим, в конце концов, сказала: «Пожалуйста, копайте здесь». Энергично орудуя лезвием ножа, джентльмен начал раскапывать землю и обнаружил, что грунт под травой пронизан сетью тонких корней, принадлежащих соседним деревьям. Он вырезал их и вытащил из земли, и вскоре, убрав рыхлый грунт, обнаружил в нём белый предмет. Им оказалась «вложенная» в землю чайная чашка. После того, как её извлекли из грунта, стало понятно, что она идентична шести остальным. Только представьте себе удивлённые возгласы и возникшее в нашей маленькой компании возбуждение! Е. П. Б. попросила джентльмена рыть в том же месте ещё глубже, и после того, как он разрезал корень толщиной в мой мизинец, он откопал блюдечко, идентичное недостающему. После этого наше возбуждение достигло кульминации, а джентльмен, который рыл ножом землю, выражал своё удивление и восторг громче всех остальных. В завершение этой части моего рассказа я хочу особо подчеркнуть, что когда мы с миссис Синнетт первыми из нашей компании вернулись домой, то сразу же направились прямо в буфетную. Там мы нашли остальные три чашки из девяти оставшихся у миссис Синнетт от первоначальной дюжины. Они покоились на верхней полке и кроме отбитых ручек имели также и другие повреждения. Следовательно, седьмая чашка, возникшая во время пикника, не являлась предметом из этого частично разбитого сервиза.
После завтрака Е. П. Б. совершила ещё одно чудо, которое удивило меня больше, чем все остальные. Один джентльмен заявил, что вступит в наше Общество, если Е. П. Б. прямо здесь и сейчас вручит ему полостью заполненный диплом! Разумеется, это было весьма дерзкое предложение. Но старая леди, ничуть не смутившись, взмахнула рукой и, указывая на близлежащий куст, велела ему поискать свой диплом именно в нём, ведь деревья и кустарники часто служили ей почтовыми ящиками. В полной уверенности, что его предложение не будет удовлетворено, он, смеясь, подошёл к кусту, и… нашёл в нём диплом о своём членстве в Обществе. В этом дипломе было написано его имя, и значилась дата, соответствующая текущему дню. К нему прилагалось официальное письмо, якобы от меня самого. И хотя я абсолютно уверен, что никогда его не писал, оно всё-таки было написано моим почерком! Это всех нас сильно воодушевило и развеселило. Поскольку Е. П. Б. была в ударе, неизвестно, какие бы ещё феномены она для нас произвела, если бы не произошло очень досадное и неожиданное недоразумение. Возвращаясь домой, мы остановились в одном месте, чтобы отдохнуть и поболтать. Два джентльмена, майор и присоединившийся к нам в последнюю минуту человек, отправились вместе прогуляться и через полчаса вернулись очень хмурыми. Они сказали, что когда чашка и блюдце были вырыты из земли, они сочли условия этой находки вполне доказывающими её феноменальность и могли бы убеждать в этом других. Однако после того как они вернулись к месту находки, у них зародилась мысль, что чашка и блюдце могли попасть под землю через тоннель, прокопанный со стороны гребня холма. А поскольку это так, то они сожалели, что не могут принять данный феномен как абсолютно удовлетворительный и предложили Е. П. Б. ультиматум, согласно которому она должна произвести другой феномен, но на условиях, которые будут продиктованы ими сами. Тот, кто знаком с Е. П. Б., её семейным честолюбием и взрывным темпераментом, смогут себе представить, какая яркая вспышка гнева последовала за этими словами. Казалось, что она дала полную волю своим чувствам и излила на двух несчастных скептиков всю силу своего негодования. Так наша приятная прогулка закончилась свирепой бурей. Что касается меня, то, размышляя над всеми деталями случая с чашкой и блюдцем и единственно желая добраться до истины, я не могу рассматривать гипотезу, выдвинутую двумя скептиками, как состоятельную. Ведь каждый из присутствующих при этом видел, что поверх чашки и блюдца сплелось множество корней, которые надо было рассекать и с силой вытаскивать из земли, чтобы извлечь оба предмета. К тому же, эти предметы располагались в грунте таким образом, словно являлись фрагментами камня, а дёрн над ними был зелёным и нетронутым. Но если бы они попали под землю через тоннель, то поверхность грунта оказалась бы потревоженной, что не могло ускользнуть от глаз всей нашей компании, которая столпилась вокруг копающего землю джентльмена. Однако всё это само по себе не столь важно, поскольку заслуга Е. П. Б. как учителя не сводится к производству многочисленных феноменов, которые время от времени совершала эта необыкновенная женщина, чтобы обучать тех, кто способен на них учиться.
И, конечно же, лучше произвести на свет Восточную Доктрину, чем материализовать в земле целый чайный сервиз из фарфора.
.jpg)
ГЛАВА XVI
СОБЫТИЯ В СИМЛЕ
После публикации предыдущей главы моих воспоминаний я узнал, что Дамодар напечатал циркулярное письмо, адресованное членам нашего Общества для внутреннего пользования. Оно содержало выдержки из моего личного письма к нему из Симлы и датировалось 4-ым октября 1880 года, то есть следующим днём после событий на пикнике. Прочитав это письмо, я пришёл к выводу, что в отношении деталей случившегося мой дневник сослужил мне прекрасную службу за исключением лишь официального письма, найденного майором … в деодаровом кусте вместе с дипломом, полученном в ответ на его просьбу о вступлении в Общество. В конце этого письма стояла подпись «Искренне ваш ... (имя, составленное из тибетских символов), за Г. С. Олькотта, президента Теософского Общества». Однако само письмо было написано моим почерком, и если бы я не знал, что не имею к нему никакого отношения, то был бы готов поклясться, что написал его сам.
В тот же вечер в доме мистера А. О. Хьюма произошёл теперь широко обсуждаемый случай с нахождением броши миссис Хьюм. Я расскажу историю об этом в точном соответствии с тем, как всё произошло, поскольку связанные с этим случаем факты чётко запечатлены не только в моей памяти, но также приведены в моём вышеупомянутом письме к Дамодару. И среди них – одно из наиболее веских обстоятельств, до сих пор исключённое из всех версий, опубликованных очевидцами тех событий. И оно свидетельствует исключительно в пользу Е. П. Б., отвергая гипотезы о её мошенничестве. Факты таковы. Компания, состоящая из одиннадцати человек – четы Хьюмов, четы Синнеттов, миссис Гордон, капитана М., мистера Х., мистера Д., лейтенанта Б. и нас с Е. П. Б. – ужинала у мистера Хьюма. Естественно, темой разговора были оккультизм и философия. Речь зашла о психометрии, и миссис Гордон, получив согласие Е. П. Б. на связанный с этим явлением эксперимент, пошла в свою комнату и принесла письмо в простом конверте, который она дала Е. П. Б. для проведения опыта. Е. П. Б. на мгновенье прижала письмо к своему лбу и рассмеялась. «Странно», – сказала она. «Я вижу только верхнюю часть чьей-то головы, волосы на которой точат во все стороны как колючки. Но я не вижу лица. Ах! Теперь оно начинает медленно проступать. Ну, конечно же, это доктор Тибо!». Так оно и было; письмо, адресованное миссис Гордон, было от него. Этот случай вызвал у всех самое глубокое удовлетворение и, как обычно происходит в подобных случаях, спровоцировал гонку за феноменами и жажду новых чудес: не сможет ли Мадам Б. перенести какой-нибудь предмет издалека? Она спокойно обвела взглядом сидящих вокруг стола и спросила: «Ну, кто этого хочет?». Миссис Хьюм сразу же ответила: «я». «И какой же предмет мне для Вас перенести?» – спросила Е. П. Б. «Если возможно, я бы хотела вернуть старинную семейную драгоценность, которую давненько не видела – брошь, украшенную жемчугом». «Достаточно ли ясный её образ у Вас в голове?». «Да, совершенно ясный; он только что возник в моём воображении, подобно вспышке». В течение какого-то времени Е. П. Б. пристально глядела на миссис Х. и, казалось, о чём-то говорила сама с собой, а затем подняла голову и сказала: «Она не будет доставлена в этот дом, но будет находиться в саду. Так говорят мне Братья». После паузы она спросила мистера Хьюма, если у них в саду клумба в форме звезды. «Да, их несколько», – ответил мистер Хьюм. Е. П. Б. встала и указала в определённом направлении. «Я имею в виду вон там», – сказала она. «Да, в той стороне есть одна из них» – ответил мистер Хьюм. «Тогда пойдемте вместе со мной и найдём вашу брошь; я видела, как подобно капле света она упала в ту клумбу». Тут все из нашей компании встали со своих мест, закутались в пледы и собрались в гостиной, готовые к экспедиции – все, кроме миссис Хьюм, которая не отважилась выйти из дома из-за холодного ночного ветра. Но перед тем как мы тронулись с места, я обратился ко всем с просьбой вспомнить подобные случаи и сказать, не подозревает ли в данный момент кто-то кого-то в заговоре или участии в обмане, а также, не есть ли всё это иллюзия, вызванная внушением Е. П. Б.. «Поскольку», – сказал я, – «если в отношении происходящего возникают какие-то сомнения, то нам совершенно бесполезно куда-то идти». Присутствующие вопросительно посмотрели друг на друга и единодушно согласились, что всё честно и для недоверия нет никаких оснований. Это и есть недостающее звено всех предыдущих версий этой истории. Поэтому я утверждаю, что, принимая во внимание моё обращение к нашей компании и последовавшие за ним заверения о всеобщей бдительности, совершенно абсурдно изобретать какую бы то ни было теорию обмана, когда факты так очевидны и просты, а свидетели самого случая совершенно искренни и откровенны.
Мы отправились на поиски, захватив фонари, так как была уже тёмная ночь, и ничего не было видно. Обыскивая сад, мы разбились на группы по два-три человека: Е. П. Б. с мистером Хьюмом, миссис Синнетт с капитаном М. и т.д. Через какое-то время миссис Синнетт и капитан М. нашли большую клумбу в форме звезды и стали счастливыми обладателями маленького белого бумажного пакета с чем-то твёрдым внутри. Они обнаружили этот пакет, осматривая запутанную сеть настурций и других вьющихся растений, которые сплелись в самый настоящий зелёный ковёр. Мы с Е. П. Б. и мистером Хьюмом находились на некотором расстоянии от миссис Синнетт и капитана М., пока они не подозвали нас взглянуть на их находку. Затем миссис Синнетт передала её мистеру Хьюму. Вернувшись домой, он открыл пакет и внутри него обнаружил потерянную брошь, о которой просила миссис Хьюм. Кто-то – не Е. П. Б. и не я – предложил составить протокол об этом происшествии, и мистер Хьюм с мистером Синнеттом это сделали. Затем этот протокол был зачитан и подписан всеми присутствующими. Вот простой и неприукрашенный рассказ без всяких сокрытий или преувеличений, и пускай непредвзятый читатель судит сам, было ли это происшествие настоящим феноменом или же нет. Существует предположение, что среди ювелирных украшений, изъятых у одного авантюриста, который имел близкие отношения с семьёй мистера Хьюма и незаконным образом их присвоил, находилась и эта брошь. Даже с учётом этого предположения – если оно вообще соответствует истине – загадка, связанная с просьбой миссис Хьюм о броши и её последующим обнаружением в садовой клумбе, ничуть не легче, чем секрет произведённой Е. П. Б. материализации тяжёлого золотого кольца в бутоне розы, которую я когда-то держал в своей руке.[1]
Ведь то, что Е. П. Б., возможно, и являлась предыдущей обладательницей этого кольца, само по себе нисколько не умаляет чуда этого феномена.
Рисунок. Парадная баньяновая аллея перед входом. Адьяр.
Я был представлен капитаном Андерсоном, почётным секретарём Института, а отставной генерал-лейтенант Олфертс в своей очень благожелательной речи выразил мне всеобщую благодарность. Мне сказали, что моя лекция собрала аудиторию, которую Симла раньше ещё не видела. Тем же вечером я присутствовал на бале у вице-короля лорда Рипона в Доме Правительства, где от друзей получил много поздравлений по поводу состоявшейся лекции и улучшения наших отношений с Индийским Правительством.
День за днём мы продолжали принимать посетителей, выезжать на званые ужины и пользоваться всеобщей симпатией. Е. П. Б. продолжала производить феномены, некоторые из которых, на мой взгляд, были пустяковыми и малоценными, но всё же такими, что заставили половину Симлы уверовать в то, что ей «помогает дьявол». Так в моём дневнике и записано. Следует упомянуть, что автором данной гипотезы был некий майор С., который на полном серьёзе высказал её Е. П. Б. прямо в лицо. Шестнадцатого октября миссис Гордон пригласила Синнеттов, майора С. и нас с Е. П. Б. на пикник, где Е. П. Б. отличилась тем, что создала дубликат платка, погружённого в блюдце с водой. Причём в одном из уголков этого платка было вышито христианское имя миссис Синнетт, принятое ею при крещении. В тот же самый вечер мистер Хьюм передал Е. П. Б. своё первое письмо, адресованное К. Х., чем положил начало весьма интересной переписки, о которой теперь так много говориться. Последние дни нашего приятного визита в Симлу были наполнены зваными ужинами и пикниками. На них Е. П. Б. показала один-два превосходных феномена, которые сильно подогрели к ней общественный интерес. Один из них был просто замечательным. В тот день мы с Е. П. Б. ужинали у себя дома и вместе с миссис Синнетт ожидали мистера С. в гостиной. Леди сидели на софе, и миссис С., держа за руку Е. П. Б., в двадцатый раз восхищалась её прекрасным кольцом с жёлтым бриллиантом, которое подарила ей ныне покойная миссис Виджератне из Галле во время нашего путешествия на Цейлон в том же году. Это был редкий и дорогой драгоценный камень, который искрился и сверкал. Миссис Синнетт очень хотела, чтобы Е. П. Б. по возможности произвела для неё копию этого камня. Но Е. П. Б. ничего не обещала и как раз в это время её и сделала. Она потёрла драгоценность двумя пальцами свободной руки и после небольшой паузы, убрав руку, показала камень. Он лежал между пальцем с кольцом и соседним с ним пальцем и представлял собой ещё один жёлтый бриллиант, правда, не такой сверкающий, как оригинал, но всё же очень прекрасный. Я уверен, что он до сих пор находится у нашего доброго дорогого друга. Во время того ужина Е. П. Б. ничего не ела, но всё время грела ладони своих рук над стоящим перед ней блюдцем с горячей водой. Через какое-то время она потёрла ладони, и сразу после этого на блюдце упали один или два маленьких драгоценных камня. Читавшие биографию М. А. Оксона вспомнят, что подобный перенос (апорт) драгоценных камней был очень частым феноменом, происходившим в его присутствии. Иногда эти камни проливались на него дождём или сыпались как градины поблизости, иногда же, в случае крупных экземпляров, они падали поодиночке. Азиаты говорят, что их приносят элементалы, принадлежащие к минеральному царству, которых на западе называют гномами – духами подземелий. На тамильском языке их называют калладиманданами (Kalladimandan).
Двадцатого октября произошёл случай, который впоследствии был описан в печати мистером Синнеттом и назван им «инцидентом с подушкой». По всей видимости, этот феноменальный случай является неоспоримым. Синнетт хотел получить ответ на письмо, адресованное одному из Учителей, но только не во время пикника на Горе Обозрения, устроенного нами с целью приятного времяпрепровождения. Однако кто-то из нашей компании – я забыл, кто именно, так как пишу эти строки по скудным заметкам из своего дневника, без ссылки на рассказ мистера Синнетта – попросил произвести новый феномен (так всегда и бывает, поскольку солёная вода никогда не утоляет жажду). В итоге было решено, что это будет феномен переноса какого-нибудь предмета, совершённый с помощью магии. «В каком месте вы хотите найти этот предмет?» – спросила Е. П. Б. и добавила: «Только не говорите, что на дереве, ведь не можем же мы, повторяясь, делать наши феномены несвежими». Наши друзьями, посовещавшись, пришли к соглашению, что предмет должен появиться в подушке для спины, на которую в своём джампане опиралась миссис Синнетт. «Хорошо», – сказала Е. П. Б., – «распорите её и посмотрите, нет ли чего-нибудь внутри неё». И мистер С. начал распарывать подушку своим карманным ножом. Лицевую часть подушки украшала вышивка, под которой находилась кожа или какая-то прочная ткань, прошитая очень толстой нитью, а сам шов был плотно затянут шёлковым шнурком. Поскольку подушка была старой, швы настолько затвердели от времени, что распороть их оказалось очень непростым делом. Однако после того как, в конце концов, это было сделано, внутри неё обнаружился наперник с такими же прочными швами. Но когда мистер Синнетт, разрезав и эти швы, просунул руку в наперник, то вскоре среди перьев наткнулся на письмо и брошь. Это письмо, в котором упоминался разговор между миссис С. и Е. П. Б., «пришло» от «К. Х.»., а брошь принадлежала миссис С., и незадолго до выхода из дома она видела её лежащей на своём туалетном столике. А теперь пусть здравомыслящие люди сделают соответствующие выводы, вытекающие из приведённых выше фактов.
Мне очень хочется поскорее закончить рассказ о наших ранних взаимоотношениях с Правительством Индии и показать, на какие бессмысленные крайности оно пошло, защищаясь от возможных политических авантюр (!) нашего Общества. После долгих размышлений я решил опубликовать первый ответ от властей Симлы на мой протест, высказанный в письме от 27 сентября, текст которого приводился в предыдущей главе этого повествования. Полученный ответ был довольно любезным, но в полной мере не исчерпывал возникшее недоразумение. Вот его текст:
Когда Мадам Блаватская в ответ на просьбу произвести феномен переноса (апорт) какого-либо предмета обвела взглядом стол, она не выделила никого из сидящих за ним; при этом миссис Хьюм начала говорить первой, и почти одновременно с ней заговорили один или два других человека. Но так как миссис Хьюм была хозяйкой, наши компаньоны уступили ей из вежливости. Поэтому Е. П. Б. и стала спрашивать именно у неё, чего же она хочет. Если собравшиеся отдали бы предпочтение не миссис Хьюм, а какому-то другому человеку, то Е. П. Б. пришлось бы иметь дело с ним. Но тогда как же быть с гипотезой о том, что просьба миссис Хьюм о переносе броши является результатом мысленного воздействия со стороны Е. П. Б.? Конечно же, это практическое затруднение легко устранимо последующим предложением о том, что Е. П. Б. загипнотизировала сразу всех присутствующих для того, чтобы заставить миссис Хьюм попросить о предмете, который достать ей легче всего. Исходя из этого, мы тут же сталкиваемся с рядом важных фактов: (а) Е. П. Б. никогда раньше не была в саду мистера Хьюма; (б) она также никогда не ходила по дорожке, ведущей к двери дома, за исключением той ночи; (в) сад не был освещён; (г) клумба в форме звезды не находилась в поле зрения Е. П. Б., когда она проходила по дорожке и, следовательно, не могла быть ею замечена; (д) после того, как миссис Хьюм попросила о броши, никто не вставал из-за стола, пока этого не сделали все вместе; (е) пакет с брошью был найден миссис Синнетт и капитаном М., а не самой Е. П. Б., которую к месту находки подвёл мистер Хьюм, чего бы не произошло, если бы она точно знала, где спрятана брошь. Затем – если мы снова вернёмся к предположению о заранее спрятанной Е. П. Б. броши – необходимо учитывать, что от момента, когда была высказана просьба о броши, до того, как её нашли, пошло всего лишь несколько минут. Я уверен, что те, кто не испытывает сильной ненависти к нашему ныне покойному дорогому Учителю, с учётом вышеизложенных фактов оставят всякие сомнения и внесут этот случай в список подлинных доказательств её психо-духовных способностей. Но я продолжу свой рассказ дальше.
Грубый ультиматум, предъявленный майором Х., в результате которого у нашей компании поникла вся радость от пикника, повергла Е. П. Б. на несколько дней в состояние сильного возбуждения. Однако события, произошедшие во время ужина у мистера Хьюма, послужили причиной вступления в наше Общество нескольких влиятельных европейцев и привели к массовому выражению дружественных чувств по отношению к моей бедной коллеге.
Седьмого октября я прочитал лекцию в помещении Института Объединённых Служб, называвшуюся «Спиритизм и Теософия»[2].
Я был представлен капитаном Андерсоном, почётным секретарём Института, а отставной генерал-лейтенант Олфертс в своей очень благожелательной речи выразил мне всеобщую благодарность. Мне сказали, что моя лекция собрала аудиторию, которую Симла раньше ещё не видела. Тем же вечером я присутствовал на бале у вице-короля лорда Рипона в Доме Правительства, где от друзей получил много поздравлений по поводу состоявшейся лекции и улучшения наших отношений с Индийским Правительством.
День за днём мы продолжали принимать посетителей, выезжать на званые ужины и пользоваться всеобщей симпатией. Е. П. Б. продолжала производить феномены, некоторые из которых, на мой взгляд, были пустяковыми и малоценными, но всё же такими, что заставили половину Симлы уверовать в то, что ей «помогает дьявол». Так в моём дневнике и записано. Следует упомянуть, что автором данной гипотезы был некий майор С., который на полном серьёзе высказал её Е. П. Б. прямо в лицо. Шестнадцатого октября миссис Гордон пригласила Синнеттов, майора С. и нас с Е. П. Б. на пикник, где Е. П. Б. отличилась тем, что создала дубликат платка, погружённого в блюдце с водой. Причём в одном из уголков этого платка было вышито христианское имя миссис Синнетт, принятое ею при крещении. В тот же самый вечер мистер Хьюм передал Е. П. Б. своё первое письмо, адресованное К. Х., чем положил начало весьма интересной переписки, о которой теперь так много говориться. Последние дни нашего приятного визита в Симлу были наполнены зваными ужинами и пикниками. На них Е. П. Б. показала один-два превосходных феномена, которые сильно подогрели к ней общественный интерес. Один из них был просто замечательным. В тот день мы с Е. П. Б. ужинали у себя дома и вместе с миссис Синнетт ожидали мистера С. в гостиной. Леди сидели на софе, и миссис С., держа за руку Е. П. Б., в двадцатый раз восхищалась её прекрасным кольцом с жёлтым бриллиантом, которое подарила ей ныне покойная миссис Виджератне из Галле во время нашего путешествия на Цейлон в том же году. Это был редкий и дорогой драгоценный камень, который искрился и сверкал. Миссис Синнетт очень хотела, чтобы Е. П. Б. по возможности произвела для неё копию этого камня. Но Е. П. Б. ничего не обещала и как раз в это время её и сделала. Она потёрла драгоценность двумя пальцами свободной руки и после небольшой паузы, убрав руку, показала камень. Он лежал между пальцем с кольцом и соседним с ним пальцем и представлял собой ещё один жёлтый бриллиант, правда, не такой сверкающий, как оригинал, но всё же очень прекрасный. Я уверен, что он до сих пор находится у нашего доброго дорогого друга. Во время того ужина Е. П. Б. ничего не ела, но всё время грела ладони своих рук над стоящим перед ней блюдцем с горячей водой. Через какое-то время она потёрла ладони, и сразу после этого на блюдце упали один или два маленьких драгоценных камня. Читавшие биографию М. А. Оксона вспомнят, что подобный перенос (апорт) драгоценных камней был очень частым феноменом, происходившим в его присутствии. Иногда эти камни проливались на него дождём или сыпались как градины поблизости, иногда же, в случае крупных экземпляров, они падали поодиночке. Азиаты говорят, что их приносят элементалы, принадлежащие к минеральному царству, которых на западе называют гномами – духами подземелий. На тамильском языке их называют калладиманданами (Kalladimandan).
Двадцатого октября произошёл случай, который впоследствии был описан в печати мистером Синнеттом и назван им «инцидентом с подушкой». По всей видимости, этот феноменальный случай является неоспоримым. Синнетт хотел получить ответ на письмо, адресованное одному из Учителей, но только не во время пикника на Горе Обозрения, устроенного нами с целью приятного времяпрепровождения. Однако кто-то из нашей компании – я забыл, кто именно, так как пишу эти строки по скудным заметкам из своего дневника, без ссылки на рассказ мистера Синнетта – попросил произвести новый феномен (так всегда и бывает, поскольку солёная вода никогда не утоляет жажду). В итоге было решено, что это будет феномен переноса какого-нибудь предмета, совершённый с помощью магии. «В каком месте вы хотите найти этот предмет?» – спросила Е. П. Б. и добавила: «Только не говорите, что на дереве, ведь не можем же мы, повторяясь, делать наши феномены несвежими». Наши друзьями, посовещавшись, пришли к соглашению, что предмет должен появиться в подушке для спины, на которую в своём джампане опиралась миссис Синнетт. «Хорошо», – сказала Е. П. Б., – «распорите её и посмотрите, нет ли чего-нибудь внутри неё». И мистер С. начал распарывать подушку своим карманным ножом. Лицевую часть подушки украшала вышивка, под которой находилась кожа или какая-то прочная ткань, прошитая очень толстой нитью, а сам шов был плотно затянут шёлковым шнурком. Поскольку подушка была старой, швы настолько затвердели от времени, что распороть их оказалось очень непростым делом. Однако после того как, в конце концов, это было сделано, внутри неё обнаружился наперник с такими же прочными швами. Но когда мистер Синнетт, разрезав и эти швы, просунул руку в наперник, то вскоре среди перьев наткнулся на письмо и брошь. Это письмо, в котором упоминался разговор между миссис С. и Е. П. Б., «пришло» от «К. Х.»., а брошь принадлежала миссис С., и незадолго до выхода из дома она видела её лежащей на своём туалетном столике. А теперь пусть здравомыслящие люди сделают соответствующие выводы, вытекающие из приведённых выше фактов.
Мне очень хочется поскорее закончить рассказ о наших ранних взаимоотношениях с Правительством Индии и показать, на какие бессмысленные крайности оно пошло, защищаясь от возможных политических авантюр (!) нашего Общества. После долгих размышлений я решил опубликовать первый ответ от властей Симлы на мой протест, высказанный в письме от 27 сентября, текст которого приводился в предыдущей главе этого повествования. Полученный ответ был довольно любезным, но в полной мере не исчерпывал возникшее недоразумение. Вот его текст:
«№1025 Е. Г.
ОТ ЭСКВАЙРА Х. М. ДЮРАНДА,
Заместителя Секретаря Правительства Индии,
Полковнику Г. С. ОЛЬКОТТУ,
Президенту Теософского Общества.
Департамент Иностранных Дел,
Общий отдел
СИМЛА, 2 октября 1880 года.
«СЭР, мистер А. К. Лайол выезжает из Симлы, поэтому ответ на Ваше письмо от 27 сентября я направил ему.
2. Вы пишете, что у Теософского Общества нет никаких интересов или планов вмешиваться в политическую жизнь Индии или во что-то ещё; что, несмотря на это, Вы во время Вашего путешествия по Индии, предпринятого в интересах Общества, всё-таки были подвергнуты неприятной слежке; а также о том, что вследствие этого реализация благих намерений Общества встретила серьёзные затруднения. Вы требуете, чтобы правительство Индии отменило предпринятую в отношении Вас безосновательную слежку за всеми вашими действиями.
3. Я благодарю Вас за любезно сообщённую информацию о целях и деятельности Теософского Общества и хочу Вас заверить, что правительство Индии не имеет ни малейшего желания подвергать Вас каким-либо неудобствам во время Вашего пребывания в стране. До тех пор, пока члены Общества будут ограничиваться только философскими и научными исследованиями, совершенно не связанными с политикой, и являющимися с Ваших слов единственным интересующим их предметом, они не будут испытывать никаких неудобств, связанных с действиями полиции.
4. Я должен добавить, что правительство Индии будет Вам весьма признательно, если Вы любезно направите в Департамент Иностранных Дел копии документов, упомянутых в третьем пункте Вашего письма.
Честь имею,
Ваш покорный слуга,
(Подпись) Х. М. ДЮРАНД,
Заместитель Секретаря Правительства Индии».
Двадцатого октября я, наконец-то, получил ожидаемое письмо от правительства Индии, которое извещало нас вместе со всеми англо-индийскими чиновниками об устранении возникшего недоразумения. Это письмо, безусловно, заслуживает того, чтобы быть приведённым целиком в этой исторической ретроспективе. В нём написано следующее:
«№1060 Е. Г.
От эсквайра Х. М. ДЮРАНДА,
Исполняющего обязанности Секретаря Правительства Индии,
Полковнику Г. С. ОЛЬКОТТУ,
Президенту Теософского Общества.
СИМЛА, 20 октября 1880 года.
Департамент Иностранных Дел,
Общий отдел
«СЭР, я уполномочен подтвердить получение Вашего письма от 14 октября, в котором Вы выслали информацию, необходимую Правительству Индии, и попросили о том, чтобы всем государственным уполномоченным, которым относительно Вас ранее давались распоряжения, были разъяснены цели Вашего приезда в Индию.
2. Я благодарю Вас за перенаправленные нам копии документов, которые будут зарегистрированы в Департаменте Иностранных Дел.
3. В отношении Вашей просьбы я уполномочен заявить, что до сведения всех местных органов власти, которым были направлены сообщения о Вашем пребывании в Индии, будет доведено, что ранее данные им указания отменяются.
4. Однако при этом я должен добавить, что эти меры предприняты вследствие интереса, проявленного к Вам президентом Соединённых Штатов и государственным секретарём Американского Правительства; они не должны рассматриваться в качестве мнения Правительства Индии, выражаемого по отношению к «Теософскому Обществу», президентом которого Вы являетесь.
Честь имею,
Ваш покорный слуга,
(Подпись) Х. М. ДЮРАНД,
Исполняющий обязанности Секретаря Правительства Индии»
В заключительном пункте этого письма мистер Дюранд ссылается на документы, которые я ему посылал. В их числе – оригинал письма от президента Хейса [3], рекомендующего меня всем американским министрам и консулам, а также данное мне с той же целью письмо от уважаемого У. М. Эвартса, находившегося в те годы на посту государственного секретаря, и мой дипломатический паспорт.
После этого в Симле нас больше ничего не задерживало, и, сев в тонги, мы покинули это чудесное горное место, чтобы продолжить наше заранее спланированное путешествие по равнинам. Подводя итоги этого визита, можно сказать, что в Симле мы обрели нескольких друзей и избавились от политических проблем, беспокоивших наше Общество. Но, вместе с тем, мы также нажили много врагов среди англо-индийской общественности, придерживающейся теории о сатанинском вмешательстве в человеческие дела. Ведь следовало ожидать, что в столь чопорной и консервативной социальной среде богемные манеры Е. П. Б. шокируют большинство обывателей, её колоссальное интеллектуальное и духовное превосходство над ними вызовет их зависть и обиды, а её неистощимые загадочные психические силы заставят их относиться к ней почти что со страхом и ужасом. И всё же, рассматривая эту поездку с более общих позиций, можно утверждать, что её плюсы перевесили минусы, и она была совершена не напрасно.
.jpg)
___________________________
1 – описано в первом томе этих мемуаров.
2 – Для ознакомления с её текстом см. «Теософия, Религия и Оккультная Наука», с. 216.
3 – Ратерфорд Бёрчард Хейс (1822-1893) – девятнадцатый президент США (1877-1881) – прим. переводчика
Перевод с английского Алексея Куражова
02.12.2016 08:19
Виктор Любаков02-12-2016 15:44:01
Большое спасибо и Автору переводов и Администратору за огромный труд! Напрягаю все силы чтобы угнаться и не пропустить ничего. Все себе копирую и редактирую - на всякий случай. Всех призываю сделать
тоже самое. Это не рядовая книга - ждал ее со времен перестройки. Ранее было невозможно ее появление. Завтра - может тоже что-то измениться. Так воспользуемся сегодняшней возможностью.
Администратор
Виктор, спасибо за добрые слова и правильное понимание ситуации.Жорж03-12-2016 14:56:01
Эта книга уже переведана и издана. Кому нужен этот мартышкин труд? Данный перевод неплохой, но непрофессиональный. Тем не менее, успехов переводчику. Но лучше браться за то, за что еще никто не брался. А так у вас же есть под рукой готовая книга.
Татьяна Бойкова03-12-2016 15:31:01
Наш Алексей Куражов взялся за перевод еще когда переводов Дневников не было издано. Ему очень хотелось, чтобы люди как можно больше узнали о нашей великой соотечественнице, Елене Петровне. Откуда ему было знать, что еще два переводчика возьмутся за эту же работу.
Человек переводит в свободное от работы время, причем от очень ответственной работы. Не у каждого есть возможность купить сейчас книгу, а эти переводы читают все, кто хочет, бесплатно и ждут их.
Так что пожелаем успехов нашему замечательному труженику.
Виктор Любаков03-12-2016 22:19:01
Дайте плиз ссылки или название этих книг.
Я немного отстал от издательств за последние несколько лет. А так я ждал переводов начиная с 90-х годов. Даже объявляли что в планах на следующий год и тд. Но проходили годы и ничего не выходило.
А здесь в электронном виде - читай где хочешь и бесплатно! Я читал-перечитывал этим летом на даче с ноутбука.За что очень благодарен!
Против книг ничего не имею. Но их роль резко упала. Может поэтому и издали сегодня а не вчера.
Администратор
Одну книгу издавало издательство журнала Дельфис, наберите в Яндексе Журнал Дельфис и все найдете.Герман03-12-2016 23:22:01
--- Эта книга уже переведана и издана. Кому нужен этот мартышкин труд?
Вранье. Изданные переводы - это сокращение. Этот перевод в отличии от них полный.
Виктор Любаков12-01-2017 12:35:01
Был в Дельфисе.
Да - можно купить 2 тома.
Но непонятно ни оформление (переплет) ни автор переводов никаких выходных данных.
Возможности пообщаться нет.
Уже хотел купить и пообщаться при оформлении заказа.
Но в ответ получил только спасибо за выбор
и закидали кучей новых поступлений.
Кстати совершенно неинтересных.
Больше туда не хожу.
ВНИМАНИЕ:
В связи с тем, что увеличилось количество спама, мы изменили проверку. Для отправки комментария, необходимо после его написания:
1. Поставить галочку напротив слов "Я НЕ РОБОТ".
2. Откроется окно с заданием. Например: "Выберите все изображения, где есть дорожные знаки". Щелкаем мышкой по картинкам с дорожными знаками, не меньше трех картинок.
3. Когда выбрали все картинки. Нажимаем "Подтвердить".
4. Если после этого от вас требуют выбрать что-то на другой картинке, значит, вы не до конца все выбрали на первой.
5. Если все правильно сделали. Нажимаем кнопку "Отправить".