«Сказы и байки Жигулей». Игорь Муханов
ДВА СОЛНЦА
Жили-были в Жигулях Корней да Прокопий, два друга неразлучных. Солнца восход встречать любили. За то, что до самой земли всегда ему кланялись, солнцепоклонниками в краю своем прозывались.
Раз пошли друзья на Каменное озеро рыбачить, на берегу девицу с ведерцем в руке повстречали. Взглянешь на ее лицо - покрыть жаркими поцелуями захочешь! Алиною та девица назвалась, воду к себе в избу без устали носила. Домой идет - смеется, обратно возвращается - плачет.
«Поведай нам свое горе, - друзья попросили, - авось и поможем!»
«Хочу солнце домой принести, - призналась Алина. - Несу - оно в ведерце так и сверкает, только за порог переступлю - тут же гаснет!»
Удивились друзья такому ее занятию, для них - беспричинному. А Алина отнесла в очередной раз воду и кричит им с пригорка:
«Наконец-то я солнце поймала!»
Вошли друзья в ее избу и карася желтобрюхого увидали. Показали они Алине настоящее солнце, в окошке сверкавшее. Та смотрит на него и не видит - как бы шоры на глаза опускаются. Встает перед ведерцем на колени и молится карасю.
Поняли тогда друзья, что Алина Озеровиком, на дне Каменного озера живущим, заворожена. Решили они вызволить ее из беды.
«Спущусь-ка я с Алиной на дно, а ты меня крючком за штанину зацепи да на берегу ожидай, - просит Прокопий Корнея. - Три раза за леску дерну - тащи скорей из воды!»
Сомкнулись над Алиной с Прокопием воды как двери стеклянные. Друг на дружку поглядели - один другому рыбою привиделся. Прокопий Алине - язьком, а она ему - плотвицей.
Заработали они плавниками что есть мочи, стали на дно озерное спускаться. Семь заборов из водорослей густых преодолели и розовую раковину увидали. Та раковина теремом оказалась. Нашли они Озеровика в зале двусветной, осетрами-камердинерами окруженного. Каждый осетр - бревно мореное, тонкой резьбою белеющее. Кресло Озеровика из угрей, как из толстых прутьев, сплетено. Борода подводным течением в окошко выносится, и конец ее за семь верст зеленеет. На голове Озеровика - венок из кувшинок. Сидит он в кресле и тело свое, в кольчугу из ракушек одетое, карасиным солнцем обогревает.
«Пошто, житель земного мира, посланницу нашу от родины отвращаешь?» - спрашивает Озеровик у Прокопия.
«Полюбил я Алину крепче крепкого, - признается Прокопий. - Хочу ее у тебя, твое мокрейшество, выкупить. Скажи, что желаешь за нее получить?»
«Подарил бы я тебе плотвицу эту, о сухом солнце возмечтавшую, - отвечает Озеровик, - да не могу: она Щуке на ужин обещана. Плыви, если хочешь, к ней: авось и сторгуетесь на чем-нибудь!»
Отправились Прокопий с Алиной к Щуке. Та выслушала их и только ртом своим утячьим защелкала:
«Хочешь плотвицу в свой мир заполучить, оставайся вместо нее у меня!»
Проверил Прокопий крючок, за штанину зацепленный, и согласился.
Но Щука - существо хитрое. Позвала она рака-слугу. Тот приполз и клешнею, как цирюльник ножницами, вокруг Прокопия заработал. Леску конечно, тут же и перерезал!
«Что, не передумал? - заблестела глазами-бородавками Щука. - В последний раз спрашиваю!»
Посмотрел Прокопий на Алину и белую лилию, в страхе трепещущую лепестками, увидал. Жалко ему стало ее.
«Пускай Алина вместо меня солнце небесное увидит!» - решил.
Щука раскрыла пасть и проглотила Прокопия. Только живот свой в сладкой истоме расслабила, в воде крючок с насадкой мелькнул. Метнулась Алина в отчаянии за тем крючком, Щука - по привычке - за ней, и вытащил их Корней обоих на берег.
Распорол он щучье брюхо - Алина с Прокопием живые и невредимые из него вылезли!
Взглянула Алина на небо - щеки ее бледные так и заснегирились. Принесла она из избы ведерце и выплеснула карася обратно в озеро…
«Знаю теперь солнце небесное!» – сказала на прощанье ему.
Расцвела красотой Алина пуще прежнего. Взглянешь на ее лицо - словно бы хрустальный шар, в котором столепестковая роза краснеет, увидишь!
Попутал друзей лукавый бес, захотели они на ней жениться. Подступились и требуют:
«Выбирай себе из нас друга сердечного!»
Глядит Алина на друзей, а у самой губы так и шепчут молитву. Видит не друзей, а восковые свечи саженные, в честь самого солнца ярко горящие. Всякому встречному тепло и свет дарить те свечи готовы. Возможно ли какой отдать предпочтение?
А друзья никак уняться не могут - делить Алину принялись. Дракою такое облако пыли подняли, что на небе среди бела дня ночь приключилась!
Испугались друзья такому затмению солнечному, для них - беспричинному. Схватили ведерце и давай им воду из озера черпать - карася уплывшего ловить.
«Хоть карась - солнце и не настоящее, - размышляли - а всё светит!»
Ловили-ловили, и вместо карася окунька красноперого поймали. Выпрыгнул тот из ведерца, о берег хвостом ударился и пареньком обернулся. Взгляд - колючий, голос - канючий, походка - вертлявая, а голова - дырявая. Прочихался паренек от пыли и заявляет:
«Я - Васек-окунек. Не стыдно ли вам чужую невесту делить? Алина еще с малькового возраста за меня посватана!»
Хотели было друзья Васька-окунька обратно в озеро скинуть, да Алина за него вступилась:
«Правду говорит полосатый. И негоже мне от судьбы своей горькой бежать!»
Поклонилась Алина Корнею и Прокопию до самой земли, взяла Васька-окунька за руку и в избу свою повела. Вскоре и пыль улеглась, солнца круг обозначился, старая сказка окончилась, а новая – началась.
«ЯБЛОНЯ»
Картины самарского художника NN своей пропиской мельчайших деталей сильно напоминали фотографии. Авторитеты в искусстве их не одобряли, и на различных художественных выставках NN получал далеко не лучшие места.
Особенно NN любил рисовать яблони. При этом яблоки у него получались всегда такие сладкие, с розоватой пыльцой на боках, что их так и хотелось сорвать с ветки и съесть.
Однажды NN в очередной раз рисовал яблони. В баночках с надписями «для ствола», «для листьев» и «для яблок» перед ним находились краски. В баночке «для ствола» находилась коричневая краска, «для листьев» - зеленая, в баночке «для яблок» находилась желтая краска. Впервые умело нарисованная картина NN не понравилась. Обессиленный внутренней сумятицей, он присел в кресло и уснул.
Во сне NN осознал себя летящим облаком. Где-то внизу синела Волга, напоминавшая ствол дерева с множеством веток-притоков. На ветках, таких же синих, как и сам ствол, висели яблоки-деревни... «Чистой воды импрессионизм!» - не рассердился почему-то NN, хотя прежде относился к этому направлению в искусстве «как волк к зайцу».
Хорошенько вглядевшись в «яблоню», NN заметил в ее ветвях мотыльками порхавших ангелов. На них были серые халаты садовников. С завидной мироулыбчивостью ангелы красили жидкой известкой ствол, обрезали захиревшую листву и опрыскивали жидкостью, отдаленно напоминавшей медный купорос, плоды. Видимо, от каких-то вредителей своего «небесного» сада!
В этом месте NN проснулся. Музыка, наполнявшая весь этот сон, перелилась в явь. Не медля ни минуты, он принялся наносить на уже готовую свою картину увиденную «яблоню»...
С тех самых пор NN стал лучше понимать детей и импрессионистов.
НОВЫЙ ТУЧЕПРОГОНИТЕЛЬ
Служащий самарской телеграфной станции Аристарх Сапогов долгие годы искал просветления. Перепробовал все известные ему средства - оно так и не приходило. Под конец перессорился со всем миром, обозвал его грешным и гадким и решил уйти в отшельники. Переправился через Волгу, вырыл на берегу, во влажном суглинке, землянку и зажил в полном одиночестве.
Прожил кое-как лето и зиму, а к весне почувствовал, что помирает. Смастерил себе просторный гроб и стал спать в нем прямо под открытым небом.
Весна в тот год выдалась студеная, с частыми северными ветрами. К утру крышка гроба успевала покрыться инеем, как серебром. Чтобы избежать запрещенного христианской верой самоубийства, Аристарху приходилось ложиться спать в валенках и овчинном тулупе.
Во время ледохода на Волге приснился Аристарху вещий сон. Слетели будто бы с неба два ангела-архейца, расстелили на бестравной еще земле синешелковые дорожки и гроб, в котором он спал, на те дорожки поставили. Дунули в свои дудки - пахнущий смолистой стружкой «дом» поднялся в небо и прямо в рай полетел!
Проснулся Аристарх на рассвете и песню радости запел. Ходит день-деньской по лесу, сушняком хрустит. Пичужек весенних слушает да ангелов-архейцев дожидается.
Однажды ночью услышал вокруг себя тихий шорох - будто рулоны шелка раскатывали. Гроб закачался, сорвался с места. Глянул Аристарх за боковину - ни зги не видно. Лишь яркие золотые искры меж деревьев мелькают - что если не дудки ангелов-архейцев?
Утром поглядел и удивился: как все-таки мир небесный на земной похож! То же солнце, та же Волга-река, только на пол-мира разлившаяся. И плывет он в своем гробу, как в лодке, прямо по ее середине!
Пароход колесный вдали показался - прошел, не заметил. Чайки - небесные пилигримы - над Аристархом проносятся, воду тенью своею крестят. Рыба-чехонь всякую падшую муху заметит и саблями длинными в воде заблестит...
И никакой тебе демагогии! Шикалка кислолицая, что в нем прежде жила, почить изволила. Душа простоте небесной уподобилась - голубая, во всем голубое замечает!
На другой день прибило погребальную лодку к берегу. На пригорке - село Винновка. «Сюда, так сюда, вот и славно!» - подумал Аристарх и улыбнулся.
Оказалось в том селе свободным место тучепрогонителя. Выучился Аристарх новому ремеслу и стал заведовать солнцем и дождем в местном масштабе.
Некоторые винновцы пытались впоследствии образумить Аристарха: ты, дескать, не в раю, а на земле грешной живешь! Куда там, Аристарх и слушать таких людей не захотел!
Живет новый тучепрогонитель в селе Винновка и по сию пору, если не умер.
12.08.2011 15:10
ВНИМАНИЕ:
В связи с тем, что увеличилось количество спама, мы изменили проверку. Для отправки комментария, необходимо после его написания:
1. Поставить галочку напротив слов "Я НЕ РОБОТ".
2. Откроется окно с заданием. Например: "Выберите все изображения, где есть дорожные знаки". Щелкаем мышкой по картинкам с дорожными знаками, не меньше трех картинок.
3. Когда выбрали все картинки. Нажимаем "Подтвердить".
4. Если после этого от вас требуют выбрать что-то на другой картинке, значит, вы не до конца все выбрали на первой.
5. Если все правильно сделали. Нажимаем кнопку "Отправить".